Тайная Миссия

Что бы ни означало это послание (Уид был достаточно осторожен и не велел Трифту повторять глупости об исцелении. Во время битвы? Один противник исцелил другого? Смешно?), захват системы, имевшей такие древние связи с Камнем и столь важной для последователей Камня, не принес счастья кротам Слова. Никогда еще радость победы не была так испорчена. Какое удовлетворение могла принести победа над кротами, которых нигде не было?

Однако, если поначалу их беспокойство было вызвано дурным настроением, к которому примешивались суеверия, вскоре грайки получили более реальную причину для тревоги. В день своего прибытия группа гвардейцев, осматривая Древнюю Систему, спустилась к огромным, проросшим вертикально вниз корням деревьев, которые загораживали подземную часть Камня. Гвардейцы надеялись найти проход к основанию Камня, но корни преградили им путь. По правде говоря, никто никогда не видел ничего подобного: удивительное сплетение перекрученных древесных корней; одни — старые, серые, другие — молодые, бледные, сырые. И все это дрожало, вибрировало и звенело, когда качались деревья, которых эти корни кормили и поддерживали.

Гвардейцы вошли в дебри из корней, несколько обеспокоенные их гулом и движением, из-за этого грайки теряли ориентацию, а корни подбирались все ближе, прикасались к кротам, толкали их и начинали неожиданно громко шуметь, когда сильные порывы ветра раскачивали деревья на поверхности земли, превращая зал корней в дробящую, размалывающую, гигантскую нору ужасов. Гвардейцы видели, как корни хватали их товарищей одного за другим, переворачивали, сбивали, сжимали, а потом раздавливали; глаза несчастных вылезали из орбит, вены рвались, рты разевались, челюсти трещали, животы лопались. Раздавался последний вопль — и наступала страшная смерть в объятиях корней.

Шестеро погибли. Стали поговаривать, что каждый из них расплатился жизнью за одну из Семи Древних Систем последователей Камня. Будь покорен Шибод — погибло бы семеро.

Что было особо скверно — Хенбейн и Уид находились неподалеку от этой смертельной схватки с корнями; они тут же прибежали, но поделать ничего не могли, только беспомощно наблюдали, как умирают их кроты. Никто из гвардейцев не отважился пройти между корнями и достать трупы. Так они и висели, скрюченные, переломанные, а корни трепетали, как живые существа. Так древесные корни показали, что Хенбейн не всевластна, и какая-то доля доверия к ней умерла вместе с этими кротами.

Через два дня двух гвардейцев нашли мертвыми в противоположных точках системы. Убитые лежали там, где их обязательно должны были увидеть. Но никакого признака присутствия других кротов. Потом третий гвардеец просто исчез. Его послали с поручением, и он не вернулся. Ни звука, ни следа. Потом еще один? Паника, тревога, патрули соглашались теперь выходить только вдвоем или втроем. Гвардейцы официально, через самого Рекина, обратились к Хенбейн с просьбой произнести Слово и защитить их от напастей, посланных духами мертвых приверженцев Камня.

Хенбейн отказалась, презрев суеверные страхи, она приказала тщательно обыскать систему и найти виновников, которые наверняка где-то прячутся. Рекин обыскал — от леса на вершине Холма до самого болота. Никаких следов. Хенбейн приказала как следует охранять дороги, дабы «кроты-призраки» не смогли прокрасться в систему извне. В течение недели гвардейцы стояли на постах; ничего больше не случилось, и спокойствие начало восстанавливаться. Внезапно еще один крот был убит внутри системы — девятый, не считая двух пропавших. Его тело нашли ночью, услышав странные, жуткие звуки. Гвардейцев послали обыскивать систему, а Хенбейн созвала к Камню кротов выслушать доклад Рекина. Однако и на сей раз поиски оказались тщетными, ни одного живого крота не нашли. Хенбейн прижалась к земле, время от времени бросая злобные взгляды на великий Камень, и, казалось, видела в нем больше, чем мог увидеть Уид. Для него это был просто… камень. Он видел их и раньше, самый большой стоял в Эйвбери. Высоченная глыба, которая странно вбирала в себя свет.

А Хенбейн смотрела, смотрела, а потом проворчала:

— Безмолвие? Какое Безмолвие? Как может этот крот скрываться в Безмолвии, а тем более целая система кротов?

Потом ее глаза задвигались, стали перебегать с одного на. другого, всматриваясь, выискивая (Уид это хорошо знал!) признаки проявления слабости. Она довольно быстро нашла их — у Смэйла, конечно. Однако его она убивать не собиралась. Кроты, которые так хорошо, как он, исполняли приказания, которые держали рты на замке, для которых высочайшей честью было выполнить какое-нибудь грязное дело, — такие кроты, и вправду, редкое явление, и Хенбейн слишком умна, чтобы убивать их. Такой степени безумия она все же не достигла.

Рекин не проявит слабости под взглядом Хенбейн, не дрогнет и сам Уид — это он хорошо понимал. А сидим Сликит? Ммм… Уид посмотрел на нее. Продвинувшаяся по иерархической лестнице быстрее других, служивших в данное время на юге, Сликит была приближена к Хенбейн еще в Бакленде, сразу после смерти элдрен Феск.

Уид знал этот тип; он тренировал таких сидим в дни, когда был в Верне с Хенбейн, готовя ее для Руна. Да, Сликит вполне соответствовала этому типу: умная, холодная, скрытная, безгранично циничная, собранная. И все же в ней что-то не то. Уид не знал, что именно. Что-то, заставлявшее сомневаться. Когда-то все было в порядке, а сейчас нет. Уид уговорил Хенбейн выбрать Сликит в обход других, чтобы самому — а он, разумеется, тоже был сидим — легче было за ней наблюдать.

Еще до сегодняшнего дня, до этого противного ветреного дня, когда они торчали здесь на холме с обозленной Хенбейн, Уид нашел ответ на этот вопрос, хотя сначала отбросил его как абсолютно невероятный. Однако Уид был учителем, экспертом и отнюдь не столь страстной личностью, как Хенбейн, поэтому он и смог разглядеть в глазах Сликит благоговение перед Камнем. Не то чтобы она боялась его — кто из грайков не испытывал страха перед Камнем, если только не был глуп? Нет, то был не страх, а благоговение, даже больше, чем благоговение. Любовь. И этого Сликит скрыть не могла. Любовь. Малюсенькая, слабая, неуловимая, но любовь была. Сидим, влюбленная в Камень. Немыслимо. И воспрепятствовать этому невозможно. Может быть, она сама даже не подозревает об этом. Он, Уид, должен придумать способ, как использовать свое открытие. Не говорить Хенбейн, это понятно, но и сидим Сликит не должна знать, что он знает. Да, да, использовать сидим, благоговеющую перед Камнем. Использовать ее, чтобы добраться до этого Триффана. Ммм…

Мысли Уида вернулись к Хенбейн, внешне он оставался непроницаем. Хенбейн собиралась говорить. Пора бы уж.

— А как ты считаешь, Рекин, куда ушли эти кроты? — спросила Хенбейн. Она прекрасно знала, что Рекин, как и Уид, был одним из немногих, не испытывавших перед ней страха. — И откуда появляются эти невидимки, убивающие твоих гвардейцев? Как насчет луговых кротов на западе?

— Мы заперли их систему и поставили посты на всех входах.

— И никаких признаков кротов?

Рекин ожидал этого вопроса и приготовил маленький сюрприз, который придерживал, чтобы отвлечь Хенбейн от неприятной темы.

— Свежих следов никаких. Однако мы знаем или думаем, что знаем, как они ушли. На севере лежат болота, за ними река Темза. Мы нашли тоннели, которые ведут к краю болот, и временные норы, заполненные жидкой грязью.

— Кроты никогда не пойдут по грязи! — нетерпеливо перебила его Хенбейн.

— Там не только грязь, глашатай Слова. Там и трупы. Много трупов. Утонувшие кроты. Мы думаем, что они в спешке прорыли тоннель под рекой и попытались пройти по нему, но он обрушился, и часть кротов утонула.

Тоннель под рекой? Хенбейн задумалась над этим и почувствовала облегчение. Такой тоннель означал панику и замешательство. Тщетность их попытки спастись обрадовала ее, позволяла чувствовать себя не столь оскорбленной. Оказывается, кроты Данктона не так уж умны.

— А уцелевших нет? — Голос Хенбейн прозвучал холодно, она задала вопрос не из сострадания или жалости, а в надежде покарать выживших.