Летнее Солнцестояние

— Найти их было не так-то просто...— сказал он с некоторым раздражением в голосе. — И потом, почему бы их не съесть мне?

— Я бы их и сам съел, — отозвался Халвер, — но все это теперь неважно. Пусть уж лучше живут с моим благословением, чем умрут без оного...

— А мне трех будет явно маловато, — не мог успокоиться Брекен.— Ночью-то придется побегать... Вид уползающих червей ранил его в самое сердце.

— Если тебе так трудно с этим примириться, представь себе, что я их съел. Вначале ведь ты предложил их мне? Значит, считал, что трех червей с тебя вполне достаточно. И это означает, что голод твой связан не столько с желудком, сколько с головой. Соответственно, удовлетворять следует голову — голову, а не желудок. Пожелай этим трем червям счастливого пути и отпусти их с миром. -

Доводы Халвера показались Брекену неубедительными, однако спорить со старым кротом он не стал. Впервые за все время знакомства с Халвером он чувствовал себя несправедливо обиженным. К тому времени, когда троица счастливчиков скрылась из виду, Халвер вновь задремал, а Брекен продолжал злиться и волноваться.

Когда дневной свет померк окончательно, Халвер очнулся от сна. Пора было отправляться к Камню. Он окинул прощальным взором кусты утесника, росшие по краю луга, — желтые цветы их казались ему огоньками, убегавшими вниз, в непроглядную темень леса.

Ночь выдалась ясной и теплой, однако Брекена била дрожь: ему было страшно. Он послушно брел за Халвером, полагая, что настала последняя ночь их жизни. Сердце его то и дело сжималось от ужаса, однако он понимал, что отступать теперь некуда. Он обмирал при малейшем шорохе, в шелесте листвы ему слышался скрежет когтей, тени скрывали затаившихся до времени злобных кротов...

Тем не менее им удалось добраться до края прогалины безо всяких приключений. Здесь они остановились и стали прислушиваться. Им пришлось сделать изрядный крюк, поскольку Халвер считал, что Мандрейк со своими приспешниками поджидает его где-то на склонах.

У Брекена немного отлегло от сердца — первая часть их плана осуществилась на удивление просто: их никто не видел, и они никого не видели. Помимо прочего, ему до некоторой степени передалось спокойствие Халвера, — сердце теперь билось не так часто, а дыхание вновь стало ровным.

Из-за деревьев показалась луна. Она находилась чуть пониже вершины Камня. Свет ее был белым и тусклым, но с каждой минутой он становился все ярче и ярче, исполняясь при этом какой-то особенной мягкости, которую так любил Брекен. Сидевший рядом с Брекеном Халвер время от времени начинал перебирать лапами, пытаясь принять более удобное положение. Легкий ветерок нежно шелестел листвой буков. Снизу слышалась шумная, бестолковая возня — судя по всему, это был еж.

Когда луна оказалась на одном уровне с вершиной Камня, Халвер коснулся плеча Брекена и указал лапой в направлении склона. Вначале Брекен не чувствовал ничего, но уже через минуту он заметил вдали движущуюся тень и различил ее вибрации. Тишина... Рун. Скорее всего, это был именно он. Кто еще смог бы двигаться столь бесшумно?

Крот двигался по периметру прогалины. Время от времени он останавливался и начинал всматриваться в лесную чащу. Он обратил взор и в их сторону. Внутри у Брекена все похолодело, хотя он и понимал, что на таком расстоянии увидеть их невозможно.

Крот прошел мимо, продолжая прислушиваться и принюхиваться, и вновь направился в сторону склонов. Через какое-то время на залитую лунным светом прогалину выбрались еще два крота, которые вели себя куда более шумно.

— Тссс! — прошипел крот, появившийся на поляне первым.

— Прости, Рун...— ответил один из его сообщников.

— Это Догвуд, — прошептал Халвер. — Мандрейк заставил их сдержать слово, чтобы они могли... увидеть все собственными глазами...

О том, что они собирались убить его, Халвер решил ничего не говорить, чтобы лишний раз не пугать юного Брекена.

— Ни единого крота...— буркнул третий крот.

— Это Буррхед, — ахнул Брекен, страшно напуганный этим неожиданным обстоятельством.

— Боюсь, что да...— согласился Халвер.

— Если вы будете так шаркать лапами, никого и не будет, — рассердился Рун. — Неужели вы так и не научились передвигаться бесшумно? Запомните раз и навсегда — шорох слышится дальше, чем шепот.

Кроты залегли, заняв позицию неподалеку от Камня.

— Я не ошибся, — еле слышно проговорил Халвер. — Они уверены, что я появлюсь со стороны склонов. Мандрейк и все остальные остались где-то внизу.

Вскоре Рун подтвердил правильность этого предположения.

— Вспомните, что сказал Мандрейк, — если он сумеет-таки проскользнуть сюда, его нужно просто изловить — изловить, но не лишать жизни, — прошептал Рун своим сообщникам. — Вам это понятно?

Брекен испугался еще сильнее и украдкой глянул на Халвера, внимательно следившего за происходящим. Темное его тело сливалось с листьями бука и побегами плюща, в тени которого они и нашли себе прибежище. Впрочем, Халвер был настроен на удивление спокойно и безмятежно — казалось, речь шла не о нем, а о каком-то другом кроте. Старый крот ощущал благодать, исходившую от Камня, и потому все остальное теряло для него значение — он знал: исполнению ритуала теперь не может помешать никто.

Тем не менее он почувствовал испуг Брекена.

— Немного повремени, — прошептал он. — Ритуал следует совершать в полночь. В это время ты и побежишь.

Для того чтобы скоротать время и отвлечь Брекена от тягостных дум, Халвер велел ему вспомнить слова молитвы и поразмыслить над их значением.

Совет оказался дельным: когда Халвер коснулся плеча Брекена и сообщил ему, что настал решительный час, тот был несказанно удивлен. Впрочем, удивление его тут же сменилось отчаянием и ужасом. Лес теперь казался ему чрезвычайно опасным местом. Сердце ушло в пятки. Он медленно привстал с земли, стараясь не думать о трех кротах, затаившихся неподалеку, и медленно побрел в глубь леса. Он остался один-одинешенек, один в безмолвной темной ночи...

Брекен пустился в долгий опасный путь — ему предстояло обойти прогалину, спустился вниз по склону, чтобы затем подняться к Камню той же дорогой, которой они шли к Древней Системе. Он старался держаться в тени и двигался крайне осторожно, больше всего на свете боясь выдать себя какими-то звуками. Как жаль, что он не знал Древней Системы, находившейся сейчас прямо под ним! Он мог бы тогда спокойно добраться до нужного места по ее туннелям и уже затем исполнить роль Халвера. Халвер тем временем продолжал следить за тремя кротами, устроившими засаду возле самого Камня. Он ясно видел их освещенные лунным светом мордочки, видел их беспокойное ерзанье и почесывание.

Брекен спустился достаточно низко для того, чтобы выйти на нужный склон, не теряя при этом высоты, и, оказавшись на нем, начал подъем.

Он ясно различал характерные детали этого, теперь уже знакомого ему, склона. Когда он приступил к подъему, луга остались справа, слева же, но на куда большем расстоянии, находилась меловая осыпь. По левую лапу от него лежали два поваленных ветром бука (он наткнулся на них во время спуска), которые могли служить прекрасным ориентиром. Лес, тишь, и медленный подъем навстречу опасности.

Брекен изумился четкости и стройности собственных мыслей и неведомой ему дотоле внутренней собранности. Конечно же, он изрядно нервничал, но это никак не отражалось на его мышлении, исполнившемся кристальной ясности.

Он медленно поднимался к вершине, следуя именно тем путем, на котором Халвера поджидали Мандрейк и его приспешники, двигаясь осторожно и осмотрительно. Он старательно обходил освещенные луной прогалины и полянки, прекрасно понимая, что обличье может выдать его в любую минуту, — ведь он нисколько не походил на старого Халвера. Брекен то и дело останавливался, для того чтобы осмотреться и прислушаться, как это делал и Халвер (в подобной ситуации так поступил бы любой мало-мальски разумный крот). Он держался немного сбоку от основной тропы и время от времени производил легкий шум — с одной стороны, кроты, затаившиеся в засаде, должны были знать о его присутствии, с другой — он не должен был походить на дурака, которому лень смотреть себе под лапы.