Поиграем?

Уж лучше бы молчала…

Через пару секунд придя в себя, Эльда затараторила. Сложно воспринимать хоть что-нибудь после бурной ночи с бутылкой самогона, а тут и подавно мозг отказывался складывать вроде знакомые слова в более или менее осмысленные предложения.

Олден посторонился, пропуская женщину внутрь, закрыл за ней дверь, провел на кухню. На столе стояли грязные, перепачканные жареной картошкой тарелки, валялась та самая – уже пустая – бутылка из-под самогона. Напуганный таракан сполз с вилки и пустился наутек вниз по ножке стола, чуть не застрял в щели на полу и пропал из вида где-то за раковиной.

Дико хотелось пить и завалиться обратно в кровать. Махнув пару стаканов воды залпом, Олден почувствовал себя почти сносно и, кряхтя, опустился на табурет, выкрашенный в голубой. Эльда стояла неподвижно в проходе и водила взглядом по неприбранной кухне. У нее самой, поди, всегда был порядок, но разве можно ждать такого от разменявшего седьмой десяток старика, которому не о ком заботиться. Кроме себя, конечно.

– Ну, садись. Что там у тебя? – пробурчал недовольно Олден, едва шевеля затянутыми высохшей коркой губами. В одном месте кожа лопнула, и выступила капелька соленой крови.

Сбивчивый рассказ мог уложиться в два слова: “пропал сын”, но Эльда перепрыгивала с одного на другое, сбивалась, начинала хватать ртом воздух, вдруг надолго зависала, глядела в окно – в надежде, что вдалеке появится знакомая долговязая фигура.

Мальчишка убежал куда-то вчера, с самого утра, и до сих пор не вернулся. Такое бывало часто. Деревенские пацаны никогда не сидели на месте, пропускали уроки в неизвестно как выжившей в нынешних условиях школе, шатались по дороге, срывались в город или в другие близлежащие деревни. Что угодно, только бы хоть на пару часов вырваться из застывшего во времени места.

Но сегодня все было по-другому – так утверждала переполошенная мать.

Сын убежал с самого утра в сторону заброшенного поселка. Не взял с собой ничего из еды, забыл надеть куртку потеплее, проигнорировал связанную кое-как в прошлом году матерью шапку, а ведь скоро обещают похолодание! Но тревожило даже не это, а то, что прямо перед этим практически одна за другой в сторону поселка проехали несколько машин. Сколько? Эльда не считала. Две, может быть, три. Может и больше, но она обычно спит достаточно крепко, чтобы проснуться из-за шороха шин по разбитому асфальту.

С тех пор Юэль не вернулся. И машины – тоже. Одному Богу известно…

Дальше начались предположения, причем самые ужасные, какие просто не могут произойти в реальности. Хотя Олден Гронер повидал всякое! Он точно знал, сколько в людях скрытой тьмы, и сколько в этом мире случайностей, которые легко принять за провидение самой судьбы. Или злую шутку Создателя.

Но в Создателя Олден не верил. Зато верил в то, что никогда не простит себе, если не попытается помочь встревоженной матери. Все-таки она достаточно хорошенькая…

Давно устаревший мотоцикл, верно служивший лет двадцать, был на ходу и даже полностью заправлен. На всякий случай. Олден выпроводил гостью из дома, попросил не переживать, хотя прекрасно знал, что это невозможно. Много вещей брать не стал: покидал в рюкзак несколько коробков спичек, пару свечей, теплый свитер, фонарик. За пояс джинсов засунул пистолет с полной обоймой патронов. На всякий случай взял и сотовый телефон – самый простой, кнопочный, – но вряд ли он поможет там, где не берет мобильная связь.

Старик уже выходил из дома, когда во двор опять влетела Эльда. Олден было облегченно вздохнул и даже чуть-чуть расстроился, так как подумал, что проклятый мальчишка нашелся, но, оказалось, заботливая женщина принесла пакет с бутербродами. Он давно не ел настоящий домашний хлеб, поэтому принял подношение с угрюмой благодарностью.

До цели около трех часов. Если размыло дорогу – то время может растянуться на все пять. Олден торопился, чтобы успеть в поселок засветло. Поиски можно начать завтра, с самого утра, переночевать в одном из домиков, оставшихся во вполне пригодном для жилья состоянии. Ну а когда найдет… Мало тому не покажется! Хотя, если честно признаться, его больше интересовали люди, с какой-то неведомой целью вдруг решившие наведаться в заброшенное Богом и людьми место, где никто не жил последние лет десять или около того.

Неужели прошло столько времени?

Пальцы в плотных кожаных перчатках зажали рычаг газа, мотоцикл взревел. Из выхлопной трубы вырвалось белое облако. Приключение начинается!

***

Небольшой поселок всего на тридцать два дома всполошился, проснулся ото сна протяженностью в девять с хвостиком лет. Но разбудил его не приезд незнакомцев, не клокотание автомобильных двигателей, не рев мотоцикла.

Поселок проснулся от женского крика, раздавшегося поздним утром на следующий же день, когда все двенадцать человек прибыли на место назначения. С многовековых елей вспорхнула стайка птиц. Внезапно налетел порыв ветра, качнул макушки деревьев.

Первый труп нашли в доме номер семнадцать.

Шею стягивала веревка. Под ней виднелись синяки и кровоподтеки. Глаза открыты, чуть вытаращены. Стеклянный взгляд устремлен перед собой, и кажется, человек смотрит на что-то удивительно прекрасное.

Это зрелище захватывает, не дает отвести глаз. Но если пересилить себя и оглядеться, рядом с телом можно заметить небольшую, всего в несколько сантиметров, деревянную палочку с выгравированным на ней именем жертвы.

Глава 2

Бежать! Бежать отсюда подальше!

Эвелин вырвалась из цепких рук, державших за плечи, оставляя синяки на тонкой коже, и рванула к лесу. Она не узнавала ничего вокруг, хотя раньше, пока жила тут маленькой девочкой, любила убегать к толстому, наполовину заваленному дереву и прятаться там, наслаждалась одиночеством. Но теперь все стало чужим, враждебным. Верхушки деревьев укутывал густой туман. Он спустился на лес еще ранним утром и до сих не желал отпускать цепкие ветви елей, не давая пробиться скудному осеннему солнцу.

Тропинка почти полностью заросла кустарником и была завалена трухлявыми стволами деревьев. Тут и там из земли торчали пушистые, покрытые зеленым мхом камни, казавшиеся круглыми спинками загадочных мифических существ. Если бы не животный страх, толкающий в спину, Эвелин могла бы даже очароваться тем, как атмосферно и волшебно выглядит утренний лес.

Сзади слышался треск веток и шумное дыхание. Преследователь не кричал, чтобы экономить силы, но из-за этого становилось еще страшнее – казалось, что она убегает от самого дьявола. Зацепившись за камень, Эвелин чуть не упала, нога скользнула вперед. Взмахнула руками, почувствовала, как земля уходит из-под ног, но сумела устоять и сделать еще один рывок вперед.

Дыхание перехватило. Сердце колотилось в груди, забиралось к горлу. В глазах плясали черные мушки. Еще чуть-чуть – и девушка свалится без сил. Но она знала, что уже близка к тайному месту, и это придавало сил.

Знакомая извилистая сосна с ободранным стволом, на котором коряво вырезано Э + Л = <3. Эвелин поморщилась. Неприятные воспоминания о слишком навязчивом мальчишке, не дававшей прохода, когда ей было лет десять, отвлекли все внимание на себя. Девушка растерялась, остановилась, вглядываясь в деревянные шрамы, оставленные детской рукой. Дрожащие пальцы легли на букву “Э”, очертили полукруг.

За спиной раздался крик. Вздрогнув, словно перепуганная охотниками лань, Эвелин свернула влево и покатилась кубарем вниз. Туда, где в небольшом ущелье, закрытом от посторонних глаз наваленными старыми ветками, росло толстое, метра полтора толщиной, дерево. У самого основания образовался небольшой проем – достаточный, чтобы протиснуться тощему детскому телу. Получится ли спрятаться там?..

Вот оно, то самое место! Воодушевленная, девушка обогнула груду все так же сваленных, но сильно заросших кустарником и покрытых мхом веток и встала как вкопанная. Ей ни за что не забраться туда, даже и пытаться не стоит. Неужели она могла быть настолько маленькой, чтобы легко протискиваться в этот проем? Это казалось невозможным.