Страница 8 из 43
При Алексее Михайловиче «житейские» изображения на знаменах начинают появляться чаще. Нам известен прапор боярина Василия Семеновича Волынского 1650–1680 гг., на котором помещен одноглавый золотой орел, терзающий дракона. На откосах прапора — химеры, держащие в правой руке зеркало, в левой — гребень. В Архиве московской Оружейной палаты сохранились описания прапоров XVII в. с некоторыми земельными эмблемами, например: астраханской — «змий с коруною и с крылами», тверской — «престол с коруною, на коруне крест» и т. д. В той же описи находим сведения о большом знамени царя Алексея Михайловича: «Знамя гербовное царя Алексея Михайловича, 1666–1678. Середина и откос из тафты белого цвета, кайма кругом знамени из малиновой тафты; в средине в кругу изображен двуглавый орел, коронованный двумя коронами и держащий в правой лапе скипетр, а в левой державу; в средине орла «царь на коне колет копием змия». По правую сторону орла, в клеймах гербы: новгородский, под ним — владимирский; по левую — казанский, под ним — киевский, под орлом вид Кремля со стороны Красной площади, над ним надпись «Москва». Под ним — в правом углу астраханский, в левом — сибирский. На кайме у древка, в клеймах, написаны красками гербы: псковский, смоленский, тверской; по нижней кайме: пермский и вятский; в кайме откоса: булгарский, нижегородский, рязанский, ростовский; под клеймами, в которых нарисованы гербы, сделаны другие клейма — поменьше». В них, внимательно приглядевшись, можно увидеть следы рисунков, напоминающих изображения городов.
На знамени также выписан полный титул государя, размещенный в клеймах. По верхней кайме откоса: «Б.м. в. гос. ц. и в. кн. Ал. Мих. вс. В. и М. и Б. Р. сам.» Далее — в клеймах, расположенных в середине, над орлом и под гербами, написано: «Московский, киевский, владимирский, новгородский, царь казанский, царь астраханский, царь сибирский» и т. д. Известен и автор рисунка знамени — живописец Станислав Лонуцкий, которому «велено было на том знамени написать розных государств четырнадцать печатей в гербах». Он «расписывал» знамя вместо со своими учениками Иваном Безминовым и Дорофеем Ермолаевым. Знамя было «составлено» по именному указанию царя Алексея Михайловича. В 1669 г. живописцы Иван Мировский и тот же Лопуцкий опять-таки по повелению Алексея Михайловича писали для Коломенского дворца «клейма (гербы.—Я. С.) государево и всех вселенских сего света государств». Из письменных источников известно, что в том же году Станислав Лонуцкий изобразил на холсте герб Московского государства «и иных окрестных государств и подо всяким гербом планиты, под которым каковыя» и т. д.
Как видим, во вторую половину правления Алексея Михайловича эмблемы зачастую уже называют гербами. Как таковые гербы, конечно, были в это время известны хотя бы потому, что в Россию начали переселяться иностранцы с запада, прежде всего из Польши. Многие знатные фамилии имели родовые гербы. Им старалась подражать и русская знать. Эмблемы в виде гербов встречаются на перстнях, бытовых предметах, серебряной посуде и пр. Изображение эмблем в виде гербов можно видеть на царских вещах: 12 территориальных эмблем вышиты вокруг государственного герба на саадачном покровце (покрывале), принадлежащем Михаилу Федоровичу (см. вклейку); ряд эмблем изображен на царских золотых тарелках. Это как бы элемент орнамента, украшения. Поэтому в изображении одной и той же эмблемы на различных предметах нет идентичности.
В 1672 г. появляется первый русский гербовник — Титулярник, образец искусства царского двора. Последний являлся проводником многих западных новшеств в русскую жизнь. К подобным новшествам относилось и увлечение гербами. В упомянутом Титулярпике был записан полный государев титул. Оп сопровождался миниатюрами, оформленными в виде гербов территорий — 33 герба царств, княжеств и земель, названия которых входили в царский титул (см. вклейки). Можно ли их назвать гербами? Видимо, лишь условно; скорее, это рисунки эмблем. Стилизация, присущая гербу, в них отсутствует, нарушается традиционная геральдическая ориентация фигур, геральдическая цветовая гамма. Есть и другая причина не считать эмблемы Титуляринка гербами: они не выражали автономию областей и не олицетворяли их самоуправление. Тем не менее создатели Титулярника считали их гербами, что не очень противоречило общему взгляду на гербы во всей Европе, где распространилась «бумажная геральдика» и начинают возникать одип за другим общегосударственные гербовники. Эта мода достигла и русских земель.
Титулярник знакомит нас с новой ярославской эмблемой (на печати Ивана IV — рыба) — медведь стоит на задних лапах, держа на плече протазан (алебарду). В археологической литературе неоднократно сообщалось о культе медведя на Верхней Волге. Отражением этого культа можно считать знаменитую легенду об основании Ярославля, на месте которого князь Ярослав убил когда-то секирой медведя. Легенда отражена в «Сказании о построении града Ярославля». Когда был создан данный литературный памятник, точно сказать трудно, но, анализируя язык «Сказания…», ученые пришли к выводу — его нельзя отодвинуть «дальше XVII столетия». Это предположение объясняет отсутствие на печати Ивана IV ярославской эмблемы в том виде, в каком она зафиксирована Титулярником 1672 г.
К числу знаменитых эмблем Титулярника относится и владимирская эмблема — идущий коронованный лев держит в передних лапах длинный крест. Зверя, которого называли и леопардом, и барсом, и львом (он с трудом поддается идентификации), ряд исследователей считает родовым знаком суздальско-ростовских князей и даже их гербом. Но такое предположение вызывает обоснованные сомнения, ведь Владимирская Русь не знала горбов в полном смысле этого слова — установленных, узаконенных.
Еще одна значительная эмблема Титулярника — киевская. На ней изображен архангел Михаил с поднятым мечом и щитом. Высказывалось предположение о традиционности данной эмблемы. Ее происхождение связывали с печатью, относящейся к грамоте киевского князя Мстислава Владимировича и его сына Всеволода Юрьеву монастырю. Другие же исследователи считали, что киевская эмблема имеет польское происхождение. Такой вариант вполне возможен: в XVI–XVII вв. изображение архангела Михаила встречалось на печатях некоторых польских городов.
Таким образом, XVII век дает нам следующую серию «территориальных» эмблем. Они стабилизируются, приобретают законченность в своем художественном выражении, значительно вырастает их количество. Однако гербовым изображениям впоследствии соответствует лишь часть эмблем, помещенных в Титулярнике 1672 г.
Итак, в XVII в., преимущественно во вторую половину правления царя Алексея Михайловича, Россия перенимает модную западноевропейскую традицию — рисование гербов. Однако нет доказательств, что гербы в Русском государстве существовали на практике в качестве символов области или города. Например, несмотря на то что имелась новгородская печать, казалось бы, с общеизвестной эмблемой — вечевыми ступенями, новгородские воеводы употребляли для запечатывания официальных документов свои личные печати. Эмблема Пермской земли не помещалась ни на одной из печатей пермских городов XVII в. Документы, исходившие от воевод этих городов, снабжены их личными печатями. А ведь подобных фактов не должно было быть, если бы официально (или неофициально) жители города, в том числе и воеводы, познакомились с его эмблемой-гербом. На отсутствие гербов в русском обществе указывает подьячий Посольского приказа Г. К. Котошихин, бежавший в 1664 г. в Литву, а затем в Швецию и составивший по заказу шведского правительства сочинение о России: «А грамот и гербов на дворянства их и на боярства (царь. — Н. С.) никому не дает, потому что гербов никакому человеку изложити не могут…; также и у старых родов князей и бояр, и у новых истинных своих печатей нет, — да не токмо у князей и бояр и иных чинов, но и у всякого чину людей Московского государства гербов не бывает; а когда лучитца кому к каким письмам, или послом к посольским делам прикладывать печати, и они прикладывают, у кого какая печать прилучилась, а не породная». Вероятно, он не преминул бы упомянуть о городских гербах, если бы русские города их имели.