Страница 32 из 43
Если для территориальных эмблем XVII в. наблюдается употребление в основном лишь отдельных элементов, иногда сюжетных композиций, аналогичных изображенным в западноевропейских гербовниках и эмблемниках, то в начале XVIII в. эмблемы из подобных изданий непосредственно перекочевывают в русскую практику. Роль основополагающею справочного издания, безусловно, сыграна книга «Символы и емблемата», вышедшая в 1705 г. г. Амстердаме и привезенная в Россию. Она была изготовлена по специальному заданию Петра I. Прототипом ее являлся ряд эмблематических сборников, содержащих эмблемы, заимствованные из еще более ранних изданий. Таким образом, книга «Символы и емблемата», содержащая более 800 эмблем, в обобщенном виде представляла эмблематическое творчество Западной Европы. В пей содержались в виде девизов подписи к эмблемам и на русском языке, что в значительной степени облегчало пользование этим эмблемником. Во всяком случае, составители знаменного гербовника 1712 г., без сомнения, пользовались книгой «Символы и емблемата». Из нее для знамен полков взяты следующие эмблемы: новотроицкая, троицкая, ингерманландская, вологодская, белогородская (правда, петуха здесь заменил орел), воронежская, симбирская, каргопольская, тобольская, шлиссельбургская, невская, нарвская, санкт-петербургская, луцкая, галицкая, ямбургская, копорская, выборгская, олонецкая, лейб-регимента. При составлении знаменного гербовника 1729–1730 гг. отсюда использованы эмблемы для гербов Великого Устюга, Мурома (впоследствии герб Мурома изменился), Севска, Тамбова. Уфы (впоследствии изменился).
Почему избирались одни эмблемы и отвергались другие? Не последнюю роль в этом «выборе», по крайней мере при Петре I, сыграло, по-видимому, то, какой девиз ее сопровождал. К примеру, белгородскую эмблему (лев, над ним петух), в которой петух заменен орлом, сопровождают фразы: «Приключаю и сильнейшему трясение», «Приехал, видел п победил». В последующих аллегорических изображениях (фейерверки, украшения триумфальных ворот) лев — всегда Швеция, над которым берет верх русский орел. К эмблеме, помещенной на знаменах Тобольского полка, относится изречение: «Труды мои превозвысят мя»; к эмблеме, выбранной для воронежских полков (орел, сидящий на пушке, вокруг которого стрелы молний): «Ни того, ни другого не боится»; для Санкт-Петербургских полков: «Тебе дан ключ»; для Симбирского (колонна под короной): «Подперта честимо и т. д. Девизы, как видим, соответствуют официальной политике, прославлению деяний и личности царя. Вспомним: Петр I и сам не был равнодушен к эмблемам, пробовал свои силы в эмблематическом творчестве. По книге, которой он дал жизнь, царь всегда мог справиться, правильно ли выбраны эмблемы для знамен. Возможно, так думали составители первого знаменного гербовника в России…
Таким образом, эти эмблемы, а основная их часть затем фигурировала как старые гербы, возникшие в начале XVIII в., при всей кажущейся их надуманности, абстрактности, несвязанности с традициями и действительностью вряд ли можно квалифицировать как простое заимствование, слепое следование западноевропейской моде. В соответствии с общим направлением пропаганды деяний царя, его личных качеств, успехов русского оружия и прославления военных побед России выбранные для военных знамен эмблемы, впоследствии ставшие городскими гербами, обретают особое внутреннее содержание и смысл как орудие идеологической политики правительства Петра I.
Книга «Символы и емблемата» долгие годы служила в России в качестве справочника. Опа входила в библиотеку В. Н. Татищева, и он заимствовал оттуда некоторые сюжеты при составлении горбов вверенных ему территорий. Ряд эмблем, созданных М. М. Щербатовым и утвержденных спустя несколько лет после их создания в ранге городских гербов, также имели своим прототипом рисунки «Символов и емблемат».
О том, как составлял гербы Ф. Санти, мы рассказывали в гл. III. Герольдмейстерская контора придерживалась в дальнейшем выработанных им принципов герботворчества (с учетом характерных особенностей города, местности, населения, традиций п т. д.), по книга «Символы и емблемата» хранилась в Герольдии наряду с другими изданиями по гербам и эмблемам.
Итак, по поводу старых гербов, которые в этом качестве известны еще в последней четверти XVIII в., можно сказать следующее. Во-первых, понятие «старый герб» не однозначно с точки зрения хронологии: с одной стороны, это гербы, вернее, эмблемы, появившиеся в XVI или XVII в., с другой — художественные композиции, созданные накануне становления всего комплекса городских гербов. Во-вторых, источник появления основных фигур старых гербов различен: в одном случае им дали жизнь печати, в другом — знамена (таких эмблем большинство), в третьем — гербы возникли как таковые в результате целенаправленного городского герботворчества. В-третьих, в категории» старых городских гербов зачисляются эмблемы разнохарактерные с точки зрения идейной основы их графическою изображения. Сюда включаются эмблемы, возникшие независимо от «состояния» конкретного города, выражающие идеи, не связанные с обозначаемым объектом, каким являлся конкретный город, но в то же время часть эмблем создана с учетом особенностей конкретных городов, смысловая нагрузка эмблемы имеет под собой реальную основу — сам город. Отмечая эти моменты, приходим к выводу, что термин «старый городской герб» очень условен. Думается, что выяснение подобного факта поможет отказаться от искусственного удревнения российских городских гербов, в значительной степени отказаться от той предпочтительности, которая наблюдалась по отношению к гербам, имеющим помету «старый герб».
Ближе познакомиться с каждым из старых городских гербов вам поможет таблица, составленная на основе фактического материала. В таблицу не включены украинские, белорусские, прибалтийские города, получившие гербы до присоединения к России, за исключением Выборга и Нарвы, гербы которых менялись при Петре I, а также некоторых украинских городов, чьи гербы создавались в Санкт-Петербурге. Помещены города, гербы которых не отмечены как старые, но, по имеющимся у автора данным, они составлялись в течение XVIII в. Напротив, такие города, как Елатьма, Олекминск, гербы которых фигурируют как старые, исключены, поскольку не зафиксированы ни в одном из известных автору списков городов, которым сочинялись гербы, или гербовников.
Таблица
Территориальные эмблемы,
фигурирующие в качестве
старых российских городских гербов*
* Упомянутые в графах 2–4 сокращенные названия опубликованных работ в полном виде см. в разделе «Литература». Полные названия государственных архивов помещены в разделе «От автора».
Сокращения названий источников происхождения эмблем в графе 2:
Гербовник М. М. Щербатова — ЦГАДА, Госархив, разряд XX, опись (далее, on.) 1, дело (далее: д.) 269.
Знам. 1712 — Знаменной гербовник, по которому изготовлялись полковые знамена начиная с 1712 г. Описание этих знамен см. Висковатов А. В. Историческое описание одежды и вооружения российских войск. СПб., 1889, ч. II, с. 58–62, рис. 224–230.
Знам. 1729–1730 — Знаменной гербовник, по которому изготовлялись полковые знамена начиная с 1729–1730 гг. Описание гербов на этих полковых знаменах см.: Висковатов А. В. Историческое описание одежды и вооружения российских войск. СПб., 1899, ч II, с. 106–115, рис. 250–259.
Знамя 1666–1678 гг. — Опубл.: Опись Оружейной палаты. М., 1884. Ч. III, кн. 1.
Печать Ивана IV — Опубл.: Снимки древних русских печатей государственных, царских, областных, городских, присутственных мест и частных лиц. N.. 1882. Вып. I, № 18–19.
Покровец (после 1626 г.) — Опубл.: Древности Российского государства. М., 1851, Отделение II, Рисунки, табл. 79.
Рисунок Корба 1698–1699 гг. — Опубл.: Корб И. Г. Дневник путешествия в Московию, 1693 и 1699 гг. СПб. 1906.