Страница 21 из 43
Документы свидетельствуют, что воеводы, военные и гражданские чины, а также дворяне без должности творили полный произвол в городах, унижали посадских людей и их выборных представителей. Воеводы и губернаторы могли отправлять под арест бурмистров, если город несвоевременно вносил платежи, имели право ревизовать городские финансы. Подобная политика русского правительства противоречила социально-экономическому развитию городов, удельный вес которых в рамках фей-дальней системы все более возрастал. Правительству приходилось считаться с этим, лавировать, не отступая от основной линии. Иногда городу как будто бы жаловались привилегии и особые права. Так было, например, с ново-заложенным Оренбургом. Его основатель Кирилов считал, что городу положено иметь самоуправление, магистратскую печать, городской герб. Наверняка у него имелись единомышленники. Во всяком случае, споры по поводу городских гербов, «самодеятельность» местной администрации в создании городского символа, настойчивые запросы о нем в центральные учреждения, попытки разработки гербов городов в Герольдмейстерской конторе — все это свидетельства заинтересованности в новом общественном статусе русского города.
В 60-е годы в России опять рассылались анкеты с целью сбора сведений о городах. Предстояло «сочинить… новый исправнейший российский атлас» и «географическое описание Российского государства».
Вот что одна из анкет требовала сообщить о городе: «Надлежало бы на примере знать особливо каждый город, его положение, его жителей, род их жизни и протчая…, много таких городов есть, которых одно только имя известно». И далее конкретные вопросы: «В котором году город, от кого и для чего построен;…какой герб имеет' причем ежели есть известия, описать и происхождение того гербу; не был ли город осажден от кого и разорен или мужественно оборонялся». Все города должны были дать ответ и через губернские канцелярии переслать в государственные учреждения, составляющие российский атлас. Интересно, что здесь впервые вопрос о городском гербе включен не в «тематическую анкету», каковыми являлись запросы Герольдмейстерской конторы, а в анкету общего типа. Вопрос о гербе — городском знаке звучит уже как нечто само собой разумеющееся. Запросы по поводу городского герба встречаем и в анкете Комиссии о городах. Эта комиссия возникла в результате работы Уложенной комиссии (собрания сословных представителей) в 1767 г. В города за подписью личного секретаря императрицы А. В. Олсуфьева ушла анкета с такими вопросами: «Не имеет ли город от государей жалованных грамот, привилегий или других каких особых учреждений», «Есть ли известие, когда и кем город основан и построен», «Имеет ли город особый герб городской, когда и кем пожалован» и др. Город и герб… Все чаще эти понятия совмещаются в официальных документах.
И вот первое пожалование городского герба городу Костроме.
В мае 1767 г. Екатерина II, путешествуя по Волге, посетила город Кострому. Знаменательное, редкое для горожан событие было торжественно отмечено, императрице устроен пышный прием. В какой форме проявить особое внимание к столь радушному городу? Узнав, «что как город сей, так и его уезд не имеют никакого герба», Екатерина II жалует Костроме герб. Что изобразить на нем? А вот то самое знаменательное событие, после которого город получил герб. И появляется на гербовом щите плывущая галера, схожая с той, на которой прибыла в город императрица. Герб этот составили в Герольдмейстерской конторе, и императрица утвердила его 24 октября 1767 г. Вспомним, какое изображение имелось на костромском клейме. Ничего общего с только что утвержденным и отныне закрепленным за Костромой гербом!
В последующее десятилетие правительство начинает один за другим жаловать гербы городам. Оно как бы ухватилось за мысль о пожаловании городам официального символа. Правда, зто пожалование гербов — не единственный благосклонный жест в сторону города. Создаются, например, учреждения, регулирующие городское строительство. В Петербурге — это Комиссия строения, которая, кстати, пеклась и о городском гербе. Группирующиеся вокруг нее архитекторы вырабатывали проекты единой планировки, которой должны были подчиняться все, кто строил в городе: и частные и казенные застройщики. В Москве при Полицмейстерской канцелярии также появился архитектурный надзор, планировавший застройку города в целом и по частям. Архитекторы И. А. Мордвинов и И. Ф. Мичурин составили замечательный проектный план Москвы.
Город изменялся не только внешне, по форме, но и по существу.
В жизни русского города в течение XVIII в. происходят новые явления, которые связаны с ростом промышленности, внутренней и внешней торговли, а также складывающимися внутри феодально-крепостнического строя капиталистическими отношениями. Появляются крупные мануфактуры, цехи ремесленников, растет число мастерового люда. Развитие новых экономических отношений в городе тормозилось существующей сословной градацией его жителей.
Собственно горожанами считались посадские — купечество и ремесленники. Однако, как сообщалось в одном официальном документе XVIII в., «по городам, кроме купцов и мещан, состоят в числе городских жителей священно- и церковнослужители, ямщики, однодворцы, пахотные солдаты и прежних служб служилые люди, войсковые обыватели, черкасы и татары». Сюда следует добавить помещичьих и государственных крестьян, которые во многих городах составляли значительную часть населения. Чтобы стать горожанами, им надо было «переключиться» в другое сословие, а это было трудно, дорого. Все же отдельные состоятельные крестьяне преодолевали сословные рамки, наряду с зажиточным купечеством составляли совсем другую, не сословную, а классовую категорию — городскую буржуазию. Город менял свою суть, у пего появлялось особое лицо: противостояли друг другу не сословия, а богатеи и бедняки. Эта новая дифференциация городского населения заставила правительство постепенно отказаться от насаждения ярко выраженной сословности и искать для определения в жители города другой признак.
Впервые город предстает не как сословная община, но как совокупность всех домовладельцев при выборах в Комиссию по составлению нового Уложения 1767 г. От всего города (независимо от сословности, но в зависимости от ценза) избирался депутат в эту комиссию. Акт 1775 г. выделил город в самостоятельную административную единицу. На пост главы города назначался городничий или комендант. В Петербурге и Москве эту должность исполнял обер-полицмейстер. Им помогали управлять городовой магистрат с находящимися при нем городовым сиротским судом, словесным судом и ратушей в посадах.
Такой сложный аппарат управления городом служил переходной ступенью к следующей новой форме городских органов, которые создала Жалованная грамота городам 1785 г. Но о ней ниже.
Хочется отметить, что эта сложная система органов городского управления находилась на службе городской буржуазии. Она получила право выбора городского головы, городского магистрата, а последние, естественно, обеспечивали интересы «отцов города». Кроме этого, городские органы никакой самостоятельности и не имели. Их состав утверждался губернатором, деятельность контролировалась государственной властью. Немного сделало правительство для города, однако заметны стали какие-то новые веяния.
В этих условиях зародилась идея массового городского герботворчества. Не известно, кому она принадлежала. Самой ли императрице, принимавшей живейшее участно в обсуждении предстоящего административного переустройства России и предвкушавшей триумф «благодетельницы» русского города, или кому-то из ее советчиков по городскому переустройству? Возможно, ее высказал новгородский губернатор Я. Е. Сиверс. Он составил записку «О городах при новом учреждении», которая была переработана и включена в программный документ — «Учреждение о губерниях». Сиверс несколько раз лично обращался затем в Герольдию и требовал скорейшего создания гербов многим городам его губернии.
В чпеле первых городов, которые вслед за Костромой получили официальные символы, были новоучрежденпые города Вышний Волочек, Валдай, Боровичи, Осташков. По указу от 18 мая 1770 г. они становились городами, а рапьше были слободами. Им полагался герб, который отныне изображался на печатях городских канцелярий и других городских учреждений. Правда, в отличие от Костромы гербы для этих городов Герольдмейстерская контора составила не сразу. Прошло почти два года, пока туда поступило предписание Сената о сочинении им «по приличности каждого места гербов». Герольдмейстерская контора быстро выработала «правило» в составлении гербов таким городам. По ее мнению, в них надо было «означать: 1) милость е.и.в. к сим селениям, 2) чтобы обстоятельствы или промыслы оных изобразить». «Милость» показывалась в виде горностаевого меха, короны, царского герба, а «обстоятельствы» обозначались весьма разнообразно: тут были и груженые суда, и рыбы, и река с порогами… Сначала там составлялись проекты только вновь учреждаемым городам. Например, 21 марта 1773 г. посад Тихвин Новгородской губернии превратился в город согласно императорскому указу. Он получил и герб из Герольдмейстерской конторы.