Страница 12 из 43
В 1723 г. герольдмейстер с конторой переезжает из Москвы в Петербург. Надо сказать, денежные средства на содержание штата и нужды конторы были весьма скудными, отпускались крайне нерегулярно. Герольдмейстер и Санти постоянно обращались в Сенат с просьбой о выплате жалованья. За полгода герольдмейстер пять раз обращался в Сенат, надеясь получить деньги на приобретение телег, рогож, циновок для переезда конторы в Петербург, на покупку бумаги, чернил, свечей. Помещение, выделенное Сенатом для Герольдмейстерской конторы, оказалось полуразрушенным. Герольдмейстер И. Н. Плещеев писал в Сенат: «Отведены мне две палаты при Сенате, в которых велено быть канцелярии Герольдмейстерской, а по описи в тех палатах явилось на угольной палате, которая от Невы реки, перекладина перегнила, также и оконниц и печи нет, в другой палате перекладина перегнила ж и почти вся развалилась, оконниц половины нет…». В июне 1723 г. — новое послание Плещеева Сенату: «в герольдмейстерских делах не без остановки». Герольдмейстер не в состоянии выполнять указания Сената, поскольку «ведомости учинить не на чем, понеже бумаги ничего нет и купить не на что; а бумаги из Сената и денег не дают, и подьячих и дел отправить в Санкт-Петербург не на чем, и под дела телег и протчее купить не на что, також по указу из Сената велено старые разрядные и прочие дела описывать не на чем».
Герольдмейстер Плещеев ломал голову над решением организационных вопросов, а в это время Франциск Санти, несмотря на неблагоприятные бытовые условия, продолжал работу по рисованию гербов. Санти было поручено сделать генеральный герб, используя для него «гербы всех царств, королевств, княжеств и провинцей Российского империя», которые должны были составить большой картуш (здесь: украшение, обрамление) государственного герба. В бумагах Санти осталось описание двадцати четырех гербов. Двадцать один из них был, видимо, составлен по изображениям эмблем Титулярника. Эмблем Эстляпдии, Ливонии и Карелии в Титулярнике не было, и Санти обратился с просьбой к губернаторам о присылке ему рисунков гербов «с принадлежащими Их цветами или с линиями, объявляющими разумение цветов». Он получил ответ только из Ревельской губернии. Был прислан рисунок «герба эстлянского», который якобы еще в XIII. в. был здесь изобретен. Этот же герб приписывался и городу Ревелю (Таллину).
Создавая гербы областей, Санти творчески перерабатывал взятые за основу рисунки. Например, при подготовке белозерского герба он отмечал, что не знает, к сожалению, какие именно рыбы изображены на белозерской эмблеме Титулярника, посему вынужден рисовать произвольно. Работая над гербами Смоленска и Киева, Санти отмечал их иное изображение в польских гербовниках. Герб Лапландии, по мнению Санти, должен быть нарисован «на следующий манер: в красном поле дикий человек телесного (естественного, — Н. С.) цвета несет дубинку на правом плече, на голове венок». Кстати, по поводу этого герба Санти советовался с графом Брюсом, и они, по-видимому, сообща избрали эмблему для герба названной территории. Санти предстояло также составить гербы прикаспийских областей, Полоцка, Витебска, Мстиславля, «других доменов». Он отмечал с сожалением, что «они ему неизвестны».
Вся эта работа носит предварительный характер по сравнению с тем, что Санти и его группе предстояло сделать в два-три последующих года. «Настоящее дело» началось с сенатского указа, который поступил в Герольдмейстерскую контору в августе 1724 г. На нее возлагалась работа по созданию городских гербов Российского государства. В указе говорилось: «Для запечатования судных дел… во всех судебных местах сделать печати, а именно: в губерниях и провинциях и городах, которые имеют гербы, на тех вырезать тех городов гербы, а которым нет, то нарисовать приличные вновь в Герольдмейстерской конторе и с оных отослать те рисунки для рассылки во все судебные места в Юстиц-коллегию».
Городской герб должен был помещаться не только на печатях судебных органов, но и на знаменах полков, расквартированных в городах. И раньше городские эмблемы помещались на знаменах петровской армии, а теперь это правило было узаконено вместе с признанием за эмблемами права называться городскими гербами.
Итак, создание городских гербов (в отличие от дворянских) становится делом государственном важности. Сообщения о начале работы над городскими символами рассылаются Сенатом в различные ведомства, которым предписывалось оказывать помощь Герольдмейстерской конторе. По указу Сената из архива Коллегии иностранных дел в Герольдмейстерскую контору передана «для списывания» книга, «в которой показаны Российского империя и чужестранных государств гербам рисунки». Однако этот гербовник, по-видимому упоминавшийся уже Титулярник, не удовлетворил Санти: «Во оном суть только гербы главных государств и некоторых провинций российских, однакож к сочинению гербов всем городам тот гербовник недоволен, но для оного надлежит иметь некоторые, елико возмогут обрестися ведения о всякой губернии, провинции и городе порознь…».
Санти считал, что городской герб должен в своем рисунке отразить хозяйственную деятельность города, его место в политической жизни государства, территориальные и природные особенности, исторические события, наложившие отпечаток на его развитие. Поэтому он разработал список сведений, необходимых, с его точки зрения, для составления гербов. Вот какую информацию ждал Санти из разных городов:
1) «сколь давно и от какого случая или причины и от кого те городы построены, каменные или деревянные или земляные, и от каких причин, какими имянами названы, которых языков и в тех языках те речения не знаменуют ли какого собства»;
2) «и каждого из тех мест каких родов скоты, звери и птицы всем имена, а особливо где есть род какой партикулярной»;
3) «и самые те места гористыя или равныя, болотныя ли иля сухия, степпыя ли или лесныя и плодовитым древам партикулярным наипаче какой род»;
4) «какова хлеба в котором месте болши родитца»;
5) «и те городы на морях или на каких озерах или реках и как их имянования и в них каких родов партикулярных наипаче рыб обилие бывает»;
6) «и огородных и полевых и лесных овощей и всяких трав и цветов чего где болши родитца»;
7) «и в которых местах какие народы живут русский ли или татарский или иной какой нации и какова звания»;
8) «и которой город взят осадою или войною (здачею или добровольным подданством, сочинением или установлением мира) или иными какими случаями, какия возможно сыскати…».
В конце необходимо было указать, имел ли ранее город герб, и если имел, то прислать его рисунок или описание.
Как видим, анкета, по которой «город описан быть имеет», разработана Санти очень тщательно. Оп чрезвычайно ответственно отнесся к предстоящей работе: каждый из российских городских гербов, по его мнению, должен отражать специфику города. В нескольких городах Санти побывал и соответственно «оригиналам» гербы «отправил». Герольдмейстеру же объяснил, что «которых городов не знает и в них не бывал и о них никакой информации не имеет, по регулам геральдики оных гербов сочинить и отправить не может». Вот почему такие большие надежды возлагались на получение сведений с мест.
Однако интересующие Герольдмейстерскую контору сведения о городах поступали неодновременно и неравномерно. В октябре 1724 г. герольдмейстер Плещеев и товарищ герольдмейстера Санти обратились в Сенат с просьбой помочь им в скорейшем получении необходимых сведений. — Они надеялись, что авторитет Сената сдвинет дело с мертвой точки.
…Не дождались Плещеев и Санти ответа из Сената. Запросы во все губернии и провинции были посланы ими «через почту» до 1 декабря 1724 г. Поступавшие ответы Лрдабьев переводил, а затем с ними знакомился Санти.
Среди документов Герольдмейстерской конторы сохранились как сами доношения, так и реестры доношений, присланных с мест и переданных Санти. Сопоставив даты имеющихся допошений и реестров, можно сделать вывод, что к Санти попали сведения из следующих канцелярий: губернских — Казанской, Ревельской, Смоленской; провинциальных — Арзамасской, Пензенской, Вятской, Орловской, Устюжской, Ярославской, Костромской, Великолукской, Свияжской, Уфимской, Владимирской, Вологодской, Юрьев-Польской, Суздальской, Шацкой, Выборгской, Ингерманландской; из Киева, из Бахмутской крепости, из некоторых городов Московской губернии — Серпухова, Тулы, Калуги, Алексина, Белева.