Страница 56 из 68
Вся эта суматоха, так часто случавшаяся вокруг его любящей уединение персоны, провоцировалась не столько тем, что он был правителем на своей земле и владельцем огромного состояния. А тем, что таких, как он, то есть, молодых, приятных внешне, неженатых и способных реализовать матримониальные планы юных девиц имелось в их сообществе немного. Не только среди вампиров, хотя они составляли подавляющее большинство участников бала, являясь его основателями, но и среди всех остальных магических созданий.
Бал Дождей – масштабное закрытое мероприятие, на которое собирались вампиры со всех уголков планеты и куда нереально было попасть случайному человеку. Невозможно просто купить билет и облачиться в парадный костюм, это не музей и не театральная постановка. Нет, на бал требовалось получить именное приглашение, которые начинали рассылать в марте. Считалось, что чем раньше ты получил запечатанный черным воском красный конверт с двумя карточками внутри, белой и золотой, тем выше был твой статус и тем дольше ты мог раздумывать над ответом. Но его обязательно нужно было дать, выслав по указанному на конверте адресу одну из карточек: белую – если подтверждаешь участие, золотую – если отказываешься.
Поговаривали, что отказавшись три раза подряд участник вовсе терял возможность посещать бал. Однако это правило действовало в отношении тех, кто получал пригласительные последними и были не так чтобы особо важными гостями. Например, отец Яна игнорировал приглашения на бал на протяжении нескольких десятков лет, а они всё равно продолжали стабильно приходить в первых числах марта. И каждый раз почти сразу же отправлялись в огонь, если его жена не успевала перехватить приглашения первой. Предыдущий глава вампирского семейства, несмотря на все заявления мадам Ясмин об их первом танце и щемящих душу воспоминаниях юности, не любил Бал Дождей не меньше Яна, утверждая, что сочетание блестящих платьев, шуршащих корсетов, сияющих тиар, бриллиантов всех размеров и бесполезной болтовни провоцирует у него изжогу и мигрень одновременно.
Каждый раз, слыша подобные слова, его дражайшая, лучшая и более клыкастая половина любезно напоминала любимому, что у вампиров не бывает ни головных болей, ни кислотного рефлюкса.
Её супруг в свою очередь сообщал, что тот отвратительный полонез, который пляшут пары-дебютанты, открывая бал, способен кого-угодно превратить в человека, а еще вызвать припадок эпилепсии, нервный тик и несварение.
На этом моменте мадам Ясмин соглашалась, что, да, полонез никуда не годится вот уже как лет пятьдесят. А мазурка так и вовсе откровенно плоха, и лучше бы её заменили на что-то, что не будет выглядеть как деревенский карнавал, проводящийся между курятником и загоном для свиней.
Метафора красочная и снобистская, как и сама мадам Ясмин, которая просто обожала всё преувеличивать и драматизировать.
Ян, который, погрузившись в размышления и воспоминания, не заметил, как успел не только покинуть замок, но и добраться до конюшни, остановился.
Ему вспомнились слухи, которые неделю назад достигли даже его ушей, хоть он всеми силами отгораживался от подобных явлений, пресекая попытки перемыть окружающим косточки даже среди своей прислуги.
Слухи были прелюбопытными. Якобы в ближайшем к его замку городе тайно поселилась одна примечательная морская принцесса. Случилось это давным-давно, когда она была еще маленькой, но вскрылось только сейчас. Саму принцессу никто не видел и лично не знал. И это еще больше будоражило умы местных впечатлительных кумушек. Ведь как это так, мимо них проскользнула и умудрялась долгие годы оставаться незамеченной целая принцесса!
Народ болтал о ней с каждым днем всё больше, рассуждая и предполагая, с чем связан внезапно обнаруженный факт обитания особы королевского рода среди людей. Многим это казалось подозрительным, сбивающим с толку и даже немного пугающим. Ведь всем было хорошо известно, что правители даже самых маленьких королевств во все времена отчаянно берегли своих наследников. Потому что наследник – это продолжение династии, это преемственность власти, это сохранение привилегий за всеми членами семьи. А численность в королевских семействах зачастую внушительна, и каждый причастный стремился удержать своё положение в обществе, залогом которого являлась сидящая на престоле родня.
Эта тема оказалась благодатной для тренировки воображения, захватив умы большинства на многие недели. И чем ближе подходила дата проведения бала, тем яростней обсуждался вопрос: а появится ли на нем принцесса? Ведь ей, как выяснилось, тоже долгие годы безуспешно отправляли пригласительные. Но именно в этом году сам факт её существования был подтвержден публично. И это наводило на подозрения, что белой карточкой своё присутствие принцесса подтвердила.
Первый раз застав подобные россказни, Ян посмеялся, громко заявив, что кто-то просто неудачно пошутил, а все поверили. Через несколько дней, проходя мимо оранжереи по пути к тренировочному залу, вампир услышал приглушенный разговор. И это сразу же его насторожило.
Оранжереей и огромным прилегающим к ней садом заведовала Аксинья – крупная женщина возрастом за пятьдесят, которую случайно обратили во время Жатвы. До нападения Аксинья была поварихой в детском саду и имела такой громкий, пробирающий аж до костей голос, что когда заговаривала окружающие начинали вздрагивать и нервно оборачиваться. Совсем уж впечатлительные падали на колени, прикрывая голову руками, потому что голос статной дамы мог посоперничать с иерихонской трубой. Сама женщина свой своеобразный дар объясняла просто – громче всех звала деда Мороза на детских праздниках, потому что всегда верила в чудо. И однажды её вера в это самое чудо оправдалась. Хотя кто-то не такой оптимистичный, как Аксинья, мог бы расценить это иначе. Как проклятье.
Молодой вампир, укусивший Аксинью, на самом деле целился не в неё. А в девушку, однажды вечером шедшую по темному переулку, имея намерение сделать её своей вечной спутницей. Но в его планы вмешалась Аксинья, идущая следом. Она каким-то невообразимым образом заметила стремительное приближение клыкастого, который собирался использовать тактику «налетел-укусил-улетел», и кинулась защищать жертву буквально собственным телом. И как-то так получилось, что её шея попала прямиком под зубы вампира, не ожидавшего такого поворота событий, а потому не успевшего вовремя среагировать.
В итоге девушка, благодаря Аксинье оставшаяся человеком, с визгами и воплями унеслась. Вампир, быстро сообразив, что произошло, тоже поспешил убраться с места событий. А женщина, зажимая рану рукой и ощущая усиливающуюся с каждой минутой слабость во всем теле отправилась домой. Там, едва зайдя в квартиру, она добралась до кровати и рухнула в постель, уснув непробудным сном. Вернее, поварихе показалось, будто она уснула. На самом же деле, женщина умерла.
Инициация людей чаще всего протекала тяжело, поэтому вампирам, как и оборотням, выдавались квоты, определявшие количество людей, которых допускалось обратить за конкретный период времени. Существовали и другие правила. Вампир, обративший человека, становился его всем: наставником, куратором, опекуном, попечителем, мамкой и папкой в одном лице. А еще нес полную ответственность за обращенного в течение первых десяти лет его существования в ипостаси вампира. И обязательно должен был присутствовать рядом во время трансформации.
Вампир, укусивший Аксинью ничего этого не сделал. И как только по городу разлетелась информация о некоем парнем, попытавшемся напасть на молодую девушку в переулке, Князь сложил два плюс два, то есть, странные показания избежавшей страшной участи жертвы и период Жатвы, всё понял, и вызвал к себе всех вампиров, получивших квоты.
Вычислить виновного не составило труда, он себя сам выдал. Нервозностью и лютым страхом, затаившимся на дне налитых кровью глаз. Во время Жатвы они такими были у всех вампиров, но лишь этот смотрел на Князя так, словно ожидал казни прямо на месте. Этот страх был оправдан. Среди своих подопечных Ян славился тем, что за проступки наказывал с чрезвычайной изобретательностью. Справедливо, но порой очень жестоко. Вампира по имени Марсель он заставил найти укушенную женщину и привести к нему.