Страница 24 из 25
– Чем скорее мы уберемся отсюда, тем лучше, – сказал я твердо и, не оглядываясь, вышел вслед за Эйтн на улицу.
Глава 7
Сквозь призму
– Ты в порядке?
Я не хотел врать, но правда казалась чересчур запутанной, даже для меня, так что проще было отмахнуться.
– В полном. Давай сюда эту голову. – Порывшись за пазухой, я вытащил мягкую серую сумку, которую прихватил с «Мантии», и протянул руку за останками Кукольницы. Эйтн не упорствовала и отдала их мне.
Пока я прятал штуковину, леди Аверре тихо заметила:
– По виду не скажешь.
– Да и ладно. – Я закинул сумку на плечо и рассеянно почесал ладонь о ладонь. Ожог снова зудел, но недостаточно сильно, чтобы делать из этого трагедию.
Эйтн прищурилась, но промолчала. Тем лучше. Мы, не сговариваясь, стремительно зашагали вверх по улице, как будто вслед за нами уже неслась целая рать, и все же о будущем пункте назначения даже не условились. Логика требовала вернуться в доки и покинуть станцию как можно скорее, а интуиция возражала. Если охрана Томеи сумела отследить нас до самого дома роботессы, то на корабль нам лучше не соваться, а попытаться вместо этого отыскать другой способ убраться со станции.
Понятное дело, новая проблема настроения никому из нас не улучшила.
– Какая сука нас сдала?! – прорычал я, сворачивая в менее людный переулок, как грибами усеянный закусочными под открытым небом. Кто-то из гостей за столиком поперхнулся кессом, пара-тройка с неодобрением покосились в нашу сторону, но большинство разумно предпочли сделать вид, будто ничего не услышали.
– Тебя только это волнует?
В вопросе Эйтн имелся смысл. Окровавленная дрянь, выбиравшаяся изо рта мертвого портакианца, до сих пор маячила перед глазами. Вид ее крошечного тельца, тщетно сучащего тоненькими конечностями в попытке выторговать себе еще хоть минуту жизни, провоцировал не только желание проблеваться, но и целый сонм вопросов, круживших в голове и рождавших теории одна бредовее другой.
– О том, что мы увидели, я вообще не знаю, что думать, – бросил я на ходу, испытывая вполне закономерное желание убраться подальше от посторонних глаз. Внимание привлек вход в тенистую аллею, высаженную из декоративных паатов, видно, для придания этой части улицы большей экзотичности. Тонкие витые стволы, перемежавшиеся вырезанными из белого камня скульптурами, тянулись к недосягаемому потолку, создавая густой и пестрой листвой естественный шатер, куда почти не заглядывал фонарный свет. В самых темных уголках журчали фонтаны, окруженные скамейками и хихикающими парочками. Лучшего места, чтобы не спеша обдумать следующий шаг, учитывая обстоятельства, сложно было придумать. Схватив Эйтн за руку, я утянул ее в спасительную полутьму.
Леди не возражала, а если б даже и решилась, сомневаюсь, что я бы обратил на это внимание. И причин у того имелось всего две. Первая и самая очевидная: склизкая тварь из трупа и скорая погоня Беоссара. Вторая выглядела сложнее и представляла собой мешанину необъяснимых предчувствий с тревожностью, тем становившейся все более назойливой, чем сильнее зудела рука.
– И все же подумать есть о чем, – сказала Эйтн, спустя несколько минут молчания.
Я почти позабыл, к чему были эти слова. Замер, обернулся.
Она стояла достаточно близко, чтобы даже созданная паатами полутень не мешала видеть ее красоту. Жгучее желание поцеловать ее всплыло из неведомых глубин. Просто захотелось и все тут. И пускай я был еще тем потворщиком собственным прихотям, нарушить более-менее устоявшиеся отношения не рискнул. Да и времени оставалось гокки наплакал.
Последняя мысль вызвала смешок.
– Над чем смеешься?
Я заглянул в золотисто-карие глаза Эйтн, но на вопрос не ответил. Ощущение, что что-то тут не так, не проходило, однако обличить тревогу в слова все не получалось. Оставалось лишь улыбаться идиотом. И надеяться, что леди Аверре поймет, что к чему.
Она, кажется, собиралась что-то сказать, но тут потревоженная птица отчаянно метнулась через гущу листвы, и загадочный блеск в глазах Эйтн угас.
Я, сообразив, что момент упущен, спросил:
– Как будем выбираться?
Эйтн помолчала. Подняв взгляд к лиственному куполу, низко нависавшему над нами, она жестко сказала:
– В доках появиться – все равно, что самим прыгнуть в руки Беоссара. Наше появление здесь, очевидно, привлекло к себе слишком много внимания, и если кто-то, вроде Двуствора или его напарницы, не попытается на этом заработать, я буду сильно удивлена.
– Так ты думаешь, это они нас сдали?
Эйтн глянула так, что ответ не понадобился.
Я отвернулся, прошелся немного вперед и, приметив за фонтаном пустующую скамейку, поманил Эйтн за собой. Расположившись на жестком сидении под пышно цветущей гроздью, вокруг которой заботливо порхали роботы-садовники, я вертел в руках сумку с головой Кукольницы.
– По-твоему, местные силы могут подключиться к поискам? Мы вне закона?
Эйтн присела на краешек скамьи и несколько мгновений рассеяно наблюдала за тем, с какой аккуратностью ножницы садовников отсекают лишние или поврежденные побеги: чик-чик, чик-чик.
– Я в этом сомневаюсь, – сказала она, спустя несколько мгновений. – Прелесть всего, что творит Беоссар в том, что он, похоже, действует по собственному почину. Едва ли судьба Иво и Синны Томеи всерьез его беспокоит. В Лабиринты Крадосса его привел не долг. Вернее, не тот долг, которым он так самодовольно кичился.
– Ты о чем? – спросил я и тут же вспомнил момент, когда Беоссар показал что-то на своей руке Эйтн. – Так он?..
– Из куатов, – кивнула она, заставив меня припомнить недавние приключения в вертикальном городе и неприятное знакомство с тамошней сектой. В тот день я едва не стал орудием, которое должно было положить конец жизни Эйтн и ее влиянию на сиятельный род Томеи, но вместо этого избавил Орден от его главы – сомнительное достижение, хвастать которым не следует.
– Стало быть, они здесь все-таки из-за нас, – проговорил я, сопоставив очевидные факты. – Но почему? Разве мы не избавили Тиропль от брата и сестры, которых они и без того мечтали сжить со свету?
Эйтн не ответила. Будто завороженная, она снова принялась наблюдать за монотонной работой садовников: чик-чик, чик-чик, что в свою очередь позволило мне безнаказанно наблюдать за ней самой. Безукоризненный профиль, чуть приоткрытые губы, золотистые искры в волосах, вспыхивавшие всякий раз, как кто-то из роботов касался ветки и преломлял фонарный свет. Желание хотя бы кончиками пальцев дотронуться до ее белой кожи затмило любые попытки поразмышлять над загадкой Беоссара. Мне было плевать, кто он, откуда и зачем преследует нас, а все, что заботило – каков на вкус ее поцелуй…
– Ах, ты ж!.. – Жжение оказалось до того внезапным и сильным, что его просто невозможно было стерпеть молча. Парочка на соседней скамейке, на секунду оторвавшись друг от друга, неодобрительно покосилась в мою сторону.
Эйтн, возвратившись в реальность, встревоженно спросила:
– Сет, что с тобой?
Я не хотел выставлять себя идиотом, но все же вскочил на ноги и бешено затряс ладонью, в нелепой надежде хотя бы чуть-чуть унять боль. Глянув в сторону фонтана, я прикинул, будет ли толк, если погрузить руку в прохладную воду, но поскольку жжение к физической стороне жизни отношения не имело, откинул эту мысль.
Парочка, видно, посчитав меня неадекватным, быстренько ретировалась с глаз долой.
– Сет?
Я снова взглянул на Эйтн, которая, как мне думалось, все еще ждала ответа на свой первый вопрос, как вдруг понял, что она смотрит вглубь рощицы, туда, где света было еще меньше, чем здесь, и где среди густой листвы мог укрыться кто-то из…
– Не шевелись, – сказал я и резко развернулся лицом к смутившему меня темному участку. Краем глаза я заметил, как рука леди Аверре потянулась к медальону, поблескивавшему на ее тонкой шее.