Необитаемый Остров

Женя постарался в мыслях отвлечься, но получалось плохо. Вернее совсем не получалось — к тому же в это момент Анна чуть взвизгнула.

— Фу мокрое какое, — негромко протянула она, видимо влезая в штаны.

Женя в это момент, обив три раза кокос по воображаемой линии, сильно ударил — получилась большая чашка с практически ровным срезом.

— Жень, я готова, — произнесла Анна. Обернувшись, он увидел, что она переоделась в обтягивающие спортивные штаны и свободную рубашку с широкими длинными рукавами, под которой проглядывал яркий спортивный топ.

— Сейчас я тоже переоденусь, подожди, пожалуйста, — неожиданно чужим голосом произнес он и, поднявшись, очень быстро прошел к своему рюкзаку, доставая вещи. — Ты тоже можешь отвернуться, — не глядя на Анну, сказал он.

Открыв рюкзак, Женя достал оттуда и надел футболку с длинным рукавом и легкие парусиновые брюки — взятые для того, чтобы пару раз за месяц в ресторан сходить. Двигался после этого он по-прежнему быстро и чуточку бочком — несмотря на старательно отвлеченные мысли, организм никак не хотел переставать реагировать на присутствие красивой женщины рядом — будто бы недоумевая, почему до сих пор не удовлетворяются естественные инстинкты.

И продолжал периодически недоумевать до самого вечера. Несмотря на то, что работать было неимоверно тяжело и утомительно — жарко, влажно, душно, взгляд Жени то и дело цеплялся за обтянутые тонкой тканью ягодицы Анны — а когда она нагибалась за чем-то, это и вовсе едва не выводило его из строя.

Глава 23

Новый лагерь

Никакой в этот день настил сделать они не успели — Женя переоценил свои силы. Зато на поляне у лагеря лежало несколько серьезных вязанок бамбука, которых по примерному ощущению должно было хватить на возведения каркаса предполагаемого жилища.

Устроились спать Анна с Женей на подстилке из пальмовых листьев, поужинав второй, оставленной на вечер рыбой, несколькими кокосами и связкой маленьких сладких бананов –пальмы с которыми они нашли неподалеку.

Днем дождя не было, и с одной стороны, они его ждали — взятая с собой в бутылке вода подошла к концу еще вечером, но с другой — перспектива оказаться ночью под ливнем не прельщала. Но как бы им этого не хотелось, ливень все-таки пошел — уже после того, как они, усталые после насыщенного событиями и работой дня, заснули. Быстро проснувшись от шума падающей воды, оба суетливо вскочили. Анна укрылась под навесом, а Женя, взяв дождевик, используя для сбора воды, наполнил и бутылку и две вычищенные вечером кокосовые плошки. После чего забежал обратно к Анне под навес.

— На, переодевайся, — протянула она ему сразу толстовку. Стянув мокрую футболку, Женя набросил на себя теплую, мягкую ткань, и собрался было усесться на небольшой, оставшейся сухим участок подстилки.

— Шорты тоже снимай, — сказав не терпящим возражений тоном, протянула Анна ему штаны, которые Женя снял после того, как они закончили заготавливать бамбуковые стебли.

После того как парень переоделся в сухое, они уселись под стеной, закутавшись в дождевик. Обычно скоротечный тропический ливень лил и лил стеной, не думая пока прекращаться — наверное отыгрываясь за то, что весь день с неба ни упало ни капли.

Анна с Женей сидели молча — она обеими руками обхватила себя, а он, с молчаливого согласия, аккуратно обнимал ее рукой. Сильно хотелось спать и Женя начал понемногу дремать, а вот Анна, несмотря на то, что глаза у нее слипались, спать не могла.

— Жень, слушай… — протянула она негромко.

— А? — парень встряхнулся, рывком выдергивая себя из дремы.

— Ой, ты спишь, — смутилась Анна, — извини, спи дальше.

— Не сплю, — постарался нейтральным голосом произнести Женя, но тут же лицо его искривилось от сладкого и искреннего зевания. — Уже не сплю, — хмыкнув, добавил он: — можешь спрашивать.

— Жень, ты же как чувствовал, что не будешь вместе со всеми жить, да? — полуутвердительно поинтересовалась Анна. — Готовился, место присмотрел, вещи свои все никогда в лагерь не приносил…

Анна замолчала, Женя тоже. Он думал, а она неторопливо ждала ответа — дождь продолжал лить стеной, и у них впереди была вся ночь.

— Ты знаешь, — наконец пожал плечами Женя, — из лагеря я и не собирался бы уходить, но… как-то с первого вечера почувствовал, что этот товарищ ко мне враждебно относится.

Женя замолчал, глядя вдаль — прислушиваясь к своим ощущениям и раздумывая, как выразиться — в отличие от Анны, у него не было манеры сразу перекладывать важные мысли в связные фразы, он жил гораздо более быстро и импульсивно.

— В общем, я сразу понял, что у нас конфликт будет, и старался просто к минимуму общение свести. Но не получилось, как видишь, — усмехнулся Женя.

— Он тебя боялся потому что, — негромко произнесла Анна.

— Да ладно? — с оттенком скепсиса произнес Женя, качнув головой, отмахиваясь от ее фразы как от бессмыслицы.

— Я тебе говорю, боялся, — спокойно произнесла Анна, — он поэтому тебя и бить повел. Он слабый просто.

— Ань, ты… — задумался на мгновение Женя, пытаясь понейтральнее выразить свои мысли: — Ты что-то не то говоришь, — наконец выразил он свои мысли, оставив при себе слова «бред», «ахинея» и еще парочку покрепче. Все же последнее время он общался больше со сверстниками или простыми работягами на стройке — и не был уверен, что Анна адекватно отреагирует на принятые в его среде стиль общения.

Но она только небрежно фыркнула, поежившись и устраиваясь поудобнее. Женя в этот момент с замиранием сердца почувствовал, как к его боку прислонилась ее грудь. И только после этого начал прислушиваться к тому, что говорит Анна.

— Я тебе говорю, он слабый человек — это же сразу чувствуется. Нет, конечно, не в физическом смысле, но и то — ты вон его одним ударом чуть не положил. И почему-то мне кажется, что если бы ты хотел, ты бы его там и оставил, нет?

Женя поежился. Анна говорила правду — ведь в тот момент, когда он ударил Георгия — без цели вырубить, он уже почувствовал, как завершится драка. Но понимал, что если он отправит Георгия в унизительный нокаут, тот не успокоится — горя жаждой мести за позорное поражение, что на необитаемом острове могло привести к самым печальным последствиям.

— Понимаешь, ты не прогнулся под его давлением, — продолжала между тем Анна, — а он, если бы оказался в такой же ситуации, только перед соперником сильнее, прогнулся бы. И лебезил бы, если надо.

Женя глубоко вздохнул.

— Откуда ты знаешь? — поинтересовался он после долгой паузы.

— Это, наверное, нехорошо, но… я ненавижу слабых. Я их сразу чувствую, — Анна сморщилась.

Женя сейчас не видел ее лица, и Анна не скрывала эмоции — в ее выражении было больше боли, чем отвращения к слабости.

— Жень, мне тридцать два года, — после некоторого усилия произнесла Анна, — и последние лет десять, чуть меньше, я только и делаю, что управляю людьми, так что знать особо нечего — они все одинаковые. Откуда ты думаешь у этого Георгия манера такая агрессивная — громко, быстро, напролом? Сила у него есть, именно поэтому он так и ведет себя — подавить, размять, подчинить — чтобы никто не увидел, даже думать не смел про то, что он может прогнуться под кого-то. Какая разница, что у него банки на руках шире, чем мои бедра, если он…

Стоило ей сказать про свои бедра, как перед глазами Жени всплыли многочисленные картинки воспоминаний сегодняшнего дня — а вкупе с ощущениями ее тела, прижатого к нему, парню пришлось сделать над собой усилие, чтобы вернуться к восприятию беседы.

Но Анна уже замолчала, погрузившись в раздумья.

— Слушай, а откуда ты знаешь, что я его с одного удара чуть не уработал? Ты с самого начала все видела, что ли? — стоило только Жене отвлечься от мыслей обсуждения текущего момента, как вдруг в голове мелькнула догадка — когда он вспомнил, что Анна первая появилась на месте драки.

— Ну да, — произнесла Анна негромко, почти шепотом, — видела.