Страница 40 из 64
— Кого отвезти первой?
— Меня, пожалуйста, — тут же отозвалась Даша и подалась вперёд, таким образом оказавшись между передними сидениями: — Я на Лермонтова живу, дом 5.
Эдик кивнул и тут ввёл первые буквы названия. Приложение оказалось шустрым и отобразило приближённые варианты, отчего дальнейший ввод окончился только уточнение номера дома.
— А меня последней, — сказала Татьяна, и даже не видя её лица, из-за того, что я сидела прямо позади неё, по медовому голосу в голове быстро рисовалась картина, как одноклассница улыбается одними лишь губами, томно смотря из-под густых чёрных ресниц. Ростова всегда так делала, стоило Эдику появиться поблизости.
— Этого обещать не могу, — извиняющимся тоном, будто Смирнову и вправду жаль, произнёс тот: — Я обещал отцу Аси, что привезу её домой. Знаю дядю Костю, без чашки чая меня вряд ли отпустят.
— Ничего, — Таня сделала многозначительную паузу: — Я подожду.
Но Эдик, услышав это, лишь мягко улыбнулся и отмахнулся.
— Не стоит. В школе завтра увидимся.
Повисла пауза. Даша следила за диалогом, поворачиваю голову то в сторону Эдуарда, то в сторону Татьяны и казалось, что это зрелище крайне её занимает. Стоило разговору закончиться, как, поджав губы, одноклассница скользнула, точно пытаясь остаться не замеченной на заднее сиденье, и подарила мне странный взгляд, едва приподняв брови несколько раз, который должен был о чём-то рассказать, но непонятно что.
Эдуард пристегнул ремень безопасности и окликнул меня, призывая сделать тоже. Всё же ответственность лежала на пассажиров в первую очередь на водителе. Немедля я удовлетворила его просьбу и быстро нащупала ремень извиняясь.
Обратная дорога хотя бы не сопровождалась отвратительной музыкой из телефона Тани. Мы обменивались идеями для номера, понимая, что выступать придётся не на сцене, а в самом центре зала, под светом софитов. Это усложняло задачу, ведь предстояло показать нечто удачное и тематическое, опираясь одновременно на несколько ракурсов. В одном все одноклассники были едины: все действия должны иметь начало от Дракулы. А вот со стилем и подачей о подобном духе оставалось только мечтать.
Мне хотелось, чтобы танец был с классическими элементами. Чтобы рассказывал историю любви и восхищения каждой жены перед Дракулой, подчёркивая разницу в характерах женщин, желаниях и воплощениях.
Татьяне же хотела поставить простой танец, который скорее разогреет толпу. «Завирусится», как она говорила и разойдётся по социальным сетям. Ростова не была бы Ростовой, если бы не рассчитывала выжать из публичного впечатления заветный максимум. Девушка, которая привыкла блистать, никогда не захочется перестать. У меня не было сомнений, что вся школа будет пристально наблюдать за нашим номером из-за присутствия в нём Эдика. Даже спустя несколько лет после переезда о его семье шептались, строили всевозможные сплетни, и я искренне не понимала почему. Интересно, продолжали бы жители маленькой Ксертони с таких воодушевление разгадывать каждый жест четы Смирновых, зная об их тайне? Как бы они относились к семье тогда?
Даша и Эдик не высказывали собственных идей, однако активно рассуждали о плюсах и минусах предложенных. Эдуард казался сторонником идеи с классическими нотами, однако у него были некоторые сомнения, что такой номер может оказаться призовым. Отчасти я была с ним согласна, за одной небольшой поправкой: только от нас зависело, сможет ли танец прикоснуться к душе смотрящих и донести тут трогательную историю, что уже выстраивалась в моей голове. Кратко описав свои ожидания, я встретила поддержку даже от Тани. Дело оставалось за самым сложным, а именно подобрать музыку и придумать движения.
Когда автомобиль остановился у Дашиного дома, мы договорились, что этим же вечером каждый подумает над номером. Эдуард вышел из машины и помог даже достать из багажника пакет с её костюмом. Когда мы с Татьяной остались одни, одноклассница отстегнула ремень безопасности и протиснула голову между передними сиденьями:
— А круто ты придумала. Так, каждая каждая сможет и сольно недолго потанцевать с Эдуардом. Я жду не дождусь! Спасибо тебе большое, подруга.
У меня ещё шире раскрылись глаза от услышанного. Казалось, слово «подруга» произвело на меня больший эффект, чем я сама того ожидала, однако было внутри что-то ещё, заставившее сердце болезненно сжаться.
Татьяна жила в паре кварталов от Даши, в секторе с частными домами. К моему удивлению, на заезде даже оказался пропускной пункт с охранником, который тут же вышел из будки и не признав номера, подошёл к водительскому сидению, светя фонариком прямо в лицо водителю. Эдуард опустил стекло, и Таня отстегнула ремень и перегнулась через сидение, улыбаясь и приветственно маша рукой охраннику.
— Добрый вечер, дядя Жора! Это ко мне, на 138 участок.
В рассеянном свете от фонаря плохо читались черты лица грузного мужчины в чёрной форме. Казалось, свет подчёркивал глубокую паутину из морщин на сморщенном лбу и пышные, топорщащиеся в стороны смолянистые брови. Увидев Татьяну, выражение лица мужчины смягчилось, однако улыбки так и не последовало.
— Проезжайте. — отбросил он громко и развернулся, направившись в сторону будки. Мгновение и железные ворота разошлись в стороны, пропуская авто. Эдуард вёл машину медленно, следуя указаниям Тани и вскоре затормозил напротив двухэтажного уютного дома из кирпича, как мне показалось телесного цвета. Впрочем, об истинном цвете оставалось только догадываться, ведь город давно утонул в ночной мгле. И как только Татьяна добирается до школы без машины, петляя по всем этим длинным улочкам?
Я попрощалась с Ростовой в машине, и та поспешно выпорхнула из авто, перехватывая Эдуарда у багажника. Будто специально, она привела его к капоту так, чтобы я могла видеть всё происходящее. Татьяна смотрела высокому Эдуарду в лицо и мягко улыбалась. Они о чём-то говорили, но из-за закрытых стёкол было невозможно расслышать суть. Эдуард взял руки Ростовой в свои мягким движением и прижал ладони к своей груди. Её глаза заблестели то ли от счастья, то ли от слёз. Она внимательно слушала, не перебивая, то и дело кивая, хватая каждое сказанное Смирновым слово..
Выражение лица казалось полным надежд, но чем дольше их разговор продолжался, тем больше мне казалось, что искренность меркнет. На место ей пришла непробиваемая маска, которую я хорошо знала по школе. Эдуард осторожно отпустил руки одноклассницы и, она тут же прижала их к своей куртке. Смирнов наклонился с высоты своего роста и бегло поцеловал Таню в щеку, однако радости за этим не последовала. Взгляд девушки померк, устремляя в пол. Она сказала что-то ещё, натужно улыбаясь, а затем подняла пакет с костюмом и прошла в дом. Эдик проводил её взглядом до самой двери и, я почувствовала необъяснимое облегчение.
Он молча вернулся в автомобиль и потянулся за ремнём безопасности, переключил передачу. Машина мягко тронулась, увозя нас подальше от идеальных улочек, выбивающихся из общего вида Ксертони. Казалось, мы находимся не просто в другой части города, но и вовсе в чужой стране – настолько аккуратные здания за высокими кирпичными заборами выбивались из шарма маленькой Ксертони.
— Мама всегда хотела, чтобы мы жили в чём-то подобном, — сама не знаю для кого, произнесла я, указывая на небольшой белым дом с просторной верандой и яблоневым садом. Голые ветви деревьев красиво извивались и с такого расстояния казалось, что даже самые тонкие из них тянутся к соседним, желая переплестись в единую паутину. В отличие от остальных, этот дом не был обнесён забором, точно приветливо приглашая на свой порог каждого, кто желал согреться с дороги.
— Но мечта так и не стала явью?
Я помотала головой, провожая отдаляющийся в окне в дом, пока на смену ему не пришёл очередной неказистый забор из кирпича и смолянистого оттенка стальных прутьев в причудливых формах.
— Нет. В кармане никогда не водилось лишнего до последнего времени, сколько бы мама ни работала. Должно быть это сложно: ничего толком не умея, пытаться заботиться не только о себе, но и растить дочь в полном одиночестве.