Страница 92 из 98
Толпа радостно взревела, приветствуя её речь, а у меня во рту разлилась горечь. Это она моей смертью решила замолить свои собственные грехи? И ещё приплела сюда своего бога и весь народ, что собрался на площади. Серьезно, это даже не смешно!
Тем временем меня провели по лестнице наверх. Жрица с помоста не ушла, но осталась стоять на его краю, наблюдая как меня привязывают к толстому столбу в самом центре помоста.
Кандалы с меня предусмотрительно не стали снимать. Стражники только отцепили одну сторону соединяющей цепи и пристегнули её обратно, только после того, как мои руки оказались за спиной, а я спиной упёрлась в столб.
Дальше всё пошло медленно, словно время стало толщей воды. Стражники отступили и спустились к основанию лестницы. Жрица Серения почти что не двигалась и её лицо не выражало абсолютно никаких эмоций, однако лихорадочный блеск в глазах я успела заметить. Потом на помост эшафота поднялись люди в белых балахонах, у каждого в руках была охапка дров. По одному они подходили к столбу и оставляли дрова у моих ног. Я насчитала тридцать «белых балахонов», прежде чем их шествие ко мне закончилось.
Резкий запах ударил в нос почти сразу, как только возложили последнюю охапку дров. Их чем-то пропитали? Видимо да, потому что никто больше не подошёл, чтобы разлить масло для поджигания. Наоборот, все отошли как можно дальше. Даже жрица наконец-то покинула свой наблюдательный пост и спустилась вниз к стражникам и «белым балахонам», которые уже успели образовать полукруг у основания помоста.
Какое-то время ничего не происходило. Толпа молчала, никто не собирался поджигать дрова. Всё стихло. Мне вдруг стало не по себе. Ожидание неизбежного вдруг начало давить на меня, и я начала нервничать. Всё ли пройдёт нормально? Я же не начну регенерировать прямо у всех на глазах? Будет больно, но магию задействовать никак нельзя.
Я уже начала обливаться холодным потом, как вдруг жрица вновь заговорила.
- Довольно молитв! – её звонкий голос прорезал тишину, словно горячий нож режет масло. – Да свершится же справедливость!
На этих словах из «белых балахонов» вышел один и швырнул в меня огненный шар. Тот попал точно в разложенные вокруг меня дрова, и те вспыхнули, словно праздничные фейерверки.
Жарко стало почти мгновенно. От дров поднялся белый дым, который за долю секунды заполнил лёгкие, обжигая их изнутри и не давая возможности сделать хоть один глоток воздуха. Я закашлялась. Боль в груди была практически невыносимой. А жар вокруг меня всё нарастал и нарастал. Сквозь боль и оглушающий гул огня я услышала как ликует толпа на площади. Как кто-то радостно кричал «гори!», «убийцам место в преисподней!» и много всякого в том же духе.
И вдруг, нестерпимая боль прошила мои ноги. Отсюда я не могла наклонить голову и посмотреть что происходит, но это и не требовалось, я поняла что огонь уже добрался до моих ног. Крик вырвался наружу сам я даже не сразу поняла что это кричу я. В порыве страха и охватившей меня боли, я не выдержала и вернула себе силу. Магия пронеслась по венам, даря облегчение и ясность рассудка.
Вот же чёрт! Я чуть всё не испортила…
Пока никто не заметил того, что я стою в центре огня невредимая, сняла магию и снова её запечатала внутри. Оставила только крупицу магии, которая заблокировала все болевые ощущения.
Я снова горела. Чувствовала как плоть плавиться и шипит, как кожа пузыриться и лопается. Я даже чувствовала запах горелой плоти. Ощущения были такие, что меня выворачивало наизнанку от отвращения. Но благодаря магии, боли я больше не чувствовала. Задыхалась, кашляла, кричала, но не ощущала боли.
В какой-то момент, дым немного рассеялся и в прореху я успела заметить в толпе сгусток черного дыма. Он появился мгновенно и также мгновенно исчез. Раз… два…
Мой разум начал затухать. Я видела глазами уже через раз, дышать уже не получалось совсем, моя плоть превратилась в обугленную массу, пахнущую словно сгоревший в духовке окорок. В последний раз я открыла и закрыла глаза, перед которыми плясали языки пламени…
Сознание померкло, отправляя меня в темноту небытия.
Я умерла.
ДРОУ
ДРОУ
Что значит родиться дроу?
Это значит быть совершенным и смертоносным оружием в руках Великой Паучьей Праматери. Быть бесстрастным и при этом кровожадным. Вот что значит родиться дроу.
А что значит родиться дроу и при этом ещё и мужчиной?
Это значит что помимо всего прочего, ты ещё и должен стать послушным рабом в своём же роду. Прислуживать женщинам и принимать от них всё, от похвалы и до наказания.
Я родился в знатной семье, благородных жриц богини Праматери. Надо ли объяснять что эта каста была самой жестокой в своём деле. Даже каста ночных охотников и воинов небыли настолько жестоки в воспитании своего потомства.
Дроу не владеют магией. Всё что у нас есть – это благодать Богини Паучихи. Она дарует своим детям сверх регенерацию, долголетие и особый дар, который позволяет общаться с духами природы. Но бывают и такие случаи, когда у дроу появляется магический дар. В возрасте десяти лет у потомка может появиться дар к магии тьмы или контроля, но самым редким и опасным считается магия крови. Для дроу она является самой опасной, так как на два других вида магии у дроу есть природное сопротивление. Магия же крови пробивает все барьеры и подчиняет всех беспрепятственно.
Моя судьба решилась, когда в возрасте девяти лет, у меня появился именно магический дар крови.
Воспитание в моём роду было и без того невыносимым – вечные физические тренировки и истязания, пытки и травмы, служение женщинам и бесконечные унижения. Поняв что стоит только старшим дроу узнать что у меня появилась магия, да ещё и крови, меня бы ждал настоящий ад. И я хранил эту тайну, скрывал свою магию долгих пять лет. Пока однажды магия не вышла из под контроля и не ударила в полную силу одну из моих старших сестёр.
То что происходило со мной следующие десять лет, даже вспоминать тошно. Меня лишили имени, прав и свобод. Все десять лет я провел в антимагических кандалах. Моё воспитание ужесточили настолько, что в какой-то момент я понял что теряю рассудок. Боль от извечных пыток я перестал ощущать, как и перестал обращать внимание на унижения со стороны каждого существа, которое мне попадалось на пути. Ровно до того момента, пока моя родная мать не выдала меня жрицам культа, как очередную жертву на алтарь богини Паучьей Праматери.
Это стало последней каплей для меня. Я был готов терпеть всё – пытки, унижения, насилие, всё. Но я не хотел умирать. Я отчаянно хотел жить, пусть даже в качестве самого грязного и ничтожного раба, но жить!
В ночь перед жертвоприношением, сила во мне вскипела настолько, что я окончательно расстался с рассудком. Магия крови заполнила меня до краев, сводя с ума, заставляя желать смерти для всех, кого я увижу, а воспитание дроу позволило мне привести это в исполнение.
Это была кровавая ночь.
Я вырезал всю свою семью. Весь род, который «воспитывал» меня. И весь клан жриц культа богини Паучихи.
Убить дроу, для самих дроу не считается преступлением, если только это случается с мужчинами. Однако, это не касается женщин. Если просто поднять руку на женщину-дроу, то это уже будет прямой дорогой на смерть. Убить женщину-дроу – это смертный приговор в любом случае. А самая болезненная и унизительная смерть для дроу – это смерть от солнечных лучей.
Меня держали взаперти ещё около года, прежде чем я понял, что смерти мне не избежать. Я не хотел умирать на жертвенном камне, но теперь я должен был умереть на поверхности под лучами солнца.
День, а точнее ночь, когда меня вывели на поверхность из глубоких пещер Нар-Тарад, я впервые в жизни увидел лунный свет. Было полнолуние и, холодный и тусклый свет луны казался нестерпимо ярким. Для чувствительных глаз дроу это было невыносимое сияние, но почему-то мне оно не причиняло дискомфорта. Наоборот, я наслаждался яркостью мира. Осознал насколько было темно в пещерах Нар-Тарада, и как мне оказывается не хватало именно этого сияния.