Звезда-Полынь

У себя в каюте я понял, что сегодня не засну. Сел на койке, взял в руку артефакт, который покойный Мишка назвал «Пасхальным яйцом» и долго таращился на него, будто ожидал какого-то контакта с ним. Курил, вспоминал Мишку, думал о том, что случилось. А потом вдруг заметил, что из-под подушки торчит уголок замусоленного желтого листка бумаги. Я вытащил листок, развернул – это был Мишкин почерк:

«Саня, ты уж прости, что я тебе ничего не сказал. Нельзя было тебе со мной. Да и сейчас нам вместе не айс в Затоне рисоваться. Если узнаешь обо мне что нехорошее, загляни в тайничок, тот, что я тебе однажды у лесопилки показал. Там все мое наследство для тебя. Сам реши, станешь ты моим наследником или нет. Другом ты был настоящим, претензий у меня к тебе никаких, так что не поминай меня лихом».

Я аж вспотел весь. Мишка знал, что его убьют, вернулся сюда специально, чтобы встретиться со мной и что-то передать. И ничего не сказал, сволочь такая, ничего! У меня от злости и обиды даже слезы навернулись. Эх, Мишка, копеечная твоя душа, что же ты сразу ничего не сказал! Эх, Мишка, Мишка…

Оделся я махом. Зашнуровал ботинки, проверил маску, нацепил разгрузку на комбез, покидал в рюкзачок аптечки, запасные батареи к фонарю, антирад и флягу с водой. Потом достал из шкафа свой «Вепрь» и метнулся вниз, в «Трюм». Здесь было пусто,бар был закрыт.

Гулять ночью по Затону не самая лучшая идея, но я не думал ни о чем, кроме Мишки и тайника, в котором, как мне казалось, я найду ответ на вопрос, который меня так мучил – за что убили Бандуру. Держа заряженный дробовик наготове, я добрался до моста и вскоре увидел лесопилку. Здесь много радиоактивных пятен, так что пришлось сбавить шаг, прислушиваясь к щелканью рентгенметра.

Тайник, про который написал в записке Бандура, находился в первом полуразрушенном доме справа от лесопилки, под крышей. Об этом тайнике знали только он и я. В доме стоял крепкий запах разложения, но трупов я не увидел. Может, зверюга какая под полом сдохла, или зомбаки тут тусовались. По скрипучей хлипкой лестнице я поднялся на чердак, включил фонарь и направился к тайнику.

Доски чердачного перекрытия казались крепко приколоченными, но на самом деле Бандура просто обрезал гвозди кусачками, оставляя короткий шпенек со шляпкой, и отодрать их было делом одной секунды. Я увидел под досками большой сверток, аккуратно упакованный в брезент и в полиэтилен. В свертке оказался новенький АК-74М, три магазина к нему, несколько пачек натовских патронов SS109, штатный прицел ПСО-1, две гранаты РГД-5 с запалами, армейская аптечка, блок сигарет «Честерфилд», две зажигалки, жестяная банка из-под «Нескафе», в которой что-то громыхало, и металлическая коробочка, вроде как от каких-то таблеток. Я открыл коробочку, в ней лежала флэш-карта. Все, что мне оставалось сделать, так это вставить ее в свой ПДА.

- Привет, Малой, - голос Бандуры звучал устало, но спокойно. – Если ты слушаешь эту запись, значит, я уже с архангелами на небесах чаи глушу. Коли так обернулось все, ты не горячись, не расстраивайся – все мы смертны. Однако так уж получается, дружище, что кроме тебя мне не на кого положиться. Есть дело, которое надо довести до конца. Обещал я хорошим людям с ним разобраться, да вот не судьба вышла. Приказывать не могу, просто прошу по-дружески помочь. Возьми артефакт, который лежит в кофейной банке, и топай на Янов. Никому не доверяй, иди один, и не старым путем, а тем маршрутом, что военные нашим скинули, так безопаснее. Найдешь на Янове капитана «Долга» по фамилии Добродий. Доложишься, мол, так и так, сыграл в ящик Бандура, тебя вместо себя прислал. Я говорил Добродию о тебе. Отнеси ему артефакт из банки, он знает, что дальше делать. Все, что найдешь в тайнике – твое. «Калашников» этот непростой, мне его на Янтаре один чел апгрейдил, любая натовская пукалка ему в подметки не годится. Владей на добрую память. Если когда обидел тебя, прости, не со зла, а по глупости. Если надумаешь мне помочь – действуй, если нет – я не в обиде на тебя, поскольку дело, которое прошу тебя довести, опасное, сразу предупреждаю. Хреновое дело. Так что подумай, прежде чем браться. Флэшку эту выброси куда подальше, чтоб не нашел никто. Короче, Бог тебе в помощь, Малой. Прощай, братан. Удачи тебе.

Ой, как я злился, когда это слышал! Не потому, что Бандура мне что-то поручил, а потому, что сразу ничего не сказал. Кто его знает, действовали бы мы с ним на пару, живой бы он сейчас был. А так…

Лист шифера в полуметре над моей головой треснул, будто в огонь попал, с пробитого пулей стропила на меня посыпались пыль и щепки. Выстрела я не слышал, но будто во сне понял, что сейчас будет второй, от которого мне не уйти. Я упал на пол рядом с тайником, дрожащими пальцами достал из ПДА флэшку Бандуры и сунул в рот. Теперь надо прикинуться убитым и подождать.

Снайпер не торопился. Видимо, проверял, наповал он меня сделал, или нет. Я лежал, обливался потом – и ждал. Очень долго ждал, а потом услышал где-то внизу тихие осторожные шаги.

Снизу меня не видно. Перекрытие потолка из бетонных плит, так что и очередь с первого этажа меня не достанет. Но убийца знает, где я, обязательно полезет на чердак, чтобы убедиться в моей смерти, а это значит…

Значит, мне надо попробовать дотянуться до автомата. Медленно, очень медленно я придвинул руку к тайнику, нащупал автомат, так же медленно потянул на себя. Потом так же медленно дотянулся до магазина – попался пустой. Второй оказался снаряженным. Внизу было тихо – снайпер не торопился лезть на чердак. Я, затаив дыхание, прислушивался к звукам с первого этажа. А потом решился: осторожно перекатился на спину, сжимая автомат в правой руке, а магазин в левой. Вставлять магазин в оружие нельзя, будет щелчок, снайпер может услышать и тогда все, хана полная. Я не выберусь с лесопилки, сто процентов. Нельзя спугнуть гаденыша…

Снова послышались шаги, и негромкий голос спросил:

- Ну что, Ахмад?

- Тихо, - ответил другой голос, с сильным кавказским акцентом. - Уже час тихо. А фонарь горит.

Двое, подумал я, замирая от ужаса. Двое, а может, и больше. Все, допрыгался. Я даже не заметил, как проглотил флэш-карту. Ну, запора теперь можно не опасаться, не доживу…

- Готов, - сказал первый голос. – Иначе бы уже выдал себя.

- Сам полезешь, или мне его обшмонать? – спросил кавказец.

- Вдвоем лезем. Я впереди, ты за мной.

- Добро.

Внизу вспыхнул фонарь, захрустели осколки стекол под тяжелыми шагами. У них пара секунд, чтобы добраться до лестницы, еще секунды три-четыре – чтобы по ней подняться. И столько же у меня, чтобы не ошибиться, потому что любая ошибка означает смерть.

Луч фонаря заплясал – мои враги начали подниматься по лестнице. Я дождался, когда лестница заскрипела под их ногами, крокодилом развернулся на брюхе к чердачному люку. В нем уже показалась голова в шлеме экзоскелета, потом появились плечи. Луч фонаря заплясал по чердаку и погас. Все верно, зачем ему фонарь, если мой горит.

Раз – я вогнал магазин в гнездо автомата. Два - передернул затвор. Три – вскинул оружие и нажал на спуск.

Грохот выстрелов потряс весь чердак. Короткий вопль, треск дерева, звук падающих тел, взрыв ругательств. Гранаты в тайнике Бандуры были с вкрученными запалами. На то, чтобы схватить гранату, выдернуть чеку, подскочить к люку и швырнуть гранату вниз, на первый этаж, мне понадобилось не больше двух секунд.

Шарахнуло так, что весь дом будто подскочил на фундаменте. Наступившая тишина была такой полной, что мне показалось – взрыв разорвал мне барабанные перепонки. Я сидел, держа люк на прицеле автомата и ждал, когда уроды полезут наверх. Уж не знаю, сколько я так просидел, прежде чем понял, что на этот раз остался в живых. Только когда ночной ветер совершенно унес толовую гарь, и стало ясно, что внизу живых душ больше нет, я спустился на первый этаж.

Трупов было два – один в экзоскелете, второй в натовской камуфлированной броне. Такого качественного и дорогого снаряжения я в Зоне еще ни у кого не видел. Кто бы ни послал эту парочку, денег на их экипировку не пожалели. На полу валялось их оружие, тринадцатизарядный чешский пистолет CZ100 и винтовка, которую я вначале принял за «Винторез», но, присмотревшись, узнал еще более навороченную пушку – ВСК-94. Я даже не сомневался, что именно из этой винтовки убили Бандуру. Мертвец в экзоскелете лежал навзничь, задрав кверху ноги, второй ничком, скорчившись, видимо, не сразу его смерть прибрала. Я снял с него шлем. Типичный кавказец, голова бритая, лицо сухое, горбоносое, с черной бородой. Я хорошо приложил его гранатой: кровь из ушей, носа и рта залила ему всю камуфлу, бронежилет был изорван осколками. Второй покойник был славянином, хотя судил я только по светлым усам: моя очередь, выпущенная с десяти метров, считай, что вслепую, превратила верхнюю часть головы в месиво. Изготовленный украинской оборонкой спецназовский экзоскелет «Сармат» от модифицированного «Калашникова» Бандуры не защищал совершенно. Зрелище было не самое приятное, и меня вывернуло наизнанку. Успокоившись и придя в себя, я все-таки попытался обыскать трупы. У обоих покойников в карманах и сумках стандартный сталкеровский набор: патроны к оружию, сигареты, аптечки, бинты, сухие пайки. Странно, но оба были без ПДА. Взрыв моей гранаты искорежил винтовку кавказца, но пистолет был в полном порядке, и я сунул его в свою сумку. Медлить больше не имело смысла, да и опасным становилось - только сейчас до меня начало доходить, что к этим двоим может присоединиться подкрепление, и я гарантированный труп. Подняв отброшенную взрывом лестницу, я вскарабкался на чердак, забрал вещи из тайника и дунул с лесопилки во все лопатки. Страха я уже не чувствовал. Все, что я испытывал, так это ужасную усталость и удовлетворение. Ведь я все-таки отомстил за Бандуру.