Страница 28 из 40
— Лесь, я пойду. Работать надо. Меня ждут, — Леся кивнула, а я снова не удержался и обнял ее. И прижал к себе. Скромный обед только раздразнил мой аппетит. Но и другой аппетит тоже был, оказывается, не до конца удовлетворен.
— Егор… — мне дико нравилось, как Леся прильнула ко мне в ответ — всем телом. Как ее пальцы взъерошили мне затылок. — Егор, тебе же надо идти.
— МАУ! — послышалось снизу.
— Понял, понял! — я не без сожаления разжал руки. Вздохнул. — И в самом деле — надо. Ты придешь ко мне вечером?
— На чай с меренговым рулетом?
— И на него тоже, — Леся улыбнулась, а я добавил: — Или ты что-нибудь принеси к чаю.
— А чего ты хочешь?
Я подался вперед и прошептал ей на ухо.
— Надень что-нибудь непристойное.
— Егор! Я приличная девушка!
— Именно поэтому.
Она показала мне языка, поцеловала — а после самым бесцеремонным образом все-таки вытолкала меня за дверь. И вовремя. Телефон снова завибрировал.
Моя банда требовала к себе внимания.
Я даже предположить не могла, что эта утренняя безобразная сцена так быстро выветрится у меня из головы. Я хлопотала по хозяйству: меняла коту туалет, загружала стиральную машину, мыла посуду и полы, но все время думала о произошедшем. У Егора какой-то удивительный талант. То, что казалось мне постыдным, тот тупик, в который я сама себя загнала в отношениях с матерью — все это теперь казалось и в самом деле чем-то не таким уж и… и серьезным. Решаемым. Просто обычная бытовая ситуация. Которую мне вполне по силам как-то разрулить. Особенно когда рядом есть человек, который готов подставить плечо.
И я не могла снова и снова не думать о том, что за человек Егор. Моей маме он сказал, что программист. Это совпадало и с моим предположением. Я вспомнила об экране с компьютерной игрой. О словах Егора о том, что еще полгода назад у него были другие возможности. Потом вспомнила и о других словах: «Я готов жить в спартанских условиях. Но не готов ездить на ведре с болтами». И машину его вспомнила — красивую и темно-бордовую. И монитор у него на столе стоит просто огромный, и кресло компьютерное такое большое, специальное, навороченное. Наверняка дорогое.
Я присела на стул с тряпкой в руках.
Все очень походило на то, что не так давно Егор вел совсем другой образ жизни и имел гораздо более высокий доход. А потом что-то случилось.
Что?
Самое простое — это, конечно, спросить у него самого. Но я вдруг подумала о том, как, после расспросов мамы, будет воспринят Егором мой интерес к уровню его доходов. Нет, он, конечно, очень адекватно принял всю эту ситуацию с моей мамой и ее расспросами, но все же я чувствовала, что если еще и я начну что-то вызнавать — то тут может наступить ситуация, в которой, как говорится, любой адекватности есть предел.
И потом, эта женщина… И их разговор…
Егор мне обещал, что сам все расскажет. Значит, надо просто подождать. Но перестать строить версии я не могла.
Интересно, а в этих компьютерных игрушках можно как-то… как-то проиграться? Ну, как в казино? Я была от этого ужасно далека, но знала, что, например, танчики, в которые резались наши хирурги, как-то связаны, несмотря на то, что это игрушка, с вполне реальными деньгами. Может и Егор как-то… ну как-то…
Я так прогрузилась в свои мысли, что вздрогнула от прикосновения кошачьей лапы к колену. Кефир смотрел на меня осуждающе. Мол, ты чего, хозяйка? Пол не домыт, а ты тут сидишь как статуя с тряпкой в руках.
И правда, чего это я? Егор обещал все рассказать. Значит, расскажет.
Непристойное у меня, разумеется, было. То самое, что я не предложила во время первой нашей встречи Егору. Теперь вот пришло время предложить. Правда, вместе с собой в комплекте.
Я, задрав футболку, покрутилась перед зеркалом в прихожей. Спереди белый прозрачный кружевной треугольник, сзади — три нитки. С учетом того, что и ноги, и попа у меня вполне ничего — ну так работа у меня ни черта не сидячая — смотрелось все это на мне очень даже неплохо. Я поддела пальцем одну из задних ниточек, поправила.
Ой, как ни поправляй — все равно неудобно и врезается! Ладно, будем считать, что это ненадолго. И что скоро Егор меня от них избавит.
Глава 8
Когда я подошла к подъезду Егора, около двери уже стоял человек и открывал ее. Услышав мои шаги, он обернулся, почему-то улыбнулся — и придержал дверь, пропуская меня вперед. Я почему-то смутилась, зачем-то одернула футболку — и шагнула в подъезд.
Мы одновременно подошли к лифту, а потом зашли в него.
— Вам какой? — спросил мужчина.
— Двенадцатый, — почему-то хрипло отозвалась я.
— И мне тоже.
Двери лифта закрылись. И я, вопреки правилам хорошего тона, в упор уставилась на мужчину, с которым ехала в лифте.
Колоритный это был дяденька. Он мне кого-то напоминал, но я не могла сообразить, кого. Актера какого-то, что ли? На вид лет пятьдесят. Невысокий, но крепко сбитый, без лишнего веса, с нормальной мужской фигурой — широкие плечи, ровная спина. На нем были обыкновенные синие джинсы и бежевая рубашка с короткими рукавами. Но самым примечательным в его облике была шевелюра. Шикарная шапка темных густых кудрявых волос, обильно припорошенных проседью. И глаза у него большие, темные, выразительные. Кого-то он мне этими глазами очень сильно напоминал. Я нахмурилась.
Лифт остановился.
— Погода на улице хорошая, правда? — у дядечки оказался еще и очень приятный тембр голоса, как я внезапно сообразила. Такой мягкий, чуть рокочущий и будто даже завораживающий. — Жара спала, и я с удовольствием прогулялся от метро. Прошу! — он протянул руку в сторону разъехавшихся с лязгом дверей лифта.
Я вышла, слегка почему-то ошарашенная этим дядечкой. Какой-то он… будто не от мира сего.
Я шла к квартире Егора. И поняла, что он идет вслед за мной. Почему-то вдруг кольнул страх. Нет, на маньяка он не похож. Хотя, если бы маньяки были похожи на маньяков — то они бы не могли делать свое темное дело.
Я резко остановился и обернулся. Так и есть. Он шел за мной. И снова улыбался.
— Знаете, мне кажется, мы с вами идем в одну и ту же квартиру, — вдруг сказал он. Обогнул меня, сделал еще несколько шагов и… и позвонил в квартиру Егора.
Это… это его отец?!
Я неосознанно подошла к нему, и, когда нам открыли дверь, мы стояли рядом.
— Егорик, смотри, какую очаровательную барышню я к тебе привел.
Так и есть. Этот колоритный дядечка — отец Егора! Так вот кого он мне напоминал! Ну точно. Глаза у них — один в один.
Егор переводил ошарашенный взгляд с меня на отца, мужчина, стоящий рядом со мной, молчал, поэтому объясняться пришлось мне.
— Мы случайно встретились у дверей подъезда!
— Ясно, — после паузы сказал Егор. Отступил вглубь квартиры. — Проходите.
Все как-то странно повторялось. Мы пили чай. Утром мы пили чай у меня дома втроем: я, моя мама и Егор. Вечером мы пьем чай у Егора дома тоже втроем: Егор, его отец и я.
Меня не покидало ощущение легкой ненормальности происходящего. Такое чувство, что мир внезапно стал не таким предсказуемым местом, каким я его считала раньше. Примерно с того момента, как я обнаружила на своем балконе голого парня.
У утреннего и вечернего чаепитий было одно существенное различие. Если утром за чаем был допрос, то вечером — сказки. Ну реально сказки же!
Юрий Алексеевич, неторопливо прихлёбывая чай, рассказывал. Сначала он рассказал сыну о своих новостях, в которых я не очень понимала, по понятным причинам. Они касались в основном работы. В каком-то НИИ. А потом как-то незаметно Юрий Алексеевич стал рассказывать о другом. О древних временах. Легенды. Что-то из истории. Что-то… что-то такое… необыкновенное.
Я на хрен забыла про чай. Я сидела и слушала, открыв рот. История в школе никогда не была моим любимым предметом. Но если бы у нас был такой преподаватель по истории… Получается, Егор сказал утром моей маме правду. У него отец и в самом деле кандидат наук. Исторических.