Страница 68 из 81
Заплатив положенное, я забрался на заднее сиденье. Поднял воротник от холодного ветра и думал подремать, но возница оказался на редкость разговорчивым. Поведал о надвигающейся непогоде, о напряженности на границе и помянул недобрым словом перекупов, задирающих цену на масло.
Я долго слушал болтающего обо всем на свете мужичка. И когда дождался паузы, вставил давно интересующий вопрос:
- Эта машина на монополи работает?
- А то, - возница довольно хмыкнул, дескать чего взять с деревенщины необразованной. Когда каждому в городе известно, что ежели нет впереди кобылы, значит под капотом небесный артефакт. Дураком показаться не страшно, куда страшнее им быть.
- И каков принцип работы сего устройства?
- Принцип простой. Силовой камень с помощью специального привода передает энергию на колеса и те крутятся.
- То есть вставил любой монополь и механизм заработаеь? – уточнил я.
- Если бы было все так просто, как ты говоришь, парень. Каждый камень требует предварительной калибровки, в зависимости от места назначения. К примеру, монополь в отопительной системе для автомобиля не подходит, а оружейный так и вовсе будет опасен: либо взорвётся, разнеся к шантру половину квартала, либо начнет притягивать к себе все металлическое в радиусе полста метров: гвозди, водосточные трубы, люки. Из-за чего машина превратится в груду покореженного железа.
- А калибровка это что?
- Это вроде тонкой настройки камня. Его обтачивают, выдерживают в кислой среде, и размагничивают с помощью специальных приспособлений.
- В кислоте-то зачем?
Возница задумался, но вскоре вынужден был признать, что не знает.
- Этим ученые в секретных лабораториях занимаются, а простым смертным туда хода нет. Почитай, вся экономика на силовых камнях держится: и заводы, и фабрики. Если с их энергией что-то случится - страна развалится.
- Прямо-таки развалится, - удивился я.
- Видать, ты совсем издалека, парень, раз элементарных вещей не понимаешь. Хоть раз дым над городом видел?
- В Восточных холмах есть дома с камином.
- Так то у богатеев – и то, скорее дань традициям, чем действительная необходимость. А ты вспомни центр города, видел хоть раз печную трубу? Вот то-то и оно… Замаешься дровами топить и шахта на всю округу одна, поэтому угля в городе днем с огнем не сыщешь. Да и зачем, когда проще и дешевле хозяину дома заплатить за тепло, производимое монополем. Все на них держится, парень… Весь мир.
Хотел я возразить, что это далеко не так, что за океаном люди умудряются выживать без помощи небесных артефактов. Но здраво рассудив, решил промолчать. Еще сочтет за опасного дикаря.
- А что, милейший, каков размер монополи в движители?
- В моторе-то? Да пёс его разберет… Посторонним внутрь соваться строго запрещается. Если простая поломка случается, вроде полетевшего колеса – чиним сами, а если что посерьезнее - обращаемся в специализированную мастерскую.
- И надолго энергии монополя хватит?
Возница от подобного вопроса рассмеялся:
- Ты лучше спроси, надолго ли хватит машины. Шарниры изнашиваются, железо ржавеет, а камень лежит себе спокойно в коробочке. Деду моему служил, отцу верой и правдой и вот теперь мне достался. Пять автомобилей сменил, и до сих пор вырабатываемой энергии хватает, чтобы тянуть.
- Это что же получается, монополь по наследству передается? – не поверил я.
- Раньше передавался, а когда дефицит энергии возник, сенат провел закон о национализации и каждый силовой камень на учет поставил, присвоив инвентарный номер. Теперь не продать, не передать его не получится. Я хоть и числюсь по бумагам владельцем, а по факту никто – пустое место. Возжелай государство, в любой момент монополь изъять сможет, с трактовкой «для нужд армии и коммунального хозяйства». В лучшем случае одну десятую часть от рыночной стоимости выплатят.
- А в худшем? – не выдержав, поинтересовался я.
Возничий вздохнул, ничего не ответив. А чего лишний раз воздух сотрясать, когда и так все понятно. Обдирали простой люд прикрываясь благими целями, что у нас, что за океаном. Помнится, глава городской управы пять лет обводную дорогу строил от Ровенска до Борцево. Пять лет народ дурил, приговаривая: «не себе в карман – для общего дела». И ладно бы тряс за мошну купцов зажиточных, которым проезд был нужен. Так нет, каждый горожанин был вынужден платить взносы в казну: и цветочница, и часовых дел мастер. По итогу все закончилось ожидаемо. Бывший глава управы по истечению срока службы укатил в Лядово, где в личное пользование приобрел целый особняк, а построенная на треть дорога оказалась заброшенной. Заросла ковылем, и оказалась разбита весеннем половодьем. С тех пор окромя диких животных по ней никто не бегал. Новый градоначальник забыл про замыслы предшественника, увлекшись очередными прожектами. Только в памяти людской нет-нет да и всплывали воспоминания о грабительских налогах тех лет.
На самом подъезде к «Восточным холмам» возница вновь оживился и принялся жаловаться на жизнь. Досталось и глупым пешеходам, что норовят под колеса автомобиля кинутся, и чиновникам, выпускающим в свет дурацкие законы.
- Вот ты говоришь, слишком большую цену заломил. А как выживать, когда до сорока процентов выручки от монополи в казну идёт. Половину, считай… А мне еще семью прокормить надо.
Не знаю, чего пытался добиться возничий. Если сочувствия, то напрасно. Как в таком случае принято говорить: «своя сорочка ближе к телу».То, что он с пассажиров втридорога дерет никакой жалости не вызывало. Семью ему кормить… Мне тоже по семь раз на дню жрать охота. И что теперь?
Не заладился у нас разговор, потому и к пункту назначения подъехали в полной тишине.
Возле особняка сестрицы царило необычайное оживление. Из флигеля, расположенного в дальнем конце сада, пара мужиков вытаскивала носилки. Я сразу догадался, что под черной тканью покоилось тело мертвеца. Отслужил свое старый слуга…
На редкость вредный был старикан, но толку плохое вспоминать. С мертвыми только глупцы, да трусы воюют. Рука сотворила знак отвода от злых чар, а губы помимо воли прошептали молитву. Имени Всеотца терпеть не мог - меня от него корежило, словно шантру на свету, а вот поди ж ты, порою накатывало и слова поминальной сами собой всплывали из памяти.
Баронесса бледной тень замерла на крыльце в молитвенном покаянии. Точнее, так показалось издалека. Прижатые к груди ладони – обыкновенный бабий жест, свойственный как аристократкам, так и простым селянкам. И не было в нем ничего религиозного.
Подле баронессы стоял верный Гаскинс. Бросив хмурый взгляд в мою сторону, он тут же отвернулся, продолжив наблюдать за похоронной процессией. Несуразной та получилась: ни многочисленных родственников, ни профессиональных плакальщиц. Тело старика погрузили в повозку и захлопнув черную дверцу, увезли в неизвестном направлении. Вот и всё, сломался слуга - подавай нового.
- … срочно нужен повар, - долетел до ушей голос милой сестрицей.
- Какими средствами я могу располагать?
- Гаскинс, вам известно о нашем тяжелом финансовом положении, поэтому попробуйте найти человека по минимальной ставке… можно без рекомендательного письма.
- А как же горничная?
- Обойдемся без лишнего персонала, - сестрица вздохнула. – Трудно будет найти замену Дрэксону: и дворецкий, и садовник, и повар в одном лице. Он успевал повсюду.
Я не выдержал, и подошел к стоящей на крыльце парочке. Изобразив шутливый полупоклон, произнес:
- То-то у вас хозяйство в запустении, дорогая сестрица. Когда за всем один старик приглядывал.
- А вот и братец заявился, - баронесса повернула в мою сторону уставшее лицо.
- И снова пьяный, - не преминул вставить шпильку Гаскинс. – Еще не все деньги пропил?
- Пара кружек пива не считается, особенно когда для дела.
- Какие у тебя могут быть дела, ты…, - лицо Гаскинса скривилось в пренебрежительной гримасе. – Украсть, что плохо лежит?