Страница 55 из 81
- Мужик подошел к ванне и ударил ножом.
- Куда конкретно?
- В область груди.
- Замахом сверху или тычком от пояса?
- От пояса.
И сержант ударил – я едва увернуться успел. Одно дело скользить по дну переполненной ванны голяком, и совсем другое – на сухую, в великом не по размеру сюртуке.
Болванка с глухим звуком ударилась в стенку и пришла моя очередь. Я схватился за вытянутую руку и дернул нападавшего вниз. Получилось откровенно плохо. Тело сержанта было напряжено, как натянутая тетива лука. Он явно ожидал атаки и был готов к сопротивлению. А еще он оказался высоким и широкоплечим, так что даже закинутая на спину нога не помогла. Я попытался придушить сержанта, но тот втянул голову. Форменный китель сполз с плеч прикрыв шею, поэтому пришлось хвататься, за что придется.
Мы некоторое время возились, наполняя комнату сопением. Кажется, я завернул бедолаге ухо, потому как тот дернулся. Застонал, пытаясь выпрямиться вместе с висящем на плечах грузом. Силища в сержанте оказалось немерено, и он бы непременно это сделал, но тут не выдержала ванна. Сначала покачнулась на двух ножках, а когда Дорбет уперся ладонями, то и вовсе опрокинулась на бок. Он аж взвыл от боли, когда края тяжеленой ванны ударили по ногам. Похоже, бедолаге переломало кости, потому как подняться самостоятельно он уже не смог. Матерящегося и проклинающего всё на свете сержанта унесли на руках.
- М-да, - процедил расстроенный инспектор. Вытащил из кармана портсигар, покрутил в пальцах, но открывать не стал, спрятав обратно.
- А я предупреждал, что ваш сержант слишком здоровый. Тот, который по всамделишному нападал, был не в пример легче.
- М-да, - повторил инспектор. Задумчиво прошелся от стены к стене. – А толстяка где прирезал?
- В проходе, где сейчас стоите. Показать?
- Не надо… уже показал.
Я думал, что на этом всё закончится, но дознаватель имел иное мнение на сей счет. Он велел повторить маршрут побега, начиная от двери номера и заканчивая крыльцом. Заодно потребовал давать пояснения по поводу предпринимаемых действие.
Мы спустились по лестнице на первый этаж, миновав стойку. Труп уже успели унести и следы крови на полу – все что осталось от бедолаги-портье.
- Почему не выбежал через центральный вход? - задал вполне резонный вопрос инспектор.
- Сами как думаете?
- Барон, ты часом не охренел или всерьез рассчитываешь, что я стану твои шарады разгадывать?
- Не кипишуйте, инспектор. Нет здесь никаких загадок. Я же не знал, сколько всего нападавших было. Подумал, что на входе могут поджидать, потому и выбежал через заднюю дверь.
- Целая группа захвата, - выдал задумчивое инспектор. – Ничего не хочешь рассказать, барон? Например, чем успел насолить местным?
- Помилуйте, я законопослушный человек - целыми днями только и делал, что гулял по городу, наслаждаясь местными красотами.
- Красота в Баненхайме? – Колми по-настоящему удивился.
- А что здесь такого? Фасады домов имеют необычный вид, особенно для жителей старого континента.
- Ну-ну… Показывай, куда дальше побежал, любитель архитектуры.
Через служебный вход мы попали в комнату для отдыха персонала. Обстановка внутри не изменилась: всё те же грязные стаканы на столе и тарелки с остатками еды.
Миновав короткий коридор, мы дошли до прачечной и вот тут инспектор остановился:
- Говоришь, из номера голышом сбежал?
Я осторожно кивнул, подозревая скрытый подвох.
- И одежду из тюка с грязным тряпьем взял? Ну, чего застыл? Показывай, из какого мешка брал.
Надо было быть полным дураком, чтобы не догадаться, к чему клонил дознаватель. Одежда в прачечной предварительно сортировалась: по типу ткани, по принадлежности, а может еще по каким условиям. Стоило не туда ткнуть пальцем, и на руках у местной охранки окажется лишний козырь. Посему торопиться с ответом не стал: походил для порядка туда-сюда, наморщил лоб и наконец признался:
- Не помню.
- Совсем ничего?
- Не до того было. Руки от страха тряслись и глаза будто пелена застила. Помню только, что долго копошился, пока нужного не отыскал.
- Странно, - инспектор вновь извлек портсигар. Достал папиросу и постучал по отсвечивающей серебром крышке. – Говоришь, копошился, а тюки ровно стоят, и одежда по полу не разбросана. Обыкновенно впавшие в панику люди не склонны к проявлениям аккуратизма.
Что и говорить, загнал инспектор в угол. И главное, достойного ответа в голову не приходило, потому и ляпнул первое попавшееся:
- Я барон, у меня воспитание.
- Оно и видно, - Колми помял папиросу в пальцах. Засунул в рот, но против ожидания прикуривать не стал, лишь пожевал кончик губами. - Может хоть вспомнишь, возле которой стены тюк стоял? Неужели и здесь запамятовал? Беда-беда… Вам бы голову проверить, ваша светлость.
Дальнейший маршрут оказался пустой формальностью. Мы миновали пустой коридор и оказались на крыльце. Теперь я понял, почему братья-чернецы избавились от последних трупов - уж больно глазастым оказался инспектор. Смерть двух человек носила явный магический характер, и могла вызвать лишь новые подозрения.
Мужчина медленно сползает по стене. Подошвы ботинок шкрябают по поверхности пола, бешенные на выкате глаза… Пальцы отчаянно рвут ворот сорочки, в надежде на каплю драгоценного воздуха.
Интересно, чем их так приголубили братья - секретным заклятием? Больше похоже на сердечный приступ.
Мы спустились по ступенькам и оказались во внутреннем дворике. При свете дня он не выглядел таким уж большим – узкий пятачок, окруженный глухими стенами. Окон в них не имелось, разве что под самой крышей имелись чердачные отверстия, заколоченные досками.
Потянуло табачным дымком. Я повернул голову и увидел стоящего рядом Колми. Судя по прикрытым глазам, инспектор испытывал неимоверное наслаждение. Сизые клубы дыма вырывались изо рта, словно передо мною был не дознаватель, а волшебный дракон из сказки, обращенный в человека при помощи заклятия.
- Проклятая привычка, - пожаловался инспектор неизвестному кому: то ли мне, то ли проплывающим в вышине облакам, – никак не могу избавится. К кому только не обращался, даже на модное нынче иглоукалывание ходил. Проклятые садисты всю спину искололи, а я вышел на улицу и первое что сделал – достал папиросу и затянулся. Вот такие дела.
Инспектор бросил тлеющие остатки под ноги.
- Барон, а у тебя есть вредные привычки?
Ох уж эти разговоры с дознавателями. Не доведут они до добра – истина, известная каждому вору.
Поколебавшись с мгновенье, я все же ответил:
- Люблю поесть.
- Ты и еда? – инспектор издал хриплый смешок. – Никогда бы не подумал… Как там у вас за океаном говорят: не в лошадь овёс?
- Не в коня корм, - поправил я.
- Ну да, ну да… Это хорошо, когда дурная привычка на здоровье не отражается. Считай себя везунчиком, парень. К примеру, полковник наш тоже большой любитель вкусно поесть. И чем жирнее пища, тем ему лучше. Уже в дверь с трудом протискивается. Пытался на диетах сидеть, да все бестолку: с каждым годом только сильнее разносит. Ты знаком с Лео Моретти?
Переход с одной темы на другую был столь резким, что я растерялся:
- Матео?
- Нет, Матео - это второй брат. Я говорю про старшего - Леонардо Моретти.
- Знакомая фамилия, кажись слышал.
От добродушной физиономии инспектора не осталось ни следа. Схватив меня за грудки, он притянул к себе. Верхняя губа задралась, обнажив ряд желтых зубов. В нос дыхнуло мерзким зловонием.
- Кого надуть пытаешься, светлость. Хотя какой ты к демонам барон, у тебя же на роже написано - уголовник. Я таких проходимцев за три квартала вижу и сажаю по три раза на дню.
- Отпусти.
- Иначе что, пожалуешься? А не кому жаловаться, мы здесь только вдвоем, - пропахшие табаком пальцы только сильнее стиснули ворот. – В каких отношениях состоишь с Лео Моретти. Отвечай – быстро, и не вздумай соврать, иначе…