Страница 45 из 81
«Златокудрая Гвинет – знойная красавица», - пронеслись в голове первые строчки похабной песенки. - «Всех накормит напоит – каждому достанется».
Пальцы сами того не желая принялись отбивать ритм, а в голове зашумел хор из голосов:
- Стоит мужу за порог – двери открываются. Всех утешит приютит – добрая красавица.
И мнилось мне, что десятки ног притоптывают в такт. Требуют продолжения веселья, и я продолжал, надрывая глотку:
- И под осень и весной, и лютой-лютой зимушкой. Любит весь честной народ – ласковую кумушку.
Где-то в глубине дома раздался грохот, словно незрячий человек налетел на стойку с посудой, и многочисленная утварь посыпалась на пол. Сверху послышались шаги - промелькнула тень, дернулась, да так и застыла у перил.
Мне не было нужды поворачивать голову. Зачем, когда и так хорошо… Только надо не забывать прикладываться к горлышку графина.
- Златокудрую Гвинет – знает каждый в городе…
Яркий свет под потолком вспыхнул, и я зажмурил глаза, а когда открыл, то увидел стоящего напротив мужчину.
- О-о-о, етить твою мать, Гаскинс! Иди сюда, выпей заздравную за её светлость.
Гаскинс моего весёлого настроения не разделял, а потому поднял пистоль. Черное дуло уставилось прямиком в грудь.
- Кто тебя выпустил?
- Гаскинс, что ты, ей богу… перестань размахивать игрушкой. И не стой в проходе, присаживайся, потолкуем о том о сем, обсудим сложившуюся ситуацию. И баронессу заодно позови, а то бедняжка замерзнет наверху торчать.
- Повторяю вопрос, кто тебя выпустил?
Я был вынужден отставить полупустой графин в сторону и вздохнуть.
- Гаскинс, ты непроходимый болван. Ну кому это могло понадобиться? Баронессе, испытавшей внезапный прилив жалости? А может быть слугам, с которыми не перекинулся и словом, не говоря уже о том, чтобы деньги всучить. Я сам… я сам себя освободил. В вашем подвале на редкость паршивый замок: два прямых штифта и скважина размером с большой палец. С такой преградой не то, что профессиональный вор, дитё малое управится. Не веришь? Так сходи, убедись - проволочка у порога валяется.
Гаскинс бросил быстрый взгляд в сторону замершей наверху девушки.
- Не переживай, с милой баронессой ничего не случится.
- Я не милая, - раздался сверху строгий женский голос.
- Как скажете, дорогая сестрица.
- И я вам не сестрица.
Баронесса Дудикова принялась спускаться по ступенькам. Наверное, я был слишком пьян, поэтому девушка предстала передо мною в образе лесной нимфы: закутанная в халат, со всклокоченными волосами и темными кругами под глазами. А еще у нее не было груди. Точнее, кое-какая была, но уж совсем маленькая, с кулачок. Я это еще в прошлый раз отметил, когда баронесса в платье была. Тишка обыкновенно таких плоскодонками дразнил. То ли дело пышногрудая Влашка, к которой прижмешься и от сладости помереть охота.
- Ноги убрал! – грозный окрик нимфы вернул к реальности.
Я нехотя стащил сапоги со стола, по пути зацепив вазу. Фрукты с глухим стуком покатились по полу, а одно из яблок оказалось возле ножки кресла: на вид сочное и вкусное. Не удержавшись, я перегнулся через подлокотник и подобрал. Обтер об обшлаг рукава, но надкусить не успел.
- Что ты себе позволяешь!
- Прости, сестрица… вечно забываю о манерах. Поверь, виной всему долгий переход на Олифф… на Олив…, кругом грубая матросня, и поговорить толком не с кем… Не желаете отведать? - я протянул яблоко девушке, но та лишь грозно сверкнула очами.
- Паяц!
- Зачем же так грубо, сестренка.
- Какая я тебе сестренка!
Рядом с фигурой всклокоченной нимфы возник Гаскинс.
- Энрика, позвольте решить эту проблему.
- Нет, Гаскинс, достаточно, вы уже нарешали… Теперь я займусь нашим «гостем».
- Но…
- Я сказала, достаточно.
- Да, Гаскинс, пшёл прочь! – я не смог отказать себе в удовольствии указать пальцем на дверь. - У нас намечается серьезный семейный разговор, не для посторонних ушей. Что нынче за слуги пошли.
Баронесса, закутавшись в пушистый халат, уселась в кресло. Гаскинс против ожидания не ушел, а разместился за спиной девушки. Пистоль свой опустил и то ладно.
- Эфрика? Серьезно?! Дорогая сестрица, почему слуга называет тебя по имени или между вами…, - я закрутил пальцем в воздухе, изображая расплывчатую фигуру. – Прости, сестренка, не хочу лезть в личную жизнь, но папа с мама хватит удар, если узнают… Да и я, признаться, буду против неравного брака. Посмотри на него: мало того, что простолюдин, так и еще и стар в добавок.
- Ты закончил?
Я с сожалением посмотрел на полупустой графин, отставленный слишком далеко. И вынужден был признать: что таки да, закончил.
- Прекрасно. А теперь говори.
- Я?
- Ну не я же устроила весь этот балаган. Ты мог сто раз сбежать, но почему-то решил остаться. Есть что предложить? Так предлагай, я тебя внимательно выслушаю.
Не мы, а я… Первоначальное предположение оказалось верным: дуболомный Гаскинс выступал в качестве помощника или верного слуги, а рулила процессом её светлость. Что ж, так даже проще.
- Первое, - поднял я указательный палец, – мне требуется постой. Согласен на любую комнатку, даже самую простую во флигеле. Сразу предупреждаю, подвал исключается. Терпеть не могу замкнутые пространства, а судя по шорохам у вас еще и крыса завелась.
Баронесса соизволила промолчать.
- Второе, - отогнул я следующий палец. – Мои услуги стоят две тысячи кредитов в неделю… авансом. Желательно мелкими бумажками, а то с разменом проблемы возникают.
Баронесса продолжила молчать, тогда я набрался наглости и озвучил:
- И наконец третье… её светлость Эфрика Дудикова, урожденная баронесса Астрийская, признаете во мне родственника, то бишь брата. Согласен и на сводного.
- Каков наглец! – с трудом сдерживая гнев, процедил Гаскинс.
Против ожидания девушка не возмутилась. Она смотрела на меня, не отводя глаз. И до того мне пьяному стало неловко, что не придумал ничего лучшего, чем грызть яблоко. Плод оказался на редкость безвкусным. Такой лошадям на конюшне подавать, но уж точно не гостям в уважаемом доме.
- Анриетта.
- Чё?
- Мое полное имя Анриетта, сокращенно – Энрика. Будь добр запомнить.
- Как скажешь, - пожал я плечами и снова захрустел яблоком, чтобы хоть чем-то себя занять. А ещё этот внимательный изучающий взгляд…
- Прежде чем принять решение, я должна понять, какую пользу ты сможешь принести.
- Вам нужен артефакт?
- Допустим.
- Я помогу его найти.
Впервые за время беседы в глазах девушки промелькнуло нечто похожее на интерес.
- Ты знаешь, где он находится?
- Без понятия.
- Тогда как ты сможешь помочь?
- Информация.
Гаскинс не выдержал:
- Ваше светлость, позвольте, я вышвырну наглеца на улицу.
- Ты уж определись, чего хочешь: то ли в подвале запереть, то ли наружу выкинуть. Не хватает тебе цельности, Гаскинс… Нервный ты какой-то и суетливый. Может на минеральные воды съездить, подлечиться?
- Щенок, да я тебя…
Повелительный жест баронессы остановил готового броситься в атаку мужчину. Ну точно цепной пес. Везет мне на собак в последнее время.
- Ты находишься в моем доме, поэтому будь добр, относись с уважением к моим людям.
- А много ли у вас людей? Неужели кроме Гаскинса и пары слуг в доме никого нет.
- Это проблема?
- Разумеется, дорогая сестрица, именно в этом и кроется причина ваших неудач. Вы столкнулись с серьезной проблемой и теперь не знаете как её решить. Действуете с прямолинейностью вышибалы в придорожном трактире. Оно и не удивительно, учитывая советчика. Ну схватили вы меня, а дальше что? Стали бы держать сутками напролет в подвале, надеясь на чудо?
- Ты бы поступил иначе.
Я важно кивнул и захрустел безвкусным яблоком. Давно бы выкинул, но сработала привычка забивать живот всякой ерундой.
- Объясните на милость, зачем заявились в «Матушку Гусыню»? Чья это была идея, Гаскинса? Очень умно, поздравляю… А вам не пришло в голову, что лжебарон - это наживка для лохов? И вы её не просто заглотили, а умудрились притащить в дом. Выгляните в окно, может увидите чернецов или людей Моретти. Да-да, не ослышались - Матео Моретти или думаете, вы единственные, кто заинтересовался фигурой барона? Просто остальным хватило ума не высовываться.