Страница 38 из 81
Владельцы игорных домов сурово обходились с умниками, вздумавшими обманывать посетителей. Их калечили, избивали до смерти, оставляя гнить распухшие трупы в придорожных канавах. Но я-то не ловчил, тогда откуда такой интерес?
Поднявшись на негнущихся ногах, я отправился следом за служкой. Желание дать деру пропало, стоило вспомнить о дюжих парнях, дежуривших у входа. Если поймают, точно не пожалеют.
Мы поднялись по ступенькам, и я снова оказался в глухой кишке без окон. За спиной забухали тяжелые ботинки охранника. Коридор вильнул направо, потом повел прямо и снова направо, под тусклый свет лампочек.
Я ожидал, что кабинет хозяина «Бубновой дамы» окажется на последнем этаже, с прекрасным видом на город, но все оказалось куда прозаичнее. Безликая дверь, ничем не отличающаяся от прочих: ни таблички, ни позолоченной ручки. Разве что у входа стояла парочка охранников. Эти обыскивать не стали, а молча расступились, пропуская внутрь. Ох и не понравились мне ребятки. В отличии от неповоротливого здоровяка, топающего за спиной, эти напоминали поджарых Ротвейров, готовых вцепиться в глотку по воли хозяина: быстрые, сильные, ловкие…
Дверь распахнулась, и я переступил порог. Внутри оказался искусно обставленный кабинет, ничего лишнего, все на своих местах: высокий шкаф до потолка, заставленный книгами, у стены кожаный диван, на вид мягкий и дорогой, напротив два кресла с маленьким столиком. Имелся и большой письменный стол, перетянутый зеленой кожей. За ним сидел молодой человек лет двадцати пяти. Сразу видать, что человек серьезный, за внешностью своею следит. На голове ни одного торчащего волоска: все подстрижено аккуратно и ровно. Пальцы холеные, усыпанные перстнями. Верхние пуговицы сорочки расстёгнуты, обнажая волосатую грудь и цепочку, естественно золотую. На серебро сей господин не разменивался. Квадратные пуговицы жилетки и те отливали позолотой.
- О, господин барон! - воскликнул он, словно встретил старого знакомца. Встал, широко раскинув руки, но против ожидания обниматься не полез. - Как принято говорить у вас: долгие лета королеве.
Королеве-матери… Но поправлять радушного хозяина я не стал. Ответил привычное «во имя народа…» и застыл на пороге.
- Барон, вы проходите-проходите, не стесняйтесь. Присаживайтесь, куда будет угодно. Да вот хотя бы в кресло.
Я не стал ломаться и уселся в то, что стояло ближе к выходу. Кожаная обивка приятно заскрипела под телом.
- Когда еще доведется пообщаться с выходцем из старого континента, да еще столь благородным, - господин Моретти вышел из-за стола. Кивнул служке, и тот мигом подлетел ко мне. Составил с подноса два бокала, бутылку неизвестного вина и чашу, полную зеленого винограда. Я столь крупный и ни ел никогда.
Хозяин кабинета не поленился самолично наполнить бокалы. Один вручил мне, а другим шутливо отсалютовал.
Шутливо… Да, точно! Я понял, что это все напоминает: балаган во дворе купца Хнычкина. Любил почтенный торговец представления разыгрывать из свадьбы дворовых. Девок обряжал в барышень, а мужиков в господские одежды. Лично подносил чарки с вином молодым, произносил здравницы, а потом нажирался до поросячьего визга и ладно, если сразу падал мордой в стол. Широкой души был человек, многое в ней вмещалось: и любовь большая, и лютая злоба. Пять минут назад обнимался с человеком, глядь – уже колотит. Бывало, до смертоубийства дело доходило.
Балаган и шутовство - так и здесь… Не читалось в глазах хозяина кабинета уважения. Скорее насмешка над гостем, даже издевка, но легкая, в границах приличий. Другой может быть и не обратил внимания, но только не Сига из Ровенска. Я и охранника краем глаза отслеживал, что зашел следом, прикрыв дверь.
- Чем обязан столь неожиданному вниманию, господин…
- Моретти… Матео Моретти к вашим услугам, - хозяин уселся напротив, картинно раскинув руки на спинке дивана. Вытянул ноги и уставился на меня, словно разглядывал диковинную зверушку.
- Может пропустим вступительную часть и перейдем к сути дела?
- Барон, я слышал, что на вашей родине принято вести долгие беседы. Интересоваться погодой, здоровьем маменьки с папенькой…. а, впрочем, вы правы. В Новом Свете время летит куда быстрее, потому и ценится несоизмеримо выше. Вы кушайте-кушайте виноград.
- Спасибо, я сыт.
Моретти приподнял ладонь, дескать воля ваша, было бы предложено. Сделал глоток вина из бокала.
- Приоткройте завесу тайны, барон… Когда вы прибыли на наш континент?
- Недавно.
- Насколько недавно?
И почему кажется, что меня допрашивают. Нет, формально у нас дружеская беседа: сидя в уютном кресле, с вином и фруктами. Вот только нутром чую, стоит дернутся в сторону и от дружелюбного тона не останется и следа.
- Третьего, может четвертого дня.
- Если не ошибаюсь, на судне под названием «Оливковая ветвь».
Я медленно кивнул, прокручивая в голове возможные варианты развития событий. Неужели он и есть тот самый таинственный получатель Печати?
- Видите ли в чем дело, барон… Я это судно ждал… давно ждал, больше года. На нем должна была прибыть одна важная посылочка. Представьте степень моего разочарования, когда вдруг выяснилось, что корабль арестован, а товар задержан таможней и конфискован.
- Простите, но чем я могу помочь?
- Имя Жедяй вам о чем-нибудь говорит?
Я сделал вид, что задумался, хотя черного от загара матроса помнил прекрасно. Того самого, что сопроводил настоящего Дудикова в последний путь и остался лежать рядом, в виде мертвого тела.
- Жедяй отвечал за сохранность моего груза на корабле, - продолжил тем временем Моретти. – И вдруг я узнаю, что он исчез - испарился. Среди сошедших на берег его имя не значилось, среди оставшихся на борту тоже. Но как же так? Я человек деловой, не привык пускать дела на самотек, а уж тем более терпеть убытки, поэтому отправил надежных ребят в порт, разузнать что к чему. Проблем с этим не возникло: оставшийся без работы экипаж корабля охотно поделился нужной информацией. Выяснилось, что Жедяей и еще парочка матросов не вернулась с острова Святой Мади. Но что самое интересное, - тут Моретти наклонился вперед и по-заговорщицки зашептал, - что самое интересное, вместе с ними пропал некий пассажир, барон по фамилии Дудиков. «Ладно», – сказал я себе, - «ребята упились вусмерть и стали жертвами местных бандитов, с кем не бывает». Внутренне смирился с потерей товара, как вдруг приходит сообщение, что в моем казино играет Дудиков. Да-да, тот самый Алекс Дудиков, что по утверждениям очевидцев бесследно испарился на острове. Человек, имя которого не значилось в списке прибывших в порт Баненхайма. Так кто же вы: святой дух, путешествующий по воде, аки посуху, а может быть призрак? Откройте истину, не томите.
Вот ведь, треска говяжья… Я взялся онемевшими пальцами за кисть винограда, отщипнул несколько ягод и запихнул в рот. Вкуса не почувствовал, только податливую мякоть, заполнившую рот.
Удовлетворенный произведенным эффектом, Моретти откинулся на спинку дивана. Снова пригубил вина из бокала и принялся ждать. Я знал, что надолго его терпения не хватит, максимум - на пару глотков, потому решил не испытывать кирпичи судьбы на прочность.
- Сига из Ровенска к вашим услугам.
- Сига? – Моретти на миг задумался, нахмурив лоб. – Не тот ли ты безбилетник, что тайком проник на борт?
- Ваша информированность внушает уважение.
- А чего ты хочешь – у меня товаров просрано на полмиллиона, поневоле начнешь вникать, - маска гостеприимного хозяина на миг спала с лица, обнажив реальный облик: решительный и злой. - Значит Сига… Странное имя для человека, скорее на кличку похоже.
- Так она и есть. Я сирота, имени своего не имею.
- Ну тогда рассказывай, Сига из Ровенска, что за херня приключилась на корабле.
Ложь - это настоящее искусство, которому нужно учиться. Я долго набивал шишки пока не выяснил идеальную рецептуру: большие куски правды, очищенны от мелких деталей и приперченные толикой лжи. Данное блюдо можно было подавать бродягам на улице и маститым купцам и холеным бандитам, вроде хозяина «Бубновой Дамы».