Пробный шар

В этот же день ничего не сказали Мише про кучи мусора, крикнули:

– Давай быстрее!

И все, и побежал Миша за всеми.

Периметр вроде и не страшный – полоса голой земли, ничего больше. Течет, извивается, как речка. Неровная такая полоса. Не горячий был периметр, ничем не скверный, но возле него все притихли. Странно все-таки – полоса голой земли, делит землю с травой и деревьями. По ту сторону периметра, вдалеке – вроде тоже дома, тоже трава и деревья.

– А ну!

Андрюшка первый швырнул в периметр камнем. Камень даже до середины периметра не долетел – вспыхнул огнем. И второй камень вспыхнул. И палка. Кто-то поймал лягушку, под общий смех тоже кинул. Зверек полыхнул почти как камень, только цвет пламени другой.

Миша тогда уже знал – жалеть животных нельзя. Когда-то он заплакал, пытался отбить умиравшую, страшно кричавшую кошку. Мальчишки постарше выкололи ей глаза, отрезали уши и усы. Миша плакал, бросался на мальчишек, а они еще больше смеялись.

С тех пор он знал, что так делать нельзя. Его еще не раз проверяли, – истязали, убивали зверят на его глазах. Убивали и дико смеялись.

Тогда, на Периметре, Миша уже немного поумнел, – не показал, что ему не хочется сжигать живьем лягушку.

Но вопросы, вопросы, вопросы…

Кто сделал Периметр и зачем? Что там, по другую сторону Периметра? Кто живет в домах, которые видны отсюда?

Позже еще пришел вопрос: откуда такая энергия в Периметре? Почему в нем все сгорает?

Вопросы, вопросы, вопросы… Они все время мучили Мишу, эти вопросы.

Кто живет далеко, за Периметром? Почему нельзя через Периметр?

Старшие не отвечали. Одни сразу уходили, а уходя, поворачивали голову, еще раз бросали взгляд на Мишу. Странный такой взгляд… От этих взглядов Миша сразу чувствовал всей кожей: этот человек – вместе с другими, а вот Миша – он как-то отдельно.

Другие так же уходили, но сначала цедили, как Петька:

– Узнаешь…

Миша еще сильнее чувствовал себя отдельно от всех.

Он вроде и играл вместе со всеми, ничуть не хуже других бросал мяч. Быстро бегал, когда играли в футбол. Он даже пытался курить. И все равно он оставался не как все. Потому что для «всех» это и было главное – гонять в футбол, драться, потом курить и пить пиво.

А для Миши это все было не главное. Он только долго не знал, где оно – главное.

Да – вопросы, вопросы, вопросы…

Кто сжигает по ночам кучи мусора – это еще не самый важный.

У старосты есть портал – в нем появляются лекарства. Каждый врач может там взять эти лекарства.

А кто делает эти лекарства? Миша точно знал – в Мире никто их не делает. Откуда же они берутся?

Врач – это сын врача. Врач учит сына, а когда он одряхлеет и умрет, его сын дает клятву Гиббонократа. После этого он может брать лекарства из портала. Миша помнил, как болел, и помнил грязную руку с редкими рыжими волосками. Рука дрожала после вчерашнего, от врача дико разило перегаром. Ничего нового – от мужиков почти всегда так пахнет. Новое были таблетки: врач ломал их грязными руками. Он сопел и матерился, но ломал, чтобы дать Мише «точную дозировку, как в аптеке». Эти слова Миша запомнил… Но что это такое – аптека?! Врач не знал, и никто в Мире не знал. Миша узнал, но много позже.

Откуда они взялись, эти зеленые, белые, красно-синие таблетки, от которых почти сразу прошло воспаление легких? То есть понятно – из Портала. Но если таблетки попали в Портал – их же надо было сперва сделать…

Миша спрашивал тетку-врача. Эта тетка была веселая, потому что чаще всего пьяная. Она лихо плясала, била в бубен, выгоняя болезни – не все врачи умели плясать, а она вот все-таки умела. Румяная такая, громко, визгливо смеялась. Миша спросил, откуда берутся таблетки… И пожалел – тетка тут же посмотрела на него, как смотрели и все остальные.

– В очкарики, что ли, собрался?!

Миша не знал, кто такие очкарики и почему стыдно быть очкариком. Но что это стыдно – твердо понял. Ни за что нельзя соглашаться, что ты хочешь в очкарики. Врачиха рассматривала Мишу, словно он летал вокруг на крыльях.

– Да ты, вообще, что от жизни получаешь? – принесло в облаке перегара.

Миша молчал.

– Вот у Вовки такие красные щечки!

Врачиха ущипнула Вовку за щеку – он и правда раскраснелся от мороза.

– Лучше бы ты в хоккей играл!

– Он играет! – вступился Вовка. – Вчера гол забил.

Врачиха только махнула рукой. Наверное, она тоже поняла, что для Миши забить гол – это не главное. А если не главное – что с ним вообще говорить? Махнула и пошла, – ее ждал у подъезда дядя Гоша.

Потом Миша видел ее несколько раз. И как просто идет между домов, и как стоит, говорит о чем-то с подружками. Видел, как прыгает и пляшет, выгоняя ангину из тети Любы. Но подойти уже не смел.

Спросить у другого врача? Например, у того, что лечил Мишу зимой? Подойти и к нему Миша не решился. Он твердо усвоил, что дурак.

Но что-то они знали, старшие. Знали, и не говорили.

Таблетки – это ведь не все, что иногда берется из Портала… Как он работает Портал? Почему в нем появляются планшеты, таблетки, инструменты, другие полезные вещи? Мише объясняли – если что-то нужно, надо просить старосту, он закажет. У него прямо дома Портал. Большой портал, промышленный – он на дворе, возле котельной. Оттуда получают все, что нужно для жизни многих людей – что-то большое и тяжелое. Например, окна, чтобы вставлять вместо старых. А таблетки, планшеты – у старосты.

Значит, и окна кто-то делает? Где? В каких таких неведомых местах?

И разве одни только окна… Каждую осень начинался отопительный сезон, из портала появлялся реактор. Тяжелый, мужики поднимали вчетвером. Поднимали и несли, вставляли в котельную. Нажимали на кнопку, реактор всю зиму мягко гудел, кипятил воду. Идешь мимо котельной и слышишь это тихое гудение. В домах в батареях тоже звуки – льется, булькает, греет.

Откуда берется реактор? Кто его делает? Вот нажимают на кнопку, реактор начинает работать…А как он работает, реактор?

Мише было года четыре, когда котел в котельной, говорили: «полетел». Говорили: «разошлись швы». Говорили: «рвануло». Главное – над котельной стоял стол пара. Пар был белый, он поднимался прямо в небо высокой красивой колонной.

Мужики работали в котельной, и ничего у них не получалось. Только прорвало еще в одном месте, дядю Гришу с дядей Колей обварило. Отсоединили реактор, все стали очень серьезными – почти весь Мир вдруг оказался без отопления.

Миша слышал еще, что «околеем», потому что «под сорок». Это Миша почти понимал – уличный термометр показывал минус сорок градусов.

Миша видел: взрослые боятся, ему тоже передался этот страх. Спать Мишу положили одетым, в комнате становилось все прохладнее. А проснулся он от того, что сделалось жарко: батареи опять булькали и грели.

– Починили! – бросил на его вопрос папа.

Почему-то коротко и зло. Старшие вообще не хотели ничего говорить. Странно – всех спасли, а старшие вели себя так, словно их кто-то обидел.

Мальчишки во дворе рассказали: появился целый махолет! Который и ездит, и летает, и как портал! Большущий такой махолет, размером с грузовик. Одни очкарики из махолета пошли в котельную, скоро там все починили. Другие лечили дядю Гришу, а дядю Колю увезли с собой. Вышли качки, здоровые такое, прямо с двух человек каждый, унесли дядю Колю.

Миша еще не был дураком, он пытался спрашивать – откуда махолет, кто на нем появился. Позже, уже дураком, он подумал – а как работает махолет? Грузовик – понятно. Вставляют в него батарейку, он и едет. А махолет?

Правда, и с грузовиком не все понятно – кто делает батарейки, которые вставляют в грузовик?

Дядя Коля появился через неделю. Лицо замотанное, рука замотанная. Но живой. Испуганный, злой и живой. Что-то тихо рассказывал мужикам, лица у всех напряженные. Обиженные лица. Очень злые. Пройдет много времени, когда Миша начнет понимать – люди ненавидят тех, кто знает и умеет больше них. Даже тех, кто их спасает, помогает им… Делает то, на что они сами не способны.