Абсолютный штиль

Как Кент и обещал, разрешение на взлёт они получили моментально. Из предстартовой подготовки требовалось лишь поднять трап, после чего включили генератор Снегова и на 2 g «Айзек Азимов» устремился вверх. Он не мог полноценно летать в атмосфере, поэтому для того, чтобы приземлится в космопорте Йоты, ему требовалось подняться на двести километров, рассчитать траекторию, включить термоядерный двигатель, переместиться и опять начать падать на планету. Все манёвры заняли не больше сорока минут - это была элементарная орбитальная механика, которая в конце пятого тысячелетия никакой сложности не представляла. Учитывая возможности компьютеров и двигателей кораблей.

Когда они приземлились, в Йоте была уже глубокая ночь. Роберт лично связался с диспетчерской и передал им пароль, который сообщил Кент. Через час к кораблю подъехали несколько грузовиков и погрузчиков, которыми управляли хмурые люди. По их виду было видно, что их только разбудили и заставили работать. Погрузка топливных брикетов, которой руководил Фёдор, заняла около часа. Нужно было не только разместить их в грузовом отсеке, но и хорошо закрепить. Конечно, компенсатор инерции не допускал резких рывков и тому подобного, но базовые правила никогда не нарушали. Если груз должен быть закреплён, а члены экипажа пристёгнуты, то это будет сделано.

Впрочем, если компенсатор инерции вдруг откажет, то было совершенно не важно, пристёгнут человек или нет. «Айзек Азимов» мог развивать до 350 g, что означало ускорение 3,43 километра в секунду за секунду. Любой человек не может выдержать более 10-12 g дольше нескольких секунд, дальше он просто теряет сознание. А 350 g убивают моментально, даже если компенсатор отключится на тысячную долю секунды. Но такого никогда не случалось во время обычных полётов, ведь подобные важнейшие системы всегда дублировались. Вероятность того, что два компенсатора инерции откажут в одно время, оценивали как один из пяти квинтиллионов. С практической точки зрения это равнялось нулю. Во время космических сражений такое случалось, если удачный выстрел (или выстрелы) разрушали сразу два компенсатора, но тоже было редкостью.

Не менее хмурый человек, с ещё не пропавшими следами от подушки на лице, без лишних слов передал им диск с маршрутом и двести пятьдесят тысяч. Он даже не представился, да и вообще, всем своим видом демонстрировал ненависть к происходящему. После окончания погрузки, Чон попросил разрешения заказать доставку еды из ресторана.

– На пайки и полуфабрикаты смотреть не могу уже, – признался он. – Хочу нормальной еды, но купить мы ничего не успели. Роберт согласился с его предложением, пара лишних часов ничего не решали.

Еду привезли через час, и экипаж расселся в кают-компании. Интересно, что еду привёз живой курьер, а не робот. Очевидно, на Корлейне с робототехникой были проблемы, либо они её не производили, либо не покупали.

– На диванах сидеть неудобно, надо бы стулья и нормальный стол купить, – отметил Фёдор, нарезая на куски здоровенный шницель.

– Согласен, – с набитым ртом ответил Миллер. – О, это значительно вкуснее, чем то, что мы ели последние недели. Чон, спасибо тебе за идею. Отныне на планетах мы никогда не будем есть корабельную еду, это приказ.

– Я бы так не сказал, – возразил Чон. – Рано или поздно я приготовлю действительно вкусную еду. А это… да мы для собак вкуснее готовим. Вы просто мало понимаете в настоящей еде.

– Слышал, у вас в Корее особое отношения к собакам, – хмыкнул Фёдор.

– Щибаль! – на корейском выругался пилот. – Прошло уже три тысячи лет! Когда это прекратится?

Глава 7

Когда «Айзек Азимов» покидал Корлейн, Сальваторе Палермо вместе с Алёной Галиевой сидел в зале, который предназначался для приёма гостей. Вообще-то, представителей других цивилизаций чаще всего принимали в министерстве иностранных дел, но для особых случаев в президентской резиденции было отдельное помещение. Сегодня им предстояли закрытые переговоры с рэнгулами и кроницианами, инициаторами были инопланетяне. И обе стороны настояли на присутствии не только министра иностранных дел, но и президента.

Министерство иностранных дел отвечало за внешнюю политику и контакты с другими цивилизациями. Название не совсем соответствовало, но тут решили не менять традицию, хотя предлагались разные варианты. Например, министерство инопланетных дел. Или министерство по контактам с другими цивилизациями. Последнее было далеко от действительности, ведь существовало ещё Королевство Цефея, в котором жили только люди. Ну а поскольку министерство отвечало за контакт только с теми, кто имел государственность, решили оставить слово «иностранных».

Алёну Галиеву Палермо назначил лично, она была только его креатурой. Про это ходило немало слухов, но большинство сходились на том, что если он и помог ей, то совершенно заслужено, для своей должности она подходила идеально. В её голове отсутствовали стереотипы, она всегда могла посмотреть на привычные вещи под другим углом. А при контактах с другими цивилизациями, которые могли иметь совсем иную психологию, это было совершенно необходимо. Ведь трудно договориться с тем, чьи мотивы ты не можешь понять и осознать. А зачастую и невозможно.

Первым вошёл посланник рэнгулов Ра-Ойкон. Представители этой цивилизации имели короткое тело, длинные ноги и руки с шестью пальцами, два из которых были противопоставленными. Их кожа была тёмная, практически чёрная. Средний рост рэнгулов был около 175 сантиметров, что было меньше, чем у людей в конце пятого тысячелетия на планетах с силой тяжести близкой к земной. Средний рэнгул был более худым, чем средний человек, но зато его кости были крупнее и значительно прочнее.

На длинной шее находилась вытянутая голова, которая немного расширялась вверху. Нос небольшой, с одной ноздрёй, уши круглые, плотно прилегающие к голове. Длинный рот с тонкими губами, в котором находилось сорок мелких зубов и короткий, но широкий язык. Радужная оболочка у них могла иметь разные оттенки синего, у Ра-Ойкона она была очень тёмной и почти сливалась с чёрным зрачком.

Представитель был одет в просторное подобие рясы светлого цвета, который сильно контрастировал с его кожей. Одежду украшал треугольник, внутри которого было несколько символов. Эта фигура выдавала принадлежность к высшему сословию, право на треугольник имели не больше двадцати тысяч рэнгулов. Обычный народ на одежде носил квадраты, в которых указывалась принадлежность к той или иной профессии. Рэнгулы между «квадратами» и «треугольниками» носили на одеждах круги, которые окрашивались в оттенки серого, начиная от почти белого, заканчивая почти чёрным. Чем темнее был круг, тем выше было положение его носителя. Для человеческого глаза разница не всегда была очевидной, но зрение рэнгулов позволяло им различать оттенки между которыми была совсем небольшое различие.

Принадлежность к высшим рэнгулам выдавало и его имя, которое начиналось на «Ра». Выше было только «Рэ», но на эту приставку имел право только верховный диктатор. Ниже шли «Ру», «Ро», «Рю», а обычному народу достались «Ры» или «Ри». Были и те, у кого имя начиналось с «Р», но подобное делали с преступниками и с теми, кто шёл против устоев общества. Если рэнгул лишался одной буквы, то для него это был фактически конец.

Цивилизация рэнгулов была максимально стратифицирована. То есть, имела крайне жёсткую иерархию. У каждого класса были свои права, обязанности и уровень жизни. Для общества ярых милитаристов такое деление на классы выглядело самым разумным вариантом. Иногда особо талантливым рэнгулам удавалось перескочить на одну ступень вверх, а ещё реже на целых две. Но подобное происходило редко, ведь если ты родился в семье «Ры», у тебя не было шансов на нормальное образование, полезные знакомства и на всё остальное, что необходимо для подъема по социальной лестнице. А вот если рэнгул родился хотя бы как «Ро», у него было куда больше возможностей подняться на одну ступеньку. Ведь доступ к образованию и другим привилегиям его социальной группы позволял ему реализовать свои таланты, если они были.