Страница 103 из 167
– С кисточкой, – сказал лаконичный Реджи.
Примерно неделю спустя Люсиль вошла в номер отеля «Космополис», служивший ей домашним очагом, и увидела, что Арчи отдыхает от дневных трудов на кушетке, покуривая освежающую сигарету. Арчи показалось, что настроение у его жены далеко не такое солнечное, как обычно. Он поцеловал ее, избавил от солнечного зонтика и безуспешно пытался побалансировать им на своем подбородке. Подобрав зонтик с пола и положив на стол, он увидел, что Люсиль смотрит на него с тихим отчаянием. Ее серые глаза потемнели.
– Эй, старушка, – сказал Арчи, – что приключилось?
Люсиль тоскливо вздохнула:
– Арчи, милый, ты знаешь какие-нибудь по-настоящему ругательные слова?
– Ну, – сказал Арчи, задумываясь, – дай припомнить. Во Франции я подхватил кое-какие достаточно смачные и доходчивые выражения. На протяжении всей моей военной карьеры было во мне что-то… какой-то неуловимый магнетизм, знаешь ли, и все такое прочее, что пробуждало в полковниках и типусах того же порядка немалую изобретательность. Я как бы вдохновлял их. Помню, один типус в больших чинах обращался ко мне целых десять минут и ни разу не повторился – что ни слово, то новинка. И даже тогда он, казалось, считал, что коснулся только самого краешка темы. Если на то пошло, то он сказал прямо, без обиняков и доверительно, что одними только словами воздать мне должное невозможно. Но зачем тебе?
– Затем, что я хочу облегчить свои чувства.
– Что-нибудь не так?
– Все не так. Я только что пила чай с Биллом и его Мейбл.
– О, а! – с интересом сказал Арчи. – И каков вердикт?
– Виновна! – сказала Люсиль. – И приговор, если бы он зависел от меня, был бы бессрочная высылка. – Она раздраженно стянула перчатки. – Какие все мужчины идиоты! Не ты, золото мое. Мне кажется, ты единственный не идиот среди всех мужчин на свете. И ты женился на симпатичной девушке, верно? Ты не кружил вокруг чучел с малиновыми волосами, не пялился на них так, что у тебя глаза лезли из орбит, как у бульдога, облизывающегося на косточку.
– Ну послушай! Неужели старина Билл выглядит таким бульдогом?
– Хуже!
Арчи коснулся некоторой неувязки.
– Минуточку, старушенция! Ты упомянула малиновые волосы. Но ведь старина Билл – в чрезвычайно милом монологе, который он произносил всякий раз, чуть мне стоило зазеваться и он успевал меня поймать, имел обыкновение воспевать ее волосы как каштановые.
– Теперь они не каштановые, а ярко-багряные. Боже мой, уж я-то знаю! Я смотрела на них весь день. Они меня ослепили. Если мне придется снова с ней встретиться, я прежде побываю у окулиста и запасусь темными очками, какие носят в Палм-Бич. – Некоторое время Люсиль молчала, вновь переживая эту трагедию. – Конечно, я не хочу сказать о ней ничего дурного.
– Да-да, конечно, нет!
– Но из всех жутких второсортных девиц, каких я когда-либо видела, она самая жуткая. У нее пунцовые волосы и поддельный оксфордский выговор. Она до того омерзительно утонченна, что слушать ее просто адская мука. Она хитрая, отвратная, склизкая, накрашенная, насквозь фальшивая вампирша! Она пошлячка! Она мерзавка! Она подлая интриганка!
– Ты совершенно права, что не говоришь о ней ничего дурного, – сказал Арчи одобрительно. – Создается впечатление, – продолжал он, – что доброго старого родителя подстерегает еще один удар. Его жизнь полна тяжких испытаний!
– Если Билл осмелится предъявить эту девицу папе, он рискует головой…
– Но ведь в этом же заключался замысел… план… хитрый ход, ведь так? Или ты полагаешь, есть шанс, что Билл может поугаснуть?
– Поугаснуть! Видел бы ты, как он на нее смотрел. Будто малыш, который расплющил нос о витрину кондитерской.
– Да, немножечко многовато.
Люсиль брыкнула ножку стола.
– Только подумать, – сказала она, – что в детстве я смотрела на Билла снизу вверх, как на кладезь мудрости. Я обхватывала его колени, любовалась его лицом и удивлялась тому, что кто-то может быть таким великолепным. – Она снова брыкнула ни в чем не повинный стол. – Имей я способность провидеть будущее, – с чувством добавила она, – я бы укусила его за лодыжку.
В следующие дни Арчи практически не соприкасался с Биллом и развитием его романа. Люсиль затрагивала эту тему, только когда первым заговаривал он, и давала ясно понять, что обсуждать свою будущую золовку у нее никакого желания нет. Мистер Брустер Старший, когда Арчи, тактично подготовляя его к надвигающейся катастрофе, осведомился у него, нравятся ли ему волосы красных оттенков, назвал его идиотом и велел убираться и допекать каких-нибудь других занятых людей. Единственным, кто мог бы держать его в курсе событий, был сам Билл, но опыт научил Арчи не искать встречь с ним. Роль наперсника молодого человека на первых этапах любви менее всего синекура, и у Арчи начинали слипаться веки при одной только мысли о задушевной беседе с шурином. Он коварно избегал своего сраженного любовью родственника, и у него болезненно екнуло сердце, когда в один прекрасный день, сидя за столиком гриль-бара отеля «Космополис», он оглянулся через плечо в ожидании официанта и увидел, что к нему решительным шагом приближается Билл в явном намерении разделить с ним трапезу.
Однако к его изумлению, Билл не разразился тут же своим коронным монологом. И вообще почти ничего не говорил. Он ел отбивную и, как показалось Арчи, старательно избегал его взгляда. Только когда они кончили насыщаться и закурили, он наконец облегчил душу.
– Арчи! – сказал он.
– Приветик, старикан, – сказал Арчи. – Ты все еще тут? А то я уже думал, что ты скончался или еще что-то в том же духе. Ты же разом побил обоих наших старых друзей – Молчаливого Майка и Безъязыкого Боба!
– Тут замолчишь!
– А именно?
Билл вновь погрузился в подобие сна наяву. Он мрачно хмурился, не замечая ничего вокруг. Арчи, потратив в ожидании ответа на свой вопрос вполне достаточно времени, нагнулся к шурину и легонько прикоснулся к его руке тлеющим кончиком своей сигары. Билл с воплем очнулся.
– А именно? – сказал Арчи.
– Что именно, а именно? – спросил Билл.
– Послушай, старикан! – возмутился Арчи. – Жизнь коротка, а время течет. Предлагаю покончить с прелиминариями. Ты намекнул, что тебя что-то гнетет, что-то тревожит старого стручка, и я жду услышать, что именно.
Билл немножко поиграл кофейной ложечкой.
– Я жутко вляпался, – сказал он наконец.
– В чем беда?
– Все из-за этой чертовой бабы!
Арчи заморгал:
– Что-о!
– Этой проклятой бабы!
Арчи не мог поверить ушам. Он приготовился – даже уже стиснул зубы – услышать эпитеты, которыми Билл начнет превозносить свою богиню. Но «эта проклятая баба» в их число никак не входила.
– Товарищ более зрелых моих лет, – сказал он, – давай разберемся. Говоря «эта проклятая баба», неужели ты в какой-то мере намекаешь…
– Само собой!
– Но, Уильям, старый стручок…
– Да знаю я, знаю, знаю! – раздраженно сказал Билл. – Тебя удивляет, что я так о ней отзываюсь?
– Самую чуточку. Возможно, просто чуточку. Когда я слышал тебя в последний раз, малышок, ты, помнится, говорил о ней как о подруге своей души и по крайней мере один раз, если я не запамятовал, назвал ее своей сумеречноволосой овечкой.
У Билла вырвался краткий вой.
– Так, значит, наблюдается что-то вроде спада спроса на сумеречноволосых овечек?
– Каким образом, – свирепо вопросил Билл, – девушка может быть сумеречноволосой овечкой, если волосы у нее ярко-алые?
– Чертовски трудно, – согласился Арчи.
– Люсиль тебе, конечно, об этом рассказывала?
– Слегка коснулась. Очень слегка. Эфирно, выражаясь образно.
Билл отбросил последние остатки сдержанности.
– Арчи, я дьявольски вляпался. Не знаю почему, но едва я ее увидел теперь… В Англии все почему-то выглядело совсем не так, хочу я сказать. – Он жадно глотнул воды со льдом. – Наверное, оттого, что рядом была Люсиль. Старушенция Лу – чистая порода до кончиков ногтей. Словно изобличила ее. Ну, как поглядеть на искусственный жемчуг рядом с настоящим жемчугом. И эти пунцовые волосы! Будто последняя капля. – Билл угрюмо помолчал. – Женщинам следовало бы запретить красить волосы под страхом тюрьмы. И особенно в красные тона. За каким дьяволом им это нужно?