Юность дедов наших

– Вань, может тебе не обязательно прямо сразу ехать?

– Почему это?

– Ну, ты же партийный. Может, ты здесь для какой работы нужен?

Иван Наумович, отвлекшись от сборов, обернулся к жене и попытался объяснить свою позицию:

– Именно потому, что партийный, я и должен быть в первых рядах. Нужно на своём примере показать народу, что катастрофического ничего не произошло. Страна в кулаке, всё идёт,как положено, и мы справимся с любыми напастями вместе, если не будем по сараям прятаться.

Но на Софию его слова, казалось, не произвели особого впечатления. Она была далеко в своих мыслях.

– Пашку тоже сразу заберёте? – спросила она, резко обернувшись на мужа и обеспокоенно посмотрев ему в глаза, – он ведь взрослый совсем уже.

Иван Наумович поднялся со стула и прошёлся по комнате.

– Нет. Ему восемнадцать через год только будет, к тому времени мы уже дома будем, – он подошёл к жене и положил руку ей на плечо, – мне звание сержанта сразу дадут, буду взводом командовать или отделением. Не переживай.

– Ой, не знаю, – София зарыдала, закрыв лицо ладонями.

Ночь постепенно окутывала село. Проснулись и звенели в траве маленькими колокольчиками чёрные сверчки. Лягушки на заросшем камышом поливном пруду пели свадебные серенады. Уютный деревенский тёплый вечер.

Санька и Василь сидели на лавочке у соседского дома.

– Что там отец твой? – спросил Санька.

– Собирается. Мамку жалко, плачет постоянно. Говорит, чувствует, что больше не увидит его.

– А он?

– Он говорит, что не надолго едет, что у нас армия самая мощная в мире, но по глазам видно – сам не знает, отобьёмся или нет, – Василь задумался, – твои там как?

– Тоже собираются, – ответил Санька, – это у него уже третья война. Говорит, что Гражданскую и Финскую прошёл и эту пройдёт. Ободряет мамку, но что-то не очень получается.

Василь встал и осмотрелся как заговорщик.

– Мне отец шепнул, оружие придумали, что может целые полки солдат перелопачивать, но у немцев тоже такое имеется. Вот теперь и будут меряться, чья лопата шире. Ладно, у нас другая задача, – подвёл итог Василь, – нас с тобой в звено механизации определили.

– Это хорошо, – ответил Санька.

– Чего же хорошего? Все путёвые трактора забрали из колхоза. Не знаю, орудия или ещё чего-то таскать, а нам рухлядь оставили. Будем постоянно в мазуте по уши, а ведь норму будут требовать. Девчат ещё в бригаду к нам назначили зачем-то.

– Так у них, может, ещё лучше получится, чем у Кольки с Сергеем. Они раздолбаи тупорылые, любая девка хитрей и дотошней. Да и веселей с ними, – Санька хитро улыбнулся.

Василь снова сел рядом с другом.

– Лошадей тоже проредили, даже Яшку увели. Калмык его за повод тянет и орёт: «Пошёл, пошёл, горбатый». Я ему говорю: «Сам ты горбатый, а его Яшкой зовут». Хрен с ним, сдюжим. Лишь бы батьки наши вернулись быстрей. Всё. Давай по домам. Утром всех проводим и к тракторам пойдём, учиться.

Санька подошёл к своему дому и взглянул в окно. На лавочке у печи сидел отец, Архип Емельянович, и подбивал сапог, на кровати мать, Домна Ивановна, подшивала одежду и причитала по-женски:

– Чего они тебя сразу тащат? Молодых вон сколько, пусть они повоюют, не всё же тебе.

– Молодых много, только техника сейчас другая, это тебе не шашкой махать. Один грамотный пулемётчик может наступление остановить, а пару залпов артиллерии целый полк с землёй и навозом перемесят. Вот и думай. Они же к нам не с рогатками пришли, вот и требуются опытные люди.

– Что же будет теперь? – слова женщины прервал короткий всхлип.

Архип Емельянович отложил сапог, подошёл к жене и обнял её, присев рядом на кровать.

– Ну чего ты, родная?

Она тихо заплакала и уткнулась лицом в плечо мужа.

Утром провожать призывников собралась вся деревня. Стояли подводы, запряжённые лошадьми, несколько грузовиков из района. Весело заливалась гармошка. Чуть в стороне находились мужчины с вещмешками. Между ними, надев боевые награды, подпрыгивая на протезе, маячил старый Мирон и ободрял собравшихся. Он проверял на них одежду, интересовался, что взяли с собой и наставлял их по-отечески, на правах бывалого солдата.

Из здания вышли председатель и парторг в сопровождении представителя комиссариата. Провели перекличку.

– По машинам! – прозвучала команда, и сразу же кто-то из женщин вскрикнул, как на похоронах.

– Хватит причитать, – рявкнул председатель и добавил уже спокойно, – всё хорошо будет. Мужики у нас крепкие, не первый раз в руки оружие берут, справятся.

– Трогай, – снова прозвучал зычный голос представителя военкомата.

Санька с Василём смотрели в след машинам, увозившим куда-то их отцов.

– Пойдём, – резко сказал Василь и быстрым шагом направился прочь от собравшихся.

– Так рано ведь, – семенил рядом Санька.

– Давай, давай, не хватало ещё, чтобы я слезу пустил.

– Ой, беда какая. Я в любой момент, по желанию могу. Хочешь зареву? Не веришь?

– Знаю я, что ты артист, отстань.

Санька стал забегать вперёд и пытался приободрить друга.

– Накостыляют наши батьки немцам и вернутся, вот увидишь.

– Хорошо бы, – Василь остановился и сказал, серьёзно глядя другу прямо в глаза, – одно я точно знаю, не получится у тебя с тракторами как с Янтарём.

– Чего? – не понял ничего Санька.

Василь повалил его на землю резкой подсечкой и пустился бежать.

– Семнадцатый трактор мой, – крикнул он на ходу, оглядываясь на друга и выставив ему кукиш.

Санька, кряхтя, поднялся:

– Зараза ты хитрожопая, ещё меня артистом называет.

На краю поля стояли колхозные трактора. Вид у них был потрепанный. Нужен практически ежедневный ремонт и обслуживание, они не годились для армии, поэтому их и оставили. Именно на этой технике предстояло трудиться Саньке и Василю. Работа на полях стоять не должна, хоть война, хоть природные или политические катаклизмы происходят в стране, а деревня должна молча выполнять свой долг. В то время, пока две столицы выходят на демонстрации, совершают перевороты и свергает правительства, русское село, смирившись с обстоятельствами, кормит страну и пополняет свежей кровью армию.

Перед тракторами полукругом стояла группа девушек, с ними же Санька и Василь. Молодой механик Николай проводил знакомство с техникой и объяснял, какие дела предстоят.

– Не будем долго рассусоливать, – начал он, – все друг друга знают, новый человек один. Просим.

Вперёд вышла Катерина. Она была одета в неизвестный деревенским жителям рабочий комбинезон и косынку, из-под неё выскальзывала непослушная прядь волос, которую девушка постоянно поправляла, смущённо поглядывая на молодого механика.

– Вот, знакомьтесь, Катерина. Она приехала к нам в гости из Белоруссии, но из-за того, что началась война и проходит сейчас как раз в тех краях, тётка её домой не пустила. Спасибо ей за это, рабочие руки нам сейчас позарез нужны.

Девушка хитро посмотрела на Саньку и чуть заметно улыбнулась. Тот сразу залился румянцем и как бы случайно, спрятался за Василём.

– Так, познакомились, – продолжил Николай, – всех, кого удалось собрать, разбили на звенья и распределили по разным фронтам. Перед нашей группе поставлена задача: проводить вспашку полей вслед за теми, кто будет убирать зерно. Пока уборка не началась, мы должны научиться управлять техникой, проводить техобслуживание и элементарный ремонт. Болячки у тракторов одинаковые, редко что-то новое сломается.

Николай подошёл к кусту, отломил длинную тонкую веточку, оборвал листочки и вернулся к группе. Он несколько раз взмахнул прутиком так, что тот издал свистящие звуки.

Пороть будете, товарищ преподаватель? – спросила Катерина, а девушки залились звонким смехом.

– Указка, – ответил Николай, смутившись, – сейчас я вас кратко ознакомлю с устройством техники и оборудования, потом будем пробовать заводить и управлять. У кого получится, тот будет за рычагами, а остальные пойдут на плуги, в прицепщики. Дело, я вам скажу, не менее ответственное и опасное. Поэтому ухо держим востро.