Жемчужный король

Спросил он довольно мягко, но Марина оставила свой десерт и уставилась на него со слегка ошеломленным взглядов.

— Родители… — она пыталась вернуть прежнюю собранность, но говорила торопливее обычного. — Понятия не имею, как они к этому относятся. Вряд ли гордятся. Вот если бы я стала генеральным директором огромной компании, может быть и гордились бы.

Роман молчал, Марина молчала в ответ.

— Ладно, хорошо посидели, пора заканчивать, — девушка нашла кого-то взглядом и громко сказала: — Андрей, принесите, пожалуйста счет.

Роман странно поглядывал на то, как она собирала сумку и перекладывала столовые приборы. Марина поймала этот взгляд и повернулась к нему.

— Что же сказать в конце этого чудесного вечера. Я поняла, что ты собой представляешь. Мужчина, который привык, что все и всех можно купить за деньги. Ты возомнил себя вершителем судеб и благодетелем. Все вокруг игрушки для тебя, абсолютно все. Ты думаешь, что все живут, чтобы удовлетворять твои потребности. И я здесь тоже поэтому, правда? Я очередная кукла, предназначение которой просто развлекать тебя за ужином, ведь в отличие от тех разукрашенных девочек в твоем офисе, я кукла, которая хотя бы говорить умеет.

— Есть что добавить? — спросил Роман.

Марина не ответила, потому что подошел официант. Андрей мило улыбался им обоим.

— Большое спасибо, все было очень вкусно, — сказала Марина.

— Рад, что вам понравилось. Приходите еще, мы будем рады вас видеть.

Официант ушел, чтобы дать возможность гостям расплатиться. Марина рассмотрев чек, достала все содержимое кошелька.

— Три тысячи пятьсот двадцать, это как бы все мои деньги, у меня не останется совершенно ничего. Я на них собиралась жить еще неделю, — она двусмысленно улыбнулась Роману, который замер с поджатыми губами, — Ну что ж, сама виновата — нечего ходить по ресторанам и заказывать еду, которая не по карману, правда?

— Убери деньги. Сразу было понятно, что я пригласил тебя на ужин, значит я и плачу.

— Мы так не договаривались, а платить за себя я привыкла сама. Ладно, спасибо за компанию, пока.

Марина не дождалась ответа Романа и, оставив все содержимое кошелька на столе, чуть ли не бегом направилась к выходу. Она не могла держать себя в руках, и это идеальное место только сильнее раздражало. Когда вечерний ветерок подхватил ее волосы, Марине стало спокойней, больше не давили на голову бордовые стены. Ее руки отчаянно впивались в сумку, пока она торопливым шагом шла к ограждению у реки. Было свежо, и она старалась дышать полной грудью. Марина понимала, что не должна была себя так вести, но не могла ничего поделать с собой и уже медленнее, но все-равно отстранено двигалась вдоль мостовой.

Роман без особых усилий догнал ее и заставил остановиться, преградив дорогу. В его совершенном лице, отражающем ледяную красоту, появились первые признаки жизни. Его толстые брови были вздернуты под высоким углом, глаза переливались непониманием, а через полуоткрытый рот выбирались наружу тяжелые вздохи.

— Если я сказал что-то, что обидело тебя, прости. Я не хотел этого, — сказал он и уставился на Марину, пытаясь отгадать ее мысли.

— Все нормально, — сухо сказала она.

— Я заплатил за ужин, возьми деньги, — он протянул ей четыре бумажки.

— Нет, — ответила Марина.

— Ты меня унижаешь этим поступком. Я же не предлагаю тебе свои деньги, возьми свои собственные обратно. Я не хочу, чтобы у тебя из-за этого возникли сложности.

Роман нетерпеливо запихнул ей в кулак несчастные бумажки и выдохнул. Хоть деньги и были в руке Марины, она все еще выглядела пугающе. Все ее лицо исчезло в тоске и каком-то нечеловеческом спокойствие. Она была похожа на статую, на очень грустную статую.

— Знаешь, это все, что у меня есть. Абсолютно все. Если бы у меня не было этих денег, я не смогла бы доехать до дома, купить себе еду, — вряд ли Роман мог понять, почему в ее глазах появлялась боль. — Смотри.

Она взяла и разжала кулак, вытянув его над рекой. Ветер подхватил купюры и играясь с ними, выбрасывал в реку. Марина улыбнулась самой жуткой улыбкой, которую Роман видел в своей жизни. Он не мог пошевелиться и только смотрел на нее.

— Понимаешь, деньги — это мусор, это ничто. Они ничего не значат, совершенно ничего. Это обертки, цветные бумажки, за которые не купишь счастье, за которые ничего не купишь, кроме ненужных вещей, — Марина отбросила волосы от лица и сделала шаг навстречу Роману. — Посмотри на меня, выбросив все деньги, что у меня есть, я осталась прежней, я осталась собой. Ты видишь ту же сумасшедшую в гороховом платье, у которой ты купил эскизы за семьсот долларов. А если в эту же реку ты выбросишь все свои миллиарды, что останется от тебя? Кем ты будешь для окружающих? Что от тебя останется?

Роман смотрел на нее со всем вниманием и не знал, что сказать. Он первый раз в жизни не знал, что сказать.

— В этом и дело, — продолжала Марина. — Деньги для тебя давно не средство достижения цели, они — твоя цель, вся твоя жизнь. Когда-нибудь ты поймешь, о чем я говорю, когда-нибудь поймешь, в чем разница слов цена и ценность. Ты живешь дорого, но действительно дорогого в твоей жизни нет.

Марина ушла, оставив Романа стоять и смотреть на волны, которые пожирали его уверенность в том, что он вполне счастливый человек.

Глава 4

Роман и представить не мог, какое влияние на него оказали слова незнакомой девушки. По началу мужчина решил, что у нее проблемы с психикой и старался о ней не думать. Вот только, когда лег спать, в голове стали всплывать отдельные реплики и играть, как на повторе. Всю ночь Роман проворочался и никак не мог понять, чем сумасшедшая девчонка могла его так зацепить. Он не верил в то, что говорила она, совсем не верил. Тем не менее избавиться от ее слов не получалось.

Утром он, как обычно, выпил кофе и отправился в офис. Только теперь все было иначе. Роман не понимал, что именно в нем изменилось вчера. Он почему-то стал постоянно думать обо всем, что происходит вокруг него. Роман замечал вещи, которые раньше казались ему само собой разумеющимися. Все в этом чертовом офисе решали свои проблемы и хамили друг другу, но как только видели его, улыбались и здоровались с ненормальной приветливостью. Ему всегда были видны только эти улыбки, он и не думал о том, что они натянуты для него.

В кабинете все оказалось еще хуже. Пришлось принять пару человек, которые снова клянчили деньги, настолько ублажая Романа, что ему стало тошно, и он отменил встречи на весь день. Ему хотелось посидеть в тишине, чтобы никого не видеть, но приперся один приятель, который очень хотел выбить финансирование нового проекта. Роман обещал подумать, проект был не прибыльным, и он уже знал, что скажет нет. Позвонила жена и покаялась в том, что растратила все деньги на своей карточке, правда, обещала вечером сюрприз.

Роман так и не взялся за вчерашние отчеты. Он бросил офис, чтобы не заставлять сонных людей улыбаться и поехал в бар. Просто сегодня он увидел себя со стороны, и ему стало страшно, что его жизнь именно такая. Роман всегда считал, что у него есть все, и вроде бы так оно и было. Успешная компания, козырное местечко в обществе, деньги, машины, жена, которая безусловно подходит ему, красотка любовница, друзья… Но настоящее ли это все? Что будет, если он завтра разориться? Компании не будет, ему больше не будут кричать приторное: «доброе утро, Роман Аркадьевич!». В обществе его место станет равно нулю, жена разведется, она привыкла жить красиво, любовница найдет себе мужика побогаче, друзья перестанут получать финансирование от него и тоже исчезнут.

Получается хоть у него есть и все, но тем не менее нет ничего. А кто говорил это вчера? Роман внезапно почувствовал себя полным неудачником, словно он к своим тридцати пяти годам ничего и не добился. Он окружил себя подделками, и как мало нужно, чтобы все рассыпалось. Его выдуманный мир может рухнуть легче простого, если у него не будет чем за него платить.

Бармен только и успевал наполнять его стакан отменным виски. Уже был вечер. Жена оставила затею дозвониться до него, друг, который хотел поговорить насчет долга, тоже угомонился. Роман опрокидывал стакан за стаканом, осознавая, что человек в нем давно умер. Он превратился в дорогой костюм и только вчера одна единственная девушка говорила с ним, именно с ним, а не с его тенью.