Жемчужный король

Ему было не выжить без Марины, Роман это прекрасно знал. Его душа кровоточила целыми днями. Спасла бы его только она, но Роман не мог взять и поехать к ней. Марина ясно дала понять, что ничего не выйдет, они попрощались и мечтать о возвращении их собственного рая было бы чертовски глупо.

Роман знал, что еще услышит о ней, как о талантливой художнице или же фотографе, о ее выставках в Лондоне или Париже, что лучшие критики будут восхвалять имя Марины и ставить ее в пример другим. Знал, что прочитает ее интервью, которое она даст уже будучи шикарной сорокалетней женщиной, имеющей все, что нужно для счастья: любящего мужа, детей и собаку, приученную проситься по нужде на улицу. И тогда Роман бы подумал: «Ага, вот и ты в бесконечном поиске себя все же остановилась на обычном, лучшем, семейном счастье. Пусть не со мной, но я безумно рад, что у тебя есть семья и радость, что тебе есть кем гордиться и есть кому гордиться тобой».

Роман не ошибся, он услышал о ней, но раньше, чем мог ожидать. Всего через три месяца и три дня после того, как они расстались, по случайности Роман увидел новости. Он вообще не смотрел телевизор, но тем вечером сел в одной из гостиных перед телевизором и запивал горе хорошим виски. В новостях показали, что в Амстердаме в торговом центре упали огромный новогодние декорации, прикрепленные к потолку. Пострадало пятьдесят четыре человека. Двадцать пять отделались легким испугом, восемнадцать получили ушибы и ссадины и всего один человек погиб. Это была она. Удар от металлической конструкции пришелся в висок, и Марина скончалась, не приходя в сознание. Обычно, когда видишь такие новости и там пишут о жертвах, думаешь всего один человек, хорошо, что так. Но этим одним человеком стала она, почему так случилось? Роман еще вспомнит про то, что когда-то Марина твердила ему, что умрет глупой смертью и просила не смеяться, но это будет позже. Роман не смеялся до конца жизни.

Умерла она в канун Рождества. Видимо, как все, пошла покупать новогодние подарки и погибла. Роман все надеялся на ошибку, хотя сам в это не верил. Объявили, что это был несчастный случай, всем мгновенно заплатили за ущерб и тихонько прикрыли это дело. Но Марина была мертва, по идиотской случайности, просто ей не повезло, и теперь ее не было на этом свете. Виновных никто не собирался искать, их как бы не было. Тем не менее, к вечеру того же дня было найдено три тела, косвенно вовлеченных в трагедию. Хоть Роман и заплатил за это, ему не стало легче, когда он узнал, что эти придурки мертвы.

Роман приехал туда в Рождество, заплатил следователю, который расследовал это дело, чтобы все узнать. Да, Марина покупала подарки, позже Роман увидел их, они все еще хранились в полиции, но скоро все вещи должны были отправить ее родителям. Это была удочка для отца, и золотые часы из ювелирного Романа — маме. Все-таки она зашла в его магазин, это на мгновение согрело его душу. Ошибиться в том, кому предназначались подарки было невозможно — в ее сумки вместе с паспортом нашли билет домой. Марина все же решила поехать туда на Рождество, но не успела. Почему жизнь так несправедлива? Она решилась помириться с родителями и умерла к Рождеству, разве так вообще бывает? Еще были крошечные детские платья, сначала Роман подумал, что это Марина купила какой-нибудь знакомой, у которой родился ребенок. Он спросил у следователя еще хоть какую-нибудь мелочь.

— Да ничего особенного. Хотя… У нее было на пальце правой руки кольцо, серебряное с жемчугом, но по документам девушка не была замужем, мы так и не нашли никакого жениха. Вот это странно.

— Вы хотели сказать на левой.

— Нет, кольцо было на правой, поэтому мы и пытались сначала найти мужа, а только потом отправили тело к родителям.

Роман никак не мог понять. Он все думал и думал, думал и думал… Его мысли сплетались, путались, но остановить их было невозможно. Роман был уверен, что это все, и, в принципе, этого было достаточно. Ему казалось, что ничто не удивило бы его сильнее, да и от сердца осталась дырка, и эта дырка не смогла бы заболеть сильнее. Как же он ошибался!

— Ах да, — сказал следователь. — еще в кошельке нашли это. Жаль ее, конечно. Нелепая случайность, и нет двух жизней.

Это был снимок с УЗИ. На нем сзади стояла дата 24.12 и еще ниже надпись «три месяца». У Романа потемнело в глазах и ему пришлось выпить воды, которую принесла девчонка, помощница следователя. Марина была беременна, а это оказалось смогло коленным железом палить дырку от сердца. Роман сразу решил, что это был его ребенок. Срок сходился и почему Марина ничего не сказала ему о ребенке было понятно. Она не хотела окунаться с головой в жизнь Романа, не хотела быть ее частью и не хотела этого же для своего ребенка. Наверное, Марина боялась, что дочка привяжет ее к Роману навсегда. Конечно, может быть все было не так.

Марина не хотела детей, она часто говорила, что была бы плохой матерью, что не смогла бы жить только семьей. Но она не сделала аборт. Марина оставила этого ребенка, хотя вряд ли хотела. Роман знал, что Марина любила дочку, она бы стала замечательной мамой, если бы не умерла…

После того, как Марина умерла, все изменилось. До этого момента единственным утешением в жизни Романа была надежда, что у нее все хорошо, что Марина счастлива где-то далеко, без него. Это помогало справляться с болью и хоть немного держать себя в руках. Теперь же жизнь не просто утратила всякий смысл, из нее пропали последние капли света, и Роман окунулся в беспросветную тьму.

Его искалеченное сердце из ледяного превратилось в каменное, а от этого никакого спасения нет. Каждый день казался ему годом, словно он при жизни попал в ад. Отныне он был обречен не только каждое утро думать о том, что Марины нет рядом, а думать о том, что ее вообще нет. Это была самая жестокая пытка, но перестать пытать себя Роман не мог. Если день, без преувеличения, казался Роману годом, сложно описать, на что были похожи годы, которые неумолимо бежали вперед. Компания постепенно разорялась, и Роману не было до нее дела, он не читал отчеты, а если люди пытались намекнуть на то, что нужно срочно заняться спасением, их Роман с криком увольнял. Дохода было все меньше, только вот компания была настолько огромна, что для того, чтобы полностью разориться, нужно было лет сто. Тем не менее Роман неплохо справлялся с разрушением собственной империи.

Он хамил журналистам, которые проявляли особенный интерес к жемчужному королю, отказавшемуся от любых праздников, публичности и знакомств. Его имя молотили все, кому было не лень, а он только посылал всех, не разбирая, что ему говорили. Роман разорвал любые связи с напомаженными людьми слишком высокого круга, многих оскорбил, потому что они были ему противны. В один миг он понял, что нет смысла в искусственных словах, вообще в каких-то действиях и можно делать что угодно. Регина метала молнии, ее обязанности заключались в том, чтобы поддерживать репутацию компании и короля, а также успокаивать прессу, которая хотела создать скандал. Когда она попросила Романа о том, чтобы дать интервью ее знакомой, ведь он вообще не появлялся на людях почти два года, Роман уволил ее. Регина была профессионалом, он знал ее лет пятнадцать, но, не раздумывая, уволил.

Не сложно представить, как все это переживала Вика, привыкшая к роли жемчужной королевы и трону на любом мероприятии. По началу она пыталась кричать на Романа или умолять его, или запугивать тем, что они скоро разоряться. До него ничего не доходило и вскоре Вике пришлось смириться. Она раздражала Романа просто своим существованием, он все чаще грозился забрать у нее все до копейки и называл не самыми красивыми словами. Они почти не виделись в своем замке, потому что каждая их встреча сводилась к ссоре. Роман запугал всю прислугу и если кто-то просто подходил к нему, когда он был занят, то терял работу. Роман стал выгонять людей, даже не заплатив, ему было на всех плевать. Однажды он уволил нянечку, которая смотрела за Димой с самого его рождения, просто потому что она на минуту отвлеклась, и сын забежал в его кабинет. Он не хотел видеть этого ребенка.