Подарок судьбы

– Помогите! Помогите! – все услышали душераздирающий крик Нины Фёдоровны и очень испугались, потому что она никогда не позволяла себе повышать голос. А если она кричит, значит… случилось что-то страшное.

У Жени похолодели и руки, и ноги, и проступил холодный пот, а в теле ощущалось, будто она проглотила холодную скользкую жабу. Женя, Инна и Лида выскочили в коридор и понеслись по направлению к кабинету руководителя, Катя осталась, испуганно закрыв рот руками. В приёмной уже толпился народ, все просили друг у друга воды, кто-то из самых находчивых схватил с секретарского стола графин и помчался к раковине наполнять его. В кабинете творил настоящий кавардак, вокруг слышались одни оханья негодования и испуга.

– Что, что случилось? – спросила Женя у кого-то.

– Отравили.

– Опять? Кого? Нину Фёдоровну?

– Нет, зама и исполняющего обязанности шефа.

– А как Вы поняли?

– Там Нина Фёдоровна с Валерой, с водителем, первую помощь оказывают, пытаются промыть желудки им. Жесть. Я не знаю, как она поняла, Нина Фёдоровна.

– Скорая едет.

– Разойдитесь, товарищи, открыли окна, дайте воздуха! Не толпитесь!

– Никому не расходиться! Охрана закрыла выход!

– Капец.

Женщины вернулись в кабинет. Катя сидела бледная и, будто, не дышала.

– Кать, с тобой всё нормально?

Та посмотрела на Лиду и безмолвно кивнула.

– Походу, ей тоже скорая нужна. Не родила бы раньше времени от всего этого… Господи, не пришлось бы сейчас ещё и роды здесь принимать!

– Сейчас приедет, и её отведём.

Женя отвернулась к Инне и шепнула:

– Ох, уж и события, её бы домой да на больничный.

– Жень, вот точно ты говоришь. Перепугалась, поди… Мало ли. Ага, лица на ней нет.

– И что, нам теперь опять в кабинете сидеть до приезда доблестных? – возмутилась Лида.

– Ну, почему же, можно по офису, до столовой. Выходить на улицу нельзя, здание покидать, – уже со знанием дела ответила Инна.

Женя поняла, что самое время заварить чай. Она подошла к их общему столику, который стоял у окна, чтобы включить чайник. Под окном раздался вой сирен.

– О, к нам.

Тут её взгляд снова упал на окна напротив. Там опять кто-то наблюдал из окна.

– М-да, кто живёт в том доме, «весело», наверное, в последние дни.

– Не говори.

Женя подняла глаза и снова посмотрела в окно напротив.

– Да ладно! – вырвалось у неё. Прямо на неё смотрел тот мужчина из книжного магазина. Их взгляды пересеклись, и он отошёл от окна.

– Он что, там живёт?!

– Чего говоришь?

– Допрашивать, говорю, будут опять. И подозревать нас всех. Пальцы катать. Хотя нет, пальцы есть же у них уже. Сорвалась прогулочка.

– Ладно, девочки, «Скорая» приехала, я пойду, Катюху отведу, может, чего скажут. – Лида под руку повела бледную Катю из кабинета.

– Какая прогулочка?

– Да я Лене обещала, что приду сегодня пораньше, и мы погулять сходим. Надо позвонить, предупредить.

– Ты посмотри, Жень, судьба не оставляет тебя одну! – подметила Инна.

– Верно! – ухмыльнулась Женя. И тут же обеспокоенно опять выглянула из окна, только уже посмотрев на «Скорую помощь».

– Как думаешь, они живы?

– Не знаю, Жень, но очень надеюсь. Как так-то, сразу двоих! Что там случилось, пока непонятно. Сейчас их увезут, пойдём у Нины Фёдоровны спросим.

– Нет, давай лучше её на чай к нам пригласим. Ей тут за чаем как-то поспокойнее должно быть. Там нанервничалась она.

– Точно, давай.

– Катю тоже забрали. – Лида вошла в кабинет с чувством выполненного долга. – Пойду сумку её и одежду быстро отнесу.

Через пару минут Лида снова вошла в кабинет.

– Лид, они живые?

– Да вроде. Туда же повезут, где Юрий лежит. Будут соседствовать.

– Значит, это не они Юрия, раз их тоже, того?

– Ой, я уже ничего не знаю, не могу даже думать про это! Пойду домой позвоню. – Лида вышла в коридор.

– Катюху, значит, на этой же скорой повезли… Ой, Господи.

– Дай Бог, чтобы всё обошлось! На сохранение бы положили, пусть на больничном побудет, чего ей тут делать сейчас, одна нервотрёпка!

– Меня уволили, Катя на больничный, да в декрет. Кто работать-то будет? Остались вы с Лидой за нас четверых отдуваться.

– Ой, не говори, подруга, дооптимизировались.

Женя и Инна, как сознательные и уже знающие процедуры в таких случаях, граждане, остались в кабинете до конца следственных мероприятий. А уже потом позвали к себе Нину Фёдоровну. За окном начали загораться огоньки. Жене нравилась романтика ночного города. Только ночью он мог нарядиться во все имеющиеся гирлянды и празднично сиять, укрывая своим полотном чужие судьбы.

– Ой, девочки, я думала, помру там, рядом с ними. Главное, вошли они в кабинет вдвоём, попросили кофе. Прошло минут пять, я тут копошусь с этими кружками, ещё телефон зазвонил. И слышу грохот в кабинете. Я залетаю, а там картина маслом.

Нина Фёдоровна закрыла лицо руками, глубоко вздохнула, потом приняла горячую чашку с ароматным напитком, обещающим облегчение, от Жени.

– Я помню, как это было с Юрием. Сразу поняла, что то же самое. Что-то закричала, ребята прибежали тут же, Валера первым оказался рядом. А я же курсы первой помощи проходила, от компании, кстати. Юрий настаивал. Как знал.

– Господи, какой-то ужас, у меня мороз по шкуре. – Инна встала и начала ходить туда-сюда по коридору. Потом порылась в своей сумочке и подошла к окну.

– Женя, уж извини, но я больше не могу. Не брошу, видимо… Бросишь тут…

И она закурила, открыв окно. Прохлада вечернего апреля смешалась с едким запахом табачного дыма. Да если бы только табачного…

– Что суют в эти ваши сигареты? – Женя закашляла. – Мусор перерабатывают, делая из него этот сомнительный антистресс?

– Ой, Женёк, не знаю, но не могу я пока.

– Да ладно, кури уже спокойно. Нина Фёдоровна, Вы-то как?

– Прекрасно… по сравнению с начальством. – Пролепетала женщина, жадно швыркая горячим облепиховым чаем.

– Живы они?

– Когда скорая приехала, были живы. Мы пытались им желудки промыть с Валерой, вливали в них воду. Вроде, пошёл рефлекс… Страшно это, конечно. Юрий, вон, не пришёл в себя ещё. И не известно, придёт ли. Кстати, я у полицейских-то спросила про письмо то, забрали или нет в прошлый раз. Они сказали, что такого не видели, в деле его нет. Но могли, конечно, ответить мне так, потому что кто я такая, чтобы мне на такое докладывать. Я всё понимаю, тайна следствия, но мне показалось, что следователь удивился.

– Да, следователь тот же, да и опера все те же лица. Выпало же на их район.

– Да уж.

Инна закурила вторую сигарету.

– Дорогая, а это уже перебор.

– Ай! – отмахнулась Инна, задумчиво вглядываясь в полумрак улицы и пуская вонючий дым.

Глава 4 Секреты

– Инна опять начала курить. Бросила – не добросила! – пожаловалась Женя Лене.

– А сколько она не курила?

– Месяца два.

– Это, вроде, срок, чтобы отвыкнуть, насколько я знаю.

– Ой, не знаю. Смотря, какая сила воли, какой характер, обстоятельства… Наверное.

– А ты не курила никогда, Жень?

– Пробовала в студенчестве, но так и не смогла затянуться этой фигнёй. Так, дым по рту гоняла, для приличия, чтоб от друзей не отставать. Но мне не хотелось кашлять, как они. И выплюнуть свои лёгкие в один прекрасный момент, ну уж нет. А ты?

– Нет, я и не пробовала. Мне уж сильно не нравится эта вонь. А нынешние всякие причиндалы с ароматом ванили… – Лена пафосно закатила глаза, выражая свою насмешку настолько театрально, насколько только могла. – Вызывают у меня резкое чувство тошноты. Ну, точно ваниль не так пахнет! – рассмеялась она.

– И не говори! – поддержала Женя, проводя тонкой кистью по холсту, прорисовывая какие-то мелкие элементы на своей картине, которую уже заканчивала.

– Прекрасно получилось! – похвалила Лена работу двоюродной тётушки. – Настоящее произведение искусства, хоть сейчас на выставку!