Страница 12 из 23
Дележом остались довольны все: и начальство и рядовые.
Уставшие от бурной, продуктивной ночи бизнеспартнёры заснули на своих рабочих местах. Заглянувшая с восходом старушка мать с укоризной и недовольством рассматривала это зрелище. Откуда ей было знать, какие важные вопросы здесь решались и как они повлияют на судьбу её сына…
Глава 5. Первый блин.
На улице разгулялось неудержимое солнце! Лёгким паром исходили, подсыхая, лужи и весело чирикали вездесущие воробьи. Тёплый осенний день весело заглядывал в окна и проникал в дом противоречивыми запахами. Бизнесмены, после умеренно сытного позднего завтрака, вновь собрались в “кабинете” генерального директора.
– Да, – почесал затылок Филька, когда Гришка ознакомил коллег со списком княжеских потомков, – судя по адресам, тут вся Россия охвачена! Наших, кровно заработанных на скотиньем дерьме, на такое путешествие может не хватить…
– Не нагоняй тоску, Филя, – нахмурился Тихон. – Были бы мозги, ноги и руки – остальное приложится. Для бестолковых поясняю. Мозги надобны, дабы ими шевелить в нужном направлении; ноги – быстро бегать, при необходимости, а руки – вовремя загребать, лежащее удобно или не очень.
– Извилины тоже не помешают, – скромно, как рядовой сотрудник, согласился Филька. – Помнишь, как Прошка, кум твоего деда, подгребал к себе земельку соседа деда Родьки с помощью извилины, то есть межи. Да так всё умно обтяпал, что деду и гуси не помогли – проморгал метр огорода!
– С деньгами туго… – озаботился, вытягивая шею и часто моргая, директор Гришка, – надежда на тебя Бедень, как на зама по финансам.
– Для начала кое-что есть: не даром дерьмо собирали и нюхали, – взбодрил фирмачей Тишка.
– Прекрасно! Тогда продолжим… – снова загрёб ситуацию в руки приободрившийся Мыслитель.– Начнём пожалуй с…
Вялотекущее провинциальное бытие начинало раздражать Геннадия Вадимовича Хлыстова, авторитетного вора по кличке Хлыст. Вот уже несколько месяцев он безвыездно сидел в этой “глухомани” по воле воровской судьбы-злодейки. Впрочем, ради сохранения жизни, на что только не пойдёшь! Криминальные хитросплетения загнали удачливого в прошлом уголовника в тупик, в виде “уездного” городка Ляпово. До сих пор Хлыст чувствовал себя относительно спокойно: длинные руки братанов из конкурирующей банды и оперов столичной милиции сюда не дотягивались… пока. Паспорт на имя местного уроженца, Бедича Вакулы Ардалионовича, гарантировал свободу передвижения и умеренного бытия. Да и много ли надо стареющему вору, которому пора бы на покой. Но не хотелось доживать свои скорбные лета здесь, в этом захолустном болоте. Бесславное существование задевало и злило, а из Москвы утешительных вестей не намечалось.
Однажды произошли события, которые поначалу внесли нервное разнообразие и телесное оживление в унылую жизнь вора-отшельника, затем же круто изменили её. А началось всё пасмурным осенним утром…
В ту ночь Вакула-Хлыст спал плохо: снилась осина и длинная верёвка с петлёй, свисающая с голого сука, а под ней табуретка. Короче – виселица! Всё бы ничего (к аналогичным снам привык давно), да рядом бесила ухмыляющаяся морда Сени Борова, бывшего кореша, предавшего Гену. Хотелось ткнуть в его иудины глазки чем-нибудь острым, а дотянуться не получалось! Раздосадованный и потный авторитет проснулся. Продрав глаза, прямо в трусах заторопился во двор к колодцу. Вылил на голову ведро бодрящей воды и под удивлённым взглядом хозяйки дома, бабы Степаниды, принялся растирать своё дрябловатое тело тряпкой, смутно напоминавшей полотенце.
В этот судьбоносный момент в калитку настойчиво постучали! В груди у Хлыста что-то ёкнуло и оборвалось… Руки епроизвольно дрогнули, и тряпка выпала из онемевших пальцев. Между ногами противно потеплело, а челюсть потянулась вниз… Хлыст понимал – надо куда-то бежать, желательно в нужник, но ноги не повиновались.
Степанида же неторопливо, без суеты, направилась к калитке, приговаривая:
– Иду, милая, иду…
Тут только авторитет разглядел, что из-за забора выглядывало милое женское личико в чёрном платке. Выдохнув весь, накопившийся за ночь, утробный дух, он, обессиленный, сел на приколодезную скамейку, чуть не столкнув ведро. “И чего это я так? – подумал он горько. – Всё Ляпов проклятый – как наркозом усыпляет. Морально разлагает и расслабляет, скотина! Случись чего – умру раньше, чем соображу что к чему”, – со злобой констатировал Хлыст.
Однако отбой было давать рано.
– Бог в помощь, бабушка! Извольте спросить: Вы не Бедичи?
– Они самые, матушка. Проходите, милости прошу. Чем обязаны Вашим вниманием?
– Мужчины у Вас есть? По неотложному благотворительному делу меня интересует Бедич Вакула Ардалионович, – кланялась и крестилась монашка.
– Как же – есть, – в ответ поклонилась Степанида. – Извиняйте только, но они принимают утренние процедуры и в исподнем виде…
– Ничего, я подожду, – проворковала божья послушница.
Степанида обернулась во двор и громко, как всё глуховатые, прокричала:
– Вакула, это к Вам матушка с благими намерениями! Вы облачитесь, а они подождут!
– Да-да, – замямлил Гена, – я быстро!
Взобравшись на ступеньки, крикнул смелее:
– Пусть проходит в зал, а Вы, Степанида Онуфриевна, побудьте у калитки: может, ещё кто нарисуется!
– Добро, милок, добро… – прошамкала бабушка, пропуская монашку во двор: – Идите за ним, милая, в горницу, а я задержусь…
Когда бледный Вакула Ардалионович зашёл в зал, молодая монашка сосредоточенно выкладывала на стол из чёрной сумки медицинские принадлежности: вату, ампулы, шприц…
Ошарашенное лицо Вакулы- Хлыста приняло выражение вопросительного знака. Предваряя вопросы, мило улыбаясь, женщина проговорила приятным голосом:
– Пусть Вас не смущает мой визит. Я всё коротко объясню… Зовут меня матушкой Устиньей. Наша обитель сотрудничает с “Красным крестом” – знаете такую благотворительную организацию. Там хронически не хватает персонала, поэтому мы помогаем в их подвижничестве, например, делать прививки…
– Ага, – сглотнул слюну авторитет успокаиваясь, однако в задней части тела противно заныло.
– К сожалению, летом у нас часто случается дизентерия! Людей молящихся, верующих, Бог хранит от такой напасти. Остальным же положен мирской уход и профилактическое лечение, – неспешно продолжала вступительную речь монашка.
В паузах, она широко крестилась и проникновенно восклицала: “Спаси мя Господи!”
– Вы, Вакула Ардалионович, числитесь в списках, как не прививавшийся уже несколько лет. А это опасно в нынешней неблагополучной санитарной обстановке города. Так что будьте добры – разоблачайтесь, пожалуйста.
Наивные, кристально честные женские очи и трогательная убедительная речь подействовали на бывалого вора гипнотически. Он проворно расстегнул брюки и спросил с дрожью в голосе:
– Колоть будете… куда?
– Желательно в правую ягодицу: не так больно и эффект выше, истинный Бог! – И добавила успокаивающе: – Да Вы не бойтесь – не первый год колю…
Пока шёл разговор, матушка Устинья приготовила ватку, отломила конец ампулы и профессионально быстро наполнила шприц приятно пахнущим лекарством. Обстановка напомнила давно забытые эпизоды детства. Хмыкнув, Хлыст развернулся спиной и торопливо спустил штаны. Прикосновение женских рук и приятное жжение спирта даже расслабили. Про себя подумал: “А она ничего, симпатичная… Давно с бабами не общался, совсем скис, мать твою…”
– Что это у Вас за пятно огромное, и не одно? – вывел из задумчивости приятный голосок.
– Э-э-э, – засуетился Хлыст, – синяк, чтоб ему пусто было! – и чуть не ругнулся: – Ночью оступился в ямку и на брёвна упал. Дороги тут… знаете какие.
– Великоват он, бордовый и побаливает, наверное, – участливо говорила женщина, не спеша растирая ягодицу ватой.
– Есть немного… – кривился Хлыст.
– Э, да тут надо мазями лечить, – забеспокоилась Устинья, явно не торопясь делать прививку.