Эльф в подарок

Темные молча протянули в окно пучки собственных волос, я положила баночку с леденцами.

— Держите зелье. Только Императору мое зелье давать — попусту ингредиенты тратить. Увидите, я погадала. Раб, за все приходится отвечать. И тебе тоже, Шерли. Быть тебе свахой в золотой коробке. Темные, не входите в свое поселение сегодняшним днем — позор будет страшный. Вон, убогого лучше отправьте. Убогий, а ты сыграешь великую роль, да в чужой пьесе. Или игре. Быть перчаточной куклой тоже неплохо — отвечать не надо своей головой. Живы будете все. Страшное испытание у вас впереди. А из прядок я себе такой паричок сейчас наколдую! Все козлы мои будут!

Створка захлопнулась, оглушив нас на прощанье.

— Какой паричок? Какие козлы?

— Шабаш сегодня. А я знаю, кто на него под личиной козлов явится? Идемте!

— А почему я — убогий?

— Тебе видней. Мне вот интересно, за что придется отвечать Адриану?

— Есть за что. Я все расскажу вам, госпожа.

Глава 27

Шерли

Как же мне надоело тащиться пешком. Еще чуть-чуть и я кого-нибудь оседлаю в самом прямом смысле слова. Вон, темных много, идут, как по тротуару, ни разу ведь не споткнулись на этой заросшей бурьянами всех сортов и видов дороге. «Квац-квац» бряцает в рюкзаке сковородка, кто бы только знал, как меня утомило левитировать чертовы рюкзаки, это еще, мягко говоря. Адриан невероятно мрачен. Что у него за секреты, за что ему нужно ответить? Всю его прошлую жизнь и все долги перекрыл рабский ошейник. Как свободный житель Империи он для всех умер и не может ни за что отвечать. А как раб? Он — моя собственность, и за него несу ответственность я, кто бы что ни говорил. Да и он, как мне кажется, еще не успел ничего сотворить в этом своем новом статусе, по крайней мере, после того, как попал в мои руки. Уф, если что, вытрясу правду через ошейник, захочет соврать — не сможет, подчиню себе его рабскую волю. Не хотелось бы, конечно, действовать так радикально, но… Будущее покажет.

— Господа темные эльфы…

— Чего вам нужно, мастер Грег?

— В той стороне справа, насколько я помню, есть поселение темных эльфов, где-то в глубине леса.

— Допустим.

— Я бы мог передать им записку от вашего лица и одолжить коней или любой другой транспорт. Адриан одет подобающим вашим эльфийском традициям образом. Вдвоем мы за пару ходок приведём восемь лошадей. Если ваш клан настолько расщедрится, конечно.

— Даже если и так, как ты объяснишь наше отсутствие?

— Скажу, что вы все заболели и очень заразны. А нас эта зараза не берет, она опасна только для темных эльфов.

— Допустим, так. Но лгать своим ниже наших понятий о чести.

— Напишите только то, что вам нужны лошади, а остальное я передам на словах. Так будет быстрее, нам всем нужно срочно прибыть ко двору.

— Проси у них телегу. Может, дадут.

— Напишите сами.

— У кого есть пергамент и перо?

— Вы дурные или как? Вы же эльфы! Лес ваш дом! Дом! Вон, отковыряйте какой-нибудь листик и нацарапайте на нем палочкой то, что вам надо. Я больше не могу никуда идти. Хватит, — с чувством я плюхнулась на траву.

— Шерли! Встаньте немедленно! — рявкнул мне Адриан.

— Ты обалдел?

Договорить тираду в духе нормальной рабовладелицы он мне не дал, просто схватил за шиворот и поднял из травы как кутенка.

— Змея!

— Где? Ах, это? Так это не змея, то есть она выглядит точь-в-точь как змея, но это ящерка. Просто у нее спёрли лапы.

— Кто?! — вот теперь на меня округлили глаза абсолютно все.

— По легенде кто-то из богов. Когда ящерка попросила себе более грозный вид, он просто открутил ей лапки. Она абсолютно не ядовита. Адриан, спасибо конечно за заботу, но, похоже, мне пора заняться твоим воспитанием.

Пальцы эльфа на вороте моей рубашки разжались, кхм, он, оказывается, сорвал пару пуговиц. Ну и черт с ними, хуже в походе уже выглядеть сложно. Оставлю как есть.

— Простите, госпожа, мою дерзость. В качестве оправдания хотел бы сказать, что вы мне стали дороги, и я за вас абсолютно искренне испугался. Если вы дозволите, я мог бы держать вас на руках во время привала.

— Извинения приняты, по крайней мере, частично. Я требую транспорт!

С ветки мне на голову упала здоровая шишка, невольно я вскинула голову вверх, чтоб наорать еще и на ни в чем не виноватую белку, которая это безобразие сотворила. И встретилась взглядом с точной копией своих провожатых.

— Ребята, а это, случаем, не из вашего клана?

— Где?

— Вон там! Наверху! Он в меня шишкой кинул! Предлагаю его оттуда стряхнуть.

Темные задрали головы кверху, побагровели, побледнели и зачирикали что-то на эльфийском. Отдельные слова даже понятны, а вот о смысле всего вместе только и остается, что строить догадки.

Недобелка резво спустилась на землю и, шарахнувшись от меня, как от чумной, ускакала в направлении поселения темных.

— Можно устроить привал. Нам сейчас предоставят телегу и лошадь.

— Отлично. Просто прекрасно. Грег, ты счастлив?

— Местами. Доставай мою колбасу.

— Колбасы стали общественным достоянием. Костер хоть разведи, что ли? Пожарим хлеб, сделаем горячего чаю. Я устала, у меня исчерпался резерв.

— Пополнить? Я умею, ты знаешь, — паршивец изобразил сладострастную ухмылку.

— Обойдемся без этого.

— Ну, как знаешь. Тяжело, наверное, твоему эльфику, если ему так часто приходится восполнять твой резерв. А, Адриан, тяжело регулярно восполнять резерв своей неуемной госпожи?

— Простите, мастер Грег, я, должно быть не совсем вас понимаю.

— Ну как же! Ведь в близком контакте, самом близком, ты должен понимать, о чем я сейчас говорю, происходит выплеск энергии. Для резерва очень полезно. Тем более, что ты чистокровный эльф, а значит, энергии можешь дать больше, чем любой человек. Ну так как, тяжело? Шерли же вечно лезет, куда не надо. Я слишком хорошо ее знаю… по Академии.

— Я доволен жизнью, мастер Грег. И мне не на что жаловаться, госпожа Шерли — сокровище, дарящее неимоверное счастье невольнику. Думаю, если вы ее знаете, действительно, близко, вы должны согласиться с этим тезисом.

— Боюсь, не настолько близко я ее пока знаю. Но думаю, твои слова сто́ит проверить на практике.

Я не успела и слова сказать, а темные уже ухватились за рукояти мечей.

— Должно быть, вам недостаточно полно объяснили, под чьим покровительством находится эта магесса. Ее поведение может быть таким, какое ей предпочтительно. Но окружающие вынуждены обращаться с госпожой Шерли так же, как это подобает делать с женщинами нашего клана. Если вам требуются дополнительные разъяснения, мастер Грег, мы их дадим, но несколько позже, к нашему огромному сожалению. Долг перед Императором, покуда мы выполняем условия сделки с его семьей, превыше. Но, как только мы завершим начатое мероприятие, вам будет предельно ясно растолкована наша точка зрения.

— Я все понял, обойдемся без членовредительства.

— Я надеюсь на ваше благоразумие во время пути. Мы не взяли лопаты, а мечами копать вам могилу будет довольно долго. Подождем до возвращения в столицу.

— А вон и наш транспорт! Ребята не ссорьтесь, лучше поймайте лошадь. На вознице ваш клан сэкономил.

— Просто они не хотели смущать вас своими взглядами, госпожа Шерли. Садитесь, поедим в дороге. Мастер Грег, я полагаю, сядет сзади?

Адриан

Почему везде, где появляется моя госпожа, реальность стремится вывернуться наизнанку? И ведь все логично. Если смотреть, конечно, на жизнь с точки зрения ее логики, логики Шерли.

Телега пришла огромная, лошадь ростом даже выше почтовых, да и копыта у нее как суповые тарелки, что уж говорить о том, с какой скоростью она тянет. Темные эльфы заняли место в начале телеги, посменно правя этим здоровенным животным. Спиной к ним уселся Грег, чтоб ему вылететь вбок на какой-нибудь кочке. И только Шерли устроилась с максимально возможным комфортом, а с нею и я. Под спиной у меня рюкзак, на борт и на пол постелены наши куртки, а госпожа уснула в моих объятиях, как ни в чем не бывало, уткнувшись носом мне в плечо. Сквозь неимоверно глубокий разрез ворота рубашки видны приятные глазу женские формы. Я невольник, но только мне дано на это смотреть и даже трогать, когда мы останемся наедине. Нет-нет, да и уступлю соблазну, поцелую легонько ее в макушку. Донельзя короткая туника обнажает бедро, хотел бы укрыть, да нечем. Пусть Грег смотрит, как хочет жадно, девушка принадлежит не ему и ему принадлежать никогда не будет.