Сто тысяч миль

— Ты понимаешь, что мы не сможем сбежать по туннелям в подвале? — я бросил быстрый взгляд на запыхавшегося Уэллса. — Либо мы прорвёмся наружу, либо умрём, защищая их отход.

— В смысле?! — не понял он, звуча почти истерично. Похоже, до сих пор не осознал, на что подписался, когда пошёл с нами. А я было понадеялся, что пацан и вправду захотел умереть героем. А он оказался просто дебилом.

— Гады и так поймут всё с минуты на минуту. Хочешь рискнуть и сразу показать им, где искать?

— Дымовые всё равно не дадут им пройти по туннелям!

— Но достаточно будет одного, кто догадается перекрыть выходы сливных коллекторов, чтобы весь план улетел к чертям.

Ответить он не успел. Побледнел, когда на нас налетела очередная волна врагов, которую не сумели сдержать отряды напарников. Многим даже не удавалось приблизиться — они падали под градом стрел или летящих ножей. Кто успевал подойти — тут же получал пулю от Уэллса точно в голову. Но ублюдки всё равно постепенно оттесняли к нам безуспешно пытающихся держать оборону людей Линкольна и Артигаса. Они отступали всё глубже внутрь, теряясь под натиском сотни противников. Я видел, как выдохлась от долгой схватки Тави, видел, как подчас каждый оказывался на грани смертельного удара. Хотелось рвануть в глубь толпы и помочь, отточенными движениями срубая противников с ног, но отступать от линии защиты подземелья было нельзя. Я прикрывал, как мог, точными выстрелами сшибая противников, но до многих было не дотянуться. Слишком велик был риск зацепить своего. Воины подчас двигались быстрее стрелы.

Подоспевшие с тыла противника воины Райдера дали нам краткую передышку. По рации он сообщил, что отправил часть своих на подмогу. Отряды теперь перегруппировались, укрепляя собой наш защитный кордон. Оказавшиеся в тисках между нами и полными сил воинами гады быстро сдались, тоже измотанные схваткой.

— Все Небесные успешно добрались до основного туннеля. Мы бежим к выходу, — кратко отчиталась по рации Эвелин.

Я не смог побороть вздох облегчения. Бежать через подвал всё равно уже не выйдет — нас там просто перебьют по одному или встретят дальше в туннеле, где не надо тратить время на то, чтобы проползти пару сотен футов. Но судя по тому, как глянул на меня Линкольн, он точно собирался прорываться с боем туда, где мы делали первую остановку.

— Ты помнишь, как нам добраться до того люка?

— Помню, — отозвался Уэллс.

— Тогда теперь не жалей гранаты. Мне надо вернуть тебя живым твоей подруге.

В тот же момент вдоль сводов эхом разнёсся яростный крик Артигаса «ложись!», а потом прозвучал такой взрыв, что зазвенело в ушах. Оглушённый, я несколько мгновений рассматривал поверженных противников, из плотной толпы ставших кучкой разбросанных тел. Кларк явно знала своё дело, начиняя эти штуки взрывчаткой.

Уэллс швырнул дымовую в самую гущу следующей группы подступающих врагов, и пока они задыхались едким дымом, мы успели обойти их с правого фланга. Линк быстро кивнул в благодарность за расчищенный путь — они легко уложили ещё одну группу, кинув в них ещё одну гранату. Взрыв снова громыхнул, лишая слуха и дезориентируя, но мы продолжали упрямо идти вперёд. Напуганные невиданным новым оружием, гады отступали. Но кто-то в ярости всё ещё рвался в бой. Двое попытались атаковать меня с двух сторон, но один получил от меня стрелу, а второй — кинжал в бок от Линка, который наравне со мной прорывался теперь к запасному выходу. Артигас прикрывал тылы.

Я настолько погрузился в суету битвы, что даже не заметил, как здание сменилось тёмным проулком. В узких промежутках между зданиями отбиваться стало проще. Зрение, наученное различать малейшие полутени, почти сразу перестроилось на ночной режим под влиянием адреналина, только лук пришлось окончательно сменить на меч. Я забывал дышать, забывал вообще обо всём, замахиваясь для очередного удара, а потом отступая обратно. Крутнувшись, отходил, крепким наручем парируя атаку, а затем со свистом рассекал воздух клинком. Шаг вперёд — замах — отступление — контратака.

— Он здесь! За поворотом! — крикнул Уэллс.

Воины легко снесли тех немногих, что перекрыли путь к свободе. Подняли решётку и на миг засомневались, в самом ли деле им стоит прыгать внутрь.

— Мы совсем рядом с выходом из туннеля, — снова отчиталась по рации Эвелин, и я уверенно кивнул своим ребятам, застывшим в нерешительности. Я знал, что они будут прикрывать, не давая никому, кроме своих, спрыгнуть вниз.

Октавия нырнула в люк. За ней последовали ребята Артигаса. Нас оставалось всё меньше, но в запасе на поясе всё ещё болталась граната. Уэллс отбивался не хуже многих, уверенно стреляя из своего пистолета. Очередной враг подступил сзади, почти застигая его врасплох, и потому Небесный развернулся, приставляя оружие прямо ко лбу неприятеля. Миг — он спустил курок. Осечка. Или нет патронов. Чёрт! До того, как я успел сделать хоть что-то, меч вспорол ему бок косым ударом. Ещё удар сердца — и уже я мечом вспорол врага, заставляя того осесть на землю, но чёрная кровь всё равно уже лилась из резаной раны. Кажется, не сквозной, но чертовски опасной.

Я протянул ему руку и потянул к себе, не давая замереть от шока посреди битвы, а затем толкнул к люку. Встретился взглядом с Линком. Напарник кивнул и утащил Уэллса вниз. Я стянул с пояса последнюю гранату и выдернул чеку, швыряя в жаждущее крови подступающее воинство, и сам прыгнул внутрь, резким движением закрывая за собой решётку. Надолго не задержит, но ценны даже секунды.

За собой мы швыряли все дымовые, что остались, чтобы не позволить гадам преследовать нас здесь и по одному перерезать в замкнутом пространстве. Бежать было практически невозможно из-за узкого и низкого туннеля. Но с быстрым шагом справлялись почти все. Небесные уже должны бежать по лесу к нашему кораблю в сопровождении Эвелин и Райдера. Пока гады снарядят толковую погоню и поймут, куда именно мы бежим, пленники точно уже будут в безопасности. Им на закуску останемся только мы. В крайнем случае по рации я смогу отдать приказ о взрыве плотины до того, как погоня выпотрошит нас и отправится по души всех беглецов.

Уэллс к выходу из туннеля уже сбивался с шага, путаясь в собственных ногах. Пытался бежать по лесу, но спотыкался едва не хуже, чем в свои первые дни на земле.

— Давай. Идём. Осталось немного, — подбодрил Небесного Линкольн, позволяя опереться на своё плечо. — Сейчас там тебя подлатают.

Погони пока не было. Из лагеря вдалеке слышался шум и копошение, но под покровом ночи найти нас в этих лесах у них не выйдет при всём желании и сверхъестественном везении в придачу.

— Мы на корабле. Всё прошло гладко. Ни одного пострадавшего. Вижу вас на экране на подходе к нам, — заголосила рация голосом Райдера.

— У нас раненные, — предупредил я. — Скажи Кларк, что срочно нужна её помощь.

— Понял, — отозвался тот и исчез исполнять поручение.

Последнюю сотню футов Уэллса уже пришлось тащить. Он ослабел и побледнел, чудом не потеряв сознание. Кларк с ужасом смотрела, как мы вдвоём затаскивали на палубу обессилевшее тело её друга, и тут же бросилась к нему с портативной аптечкой из космического корабля. Я заметил, как дрожали её руки и голос, пока она о чём-то просила своих. К ней подскочил кто-то ещё из спасённых Небесных, предлагая помощь. Я отвернулся, не в силах смотреть на её отчаянные попытки его спасти. Я сделал всё, что мог. Уставшие воины устало опустились прямо на палубу, переводя дыхание. Раненные зажимали порезы, ожидая своей очереди.

— Отплываем. Сейчас же! Шевелитесь! Быстрее! — яростно гоняла своих людей Эвелин, хотя корабль уже сдвинулся с места и теперь скользил вниз по течению к большой реке.

— Джон, — я обратился к рации, вглядываясь в темноту, где днём мельком просматривалась плотина. — Ты готов?

— Всегда готов, чёрт подери, — тут же отозвался Мёрфи.

— Жми, — кратко сказал я.

Вдалеке сначала глухо бахнуло. Потом стало настолько тихо, что немного пробрало жутью. И тут приглушённый гул стал нарастать. Громыхнуло — и будто прорвало гигантский водопад, который нёсся издалека со звуком штормового прибоя.