Сто тысяч миль

— Швартуемся здесь, — крикнула приказ команде Эвелин, а потом обернулась к нам и бросила: — Дальше плыть опасно.

— Хоть немного ближе подойти никак? У нас тяжёлые грузы. Придётся прорубать путь для телег через лес, — напомнил ей Линкольн.

— Они заметят судно с высоты. Вряд ли совсем идиоты, могут что-то заподозрить. Сейчас мы скрыты поворотом течения, но пройдём чуть вглубь — выйдем на прямую. Там нигде не спрятаться. Я не готова так рисковать.

— Тогда выдвигаемся, как только окажемся достаточно близко к берегу, — объявил я. — Штурмовая группа со мной вперёд, остальные — по мере возможности. Охранять по дороге взрывчатку и Небесных, отвечаете головой.

— Нам точно нельзя пойти с вами? — уточнила Кларк.

— Слишком опасно, — отрезал я.

Она не стала спорить — понимала, что я прав. Они слишком ценны, чтобы делать грязную работу. Мои ребята уже были готовы к выходу. Линкольн кивнул мне, тоже подтверждая готовность своего отряда. Шхуну слегка тряхнуло, когда киль коснулся твёрдой земли. Воины перекинули верёвочные лестницы через борт, и я тут же схватился за канаты, первым спускаясь вниз.

В бесшумном передвижении по лесам мы всегда были лучшими. Навыки, отточенные за годы походов, работали бессознательно. Мы справлялись с дикими кошками, волками и медведями. Задача обвести вокруг пальца горстку скучающих дозорных казалась даже смешной, но мы не знали местности и рельефа. Решили, что станем придерживаться воды в качестве ориентира — река просматривалась среди стволов, пока мы бегом взбирались по растущему склону.

Когда отряды остановились перевести дыхание на пару минут, мы с Линкольном пробрались ближе к кромке воды, стараясь не засветиться среди деревьев. Хотели убедиться, что на правильном пути, но в итоге оба невольно обомлели, вглядываясь вдаль. Посреди реки взлетала к небу огромная бетонная стена, выстроенная полукругом. Края её упирались в скалистые холмы по обе стороны. Казалось, за этим гигантским сооружением дальше никакой воды и нет. Из подножия плотины вырывался мощный поток, бурлящий и пенистый, а потом обращался спокойным и мерным течением. Когда-то наши предки добывали здесь электричество, используя энергию падающей воды, но сейчас вряд ли можно было запустить хоть одну из турбин. В плотине остались открытыми только шлюзы для слива. Они не давали переполниться водохранилищу, которое удерживала вогнутая конструкция дамбы, иначе река уже давно снесла бы всё на своём пути. Строили всё это ещё до Большой Войны — сейчас мы бы не смогли повторить подобное даже при всём желании. Эта плотина стойко выдерживала натиск стихий уже не меньше трёх столетий. Наши предки вполне разумно проектировали такие сооружения на века, но думали ли они, что этот гигантский кусок бетона так надолго их переживёт?

Вряд ли подобное место разумно оставлять без присмотра. Даже если никто и представить себе не мог, что нескольким снарядам с горючей смесью в самом деле под силу разнести нечто настолько впечатляюще величественное. За годы без ремонта бетон наверняка пошёл трещинами. Вода подтопила дренаж. Нужен только взрыв достаточной силы у самого основания — и миллионы кубометров воды доломают плотину сами. Десятки тысяч литров понесутся по всей долине бешеным потоком, снося всё на своём пути. Всё — включая лагерь ублюдков из «Второго Рассвета», сколько бы их там ни было.

— Не вижу дозорных, — пробормотал Линкольн, вглядываясь в самый верх стены.

— Похоже, что дальше кораблям не пройти. Возможно, они не увидели смысла патрулировать путь, если это тупик.

— Но сверху наверняка шикарный вид на всю долину. Думаю, и на их убежище там можно посмотреть.

— Вот и увидим, — я с решительным видом шагнул обратно в густые заросли. — Нам пора.

Нашей главной целью было бывшее здание электростанции. Оно возвышалось над сливными шлюзами, растянувшись почти во всю длину узкого основания плотины. Внизу вокруг бетонных укреплений не росло деревьев — я подозревал, что их вырубили намеренно. Незаметно пробраться туда невозможно, если сверху бдит караул. А одного упущенного дозорного хватит, чтобы притащить сюда с базы полсотни головорезов и всё нам испортить. Второго такого шанса уже не будет.

Каменистый склон становился круче. Деревья постепенно редели по мере того, как мы взбирались всё выше и выше. Место, где верх плотины соединялся с каменной породой, было уже почти на уровне глаз. Чтобы не привлекать к нам лишнего внимания, Линк приказал отрядам засесть в рощице и ждать, пока мы не разведаем обстановку получше. Вдвоём мы направились ещё выше по склону, чтобы с возвышенности понять, что творится на вершине стены. Первым бросилось в глаза огромное водохранилище — по своей бескрайности оно напоминало море в штиль, покрытое мелкой рябью. Странно было осознавать, что всё это возникло по воле человека. Вода упиралась в насыпь и бетонные плиты. На стене рассредоточились четверо дозорных: двое с ближнего к нам края болтали о чём-то, один стоял примерно посередине, ещё один — скучал на дальнем краю плотины. Их было никак не увидеть снизу или сбоку. Высокий парапет на самом краю надёжно укрывал караульных от стороннего взгляда. При этом Линкольн оказался полностью прав: сквозь прорези заграждения прекрасно просматривалось извилистое русло реки и вся холмистая долина. Вдалеке в небо то и дело взмывали в воздух едва заметные клубы дыма. Там вместо леса высились небольшие строения, и даже с такого расстояния площадь вражеского лагеря казалась внушительной.

— Ты ещё стрелять не разучился? — уточнил напарник.

— Крайнего мне не достать даже при всём желании. Слишком ветрено.

— А с ближними двумя справишься?

— Легко. Что потом?

— Другие двое подтянутся друг за другом проверить, что не так. Ты знаешь, что делать. Тут явно вообще ни черта не происходит, так что вряд ли здесь дежурят лучшие воины короля. Скорее отрабатывающие наказание в глуши тупицы.

С ним было не поспорить. Вряд ли можно представить что-то скучнее, чем неделями торчать на этой стене. Натягивая тетиву, я заставил себя ни о чём не думать — только о цели. Задержал дыхание, выстрелил и тут же снова взвёл лук, выпуская следующую стрелу. Она достигла цели ещё до того, как жертва первого выстрела рухнула на бетон. Оставшиеся двое обеспокоенно завертели головой и поторопились к падшим напарникам, а когда заметили торчащие из их тел стрелы — было уже поздно. Со стороны водохранилища не было ни намёка на укрытие. Ни единого шанса.

В повисшей тишине далёким эхом грохотал лишь водный поток у основания плотины. Всё замерло статичной картинкой, пока мы напряжённо вглядывались в окружающий пейзаж. На всякий случай я возложил на лук очередную стрелу, хвостовики ещё двух стрел зажал между пальцев правой руки, которой спускал тетиву. Так можно было перезаряжать лук с рекордной скоростью, не теряя время на лишние движения к колчану. Годы тренировок — и теперь я мог выстрелить трижды всего за секунду. Но никто так и не появился в поле зрения ни на стене, ни на лысой скале напротив.

— Ждать дальше бессмысленно, — сказал Линкольн. — Вряд ли здесь ещё кто-то объявится.

— Согласен, — отозвался я, убирая оружие.

Этих ребят просто поставили наблюдать за рекой. Но один промелькнувший вдалеке корабль — совсем не повод для беспокойства, скорее очередная поставка в лагерь припасов или материалов. Думал ли король Роан, что мы представляем для него хоть сколько-нибудь серьёзную угрозу даже с учётом того, что теперь знаем, где искать его многотысячное войско? Точно нет. Ведь нас как минимум втрое меньше. Но он снова просчитался. У него была армия. А у нас были Небесные.

Двое добровольцев из отрядов остались на плотине. Я вручил им небольшую рацию — Джон из Небесных собрал несколько таких, чтобы мы могли координировать свои действия. Пока собственной мощности устройств хватит, чтобы преодолеть сотню метров до низа, а потом отряды довезут сюда передатчик. Чем выше он будет расположен — тем лучше сигнал распространится по долине. Мы двинулись вниз, всё ещё стараясь не привлекать к себе лишнего внимания, но в этом не было особой необходимости. Здание электростанции оказалось заброшенным и пустым. В большом зале в углу были постелены несколько шкур поверх слоя соломы, рядом чернели угольками сгоревшие кострища. Здесь явно отдыхали дозорные или пережидали непогоду путники. Время ничто здесь не пощадило: кусками обваливалась штукатурка, оставляя в стенах уродливые проплешины, со ржавых балок капала вода, а стена бывшего машинного отделения пошла крупными трещинами.