Любовь на Рождество

— Это жизнерадостность той, которая думала, что умрёт после первых нескольких поворотов, а вместо этого оказалась здесь, живой и здоровой, — шучу я.

— Повороты? Какие первые повороты? — язвительно напоминает он, — проблема была именно в том, что ты шла прямо.

— В моей голове это были повороты, — защищаюсь я, — а то, что происходит в моей голове, очень важно, — предупреждаю его.

— Тогда, наверное, я хочу узнать больше. — Он наклоняется вперёд, опираясь предплечьями в стол, и с интересом рассматривает меня. Аромат у Джулио остался прежним, как и его действие на меня.

— Не знаю, готов ли ты к чему-то настолько экстремальному.

Мы флиртуем, нет нужды отрицать. И это чертовски забавно.

— Неужели я похож на человека, которого легко испугать? — интересуется он.

— На самом деле тебя трудно расшифровать. Ты кажешься очень загадочным парнем. — В конце концов не вижу причин лгать ему.

— Вовсе нет. Но пожалуйста, продолжай видеть меня таким, — отвечает он, заставляя меня рассмеяться. — В любом случае впечатление полностью взаимно. И я ценю сегодняшнюю смелость.

— Это называется безумием, но, пожалуйста, продолжай верить в мою храбрость, — отвечаю, вскинув бровь. Мы оба улыбаемся. — Но я проявила смелость, когда пошла с тобой на свидание сегодня вечером вопреки грязным взглядам твоей матери. Она всегда так делает?

— Только с женщинами, которые, по её мнению, могут меня заинтересовать.

— Теперь ты надо мной издеваешься.

Он качает головой с напряжённым выражением лица.

— Никогда. И я бы даже сказал что-то раньше, если бы не определённые семейные узы.

— Да. Элиза и Риккардо. Флирт с шурином сестры может иметь привкус чего-то запретного.

Моя фраза, похоже, беспокоит его.

— Значит, для тебя всё дело в этом? Ситуация интересная только потому, что она сложная?

— Я так не думаю. — Джулио, должно быть, почувствовал искренность моего ответа, потому что он заметно расслабляется. — Но предлагаю отнестись к этому очень спокойно, по одному стакану спиртного за раз. — С этими словами я подношу бокал к губам и делаю ещё один глоток граппы.

— Итак, ты изменила своё отношение к катанию на лыжах? — интересуется он.

— Ну, должна признать, всё не так плохо, как я опасалась. Но для меня это не закончилось плохо в основном благодаря тебе.

Джулио протягивает руку в мою сторону и невесомо кончиком пальца касается моей руки. Это самое чувственное прикосновение, которое я испытала за долгое время. Может показаться пустяком, но вместо этого оно обещает фейерверк. Джулио Мантовани, судя по моей реакции на столь тривиальный жест, в итоге окажется весьма опасным.

Я поворачиваю руку так, чтобы ладонь была хорошо видна и доступна.

— Это приглашение? — спрашивает он.

— Это открытая ладонь, — отвечаю подумав.

Джулио осторожно опускает один палец за другим на мою ладонь, а затем переводит изучающий взгляд на моё лицо.

— Кьяра, Кьяра… что мне с тобой делать? — спрашивает он себя со вздохом.

У меня есть намёк на идею, но я буду гораздо счастливее открыть её, когда мы будем вдали от всех наших родственников. Я пожимаю плечами.

— Я на самом деле не знаю.

— Проблема в том, что у меня много идей, но придётся подождать. — Да, маленькое препятствие — оказаться в доме, полном родственников. — Давай сделаем так: встретимся в Милане, — приглашает он.

— С удовольствием. Я дам тебе свой номер.

Он смеётся.

— У меня уже есть, — говорит, почти краснея.

— Подумать только.

— В прошлом у меня было искушение использовать его, но я мудро решил подождать.

— Всему своё время…

— Это моя надежда, да.

— Так что мы будем делать сегодня вечером? Просто выпьем? — спрашиваю для уточнения, потому что силён соблазн поглотить парня сегодня. — Никаких поцелуев на ночь? — поддразниваю я.

Я смотрю, как Джулио с трудом сглатывает.

— Лучше не надо.

— Хорошо, как пожелаешь.

Жаль, что Джулио, должно быть, передумал в те приятные часы, что мы провели за болтовнёй и рассказами о своей жизни. Когда мы прощаемся друг с другом перед моей спальней, он быстро хватает меня за талию и удивляет неожиданным поцелуем в губы.

Оказавшись в комнате, я не могу не улыбаться, как дурочка. Что за парень, этот Джулио Мантовани. Крутой парень, судя по всему.

Глава 8

В гостиной моих родителей проходит один из обычных семейных обедов, но на этот раз есть большое отличие: сегодня я искренне рада здесь находиться. И это несмотря, что пришлось четыре раза звонить в дверь, чтобы бабушка открыла мне, и вопреки отношению со стороны синьоры Даниэлы Мантовани, которое назвать недружелюбным будет очень великодушно. Она что-то учуяла и не перестаёт переводить свой угрюмый взгляд с Джулио на меня. О, ничего страшного, она может идти в ад. Единственный человек, который мне небезразличен, сидит напротив и заговорщически мне улыбается.

Доев первое, я встаю, чтобы собрать тарелки, и замечаю, что Джулио делает то же самое на своей половине стола. Мы опередили всех остальных и направляемся на кухню.

— Джулио, не надо, я позабочусь, — пытается убедить моя мама, но он оказывается проворнее и не намерен отступать.

— Синьора, не беспокойтесь, это пустяк, — приветливо улыбается он. Джулио знает, как обращаться с матерями. Ну, вообще-то, он хорошо ладит и с дочерями, но после последних нескольких недель я чувствую себя немного предвзятой.

— Мама, мы обо всём позаботимся, — присоединяюсь я. — Нелегальная встреча на кухне, — поддразниваю его чуть позже, когда мы, наконец, снова оказываемся наедине. Правда, тон моего голоса остаётся низким, потому что уверена — наши семьи навострили ушки.

— Мы могли бы приехать вместе, — напоминает он. — Я имею в виду, после прошлой ночи.

Я чувствую, что краснею, а это на меня не похоже.

— Прошлой ночью? А что случилось прошлой ночью? — делаю вид, что не помню.

Джулио (наконец освободив руки от посуды), подходит ко мне и целует в шею. Контакт лёгкий, но очень эротичный.

— Да неужели? Забывчива и нуждаешься в напоминании?

— Похоже на то. Что ты собираешься делать дальше? — спрашиваю, стараясь выглядеть достаточно отстранённой. Но вздыхаю, и ухмылка Джулио свидетельствует о том, что он прекрасно всё понимает.

— Я не знаю… это зависит…

— От чего? — спрашиваю я с ноткой отчаяния в голосе.

— От того, что сделаешь ты…

И с этими словами он проводит пальцем по моим губам, лаская их, словно предвкушая обещание, которое, надеюсь, скоро исполнится. Как я убедилась в последнее время, Джулио Мантовани из тех мужчин, кто умеет не спешить. Он умеет ждать, создавать атмосферу, завораживать и заставлять кружиться голову. Кстати, моя уже некоторое время кружится, хотя я не слишком отдавала себе в этом отчёт.

— У меня к тебе предложение: что бы это ни было, давай сделаем вместе.

«Слишком прямолинейно?»

— Интересное предложение, — смеясь, соглашается он. — Но теперь давай подадим на стол второе блюдо, — напоминает он, указывая на печёный картофель и мясо.

— Мы всегда можем уехать раньше, — соблазняю я. — Кому нужна еда, когда можно жить на чём-то другом?

— Мы могли бы, но кто тогда объяснит это моей матери?

— Ты? — предлагаю я.

Он продолжает смотреть на меня усмехаясь.

— Даже у меня есть пределы. В это дело лучше играть с умом.

— Во что именно? — притворяюсь, что не понимаю.

Джулио вздыхает.

— Не тупи. Конечно, если только ты не соблазнила меня с намерением быстро избавиться, — он говорит это в шутку, но я научилась понимать его эмоции. К нему определённо пришло сомнение, и, похоже, Джулио не комфортно не знать, в какую игру мы играем.

— Прошлая ночь была прекрасной, — наконец признаюсь я, потому что сегодня утром мне было слишком стыдно признаваться так прямолинейно.