Ангел Дармунда

–Увы, я не знаю Ангела, – огорченно вздохнул Броуди, – но при встрече пожал бы ему руку за Коллинза.

– А не боитесь, что в ответ он захочет привязать вас к позорному шесту? – язвительно спросил преподаватель математики. – Мало ли что нашепчут дереву ваши любимые ученики?

– Я предупредил Ангела, – Галлард поднялся с места, давая всем понять, что разговор окончен. – А теперь обращаюсь к вам. Советую всем, кто знает за собой грешки подобного рода, не дожидаться встречи с Ангелом и самим покинуть Дармунд. У вас есть время до сегодняшней ночи, ведь завтра вы вполне можете встретить утро у позорного столба.

– Я уверен, что среди нас нет сообщников этого пресловутого Ангела, – самоуверенно заявил преподаватель по изучению природных стихий. – Все эти сказки о старом дубе – обычный блеф, для придания таинственности. Этот юнец просто мстит своим обидчикам, прикрываясь благородными мотивами. Он обычный сопляк, возомнивший себя героем, и сколотивший вокруг себя шайку из таких же неудачников. И вы должны поймать его, а не заигрывать с ним.

– Я предупредил вас всех, – невозмутимо ответил Галлард, – но каждый волен поступать по-своему. А жизнь покажет, кто будет стоять у позорного столба – похотливые преподаватели и ученики, или обиженный на всех сопляк, возомнивший себя героем. И еще одна общая рекомендация – живите по заповедям нашей веры, и тогда вам нечего и некого будет бояться.

***

Джед Фокс остановил на школьном дворе Шельму и быстро ему сказал:

– Мне надо срочно поговорить с Лаки, это очень важно.

Парень едва заметно кивнул в ответ:

– Я передам ей.

Он пришел за Фоксом вечером, около одиннадцати, и вновь повел его извилистыми коридорами подвала главного корпуса. Оказавшись в знакомой комнате, Джед на мгновение вспомнил счастливые моменты, пережитые им с Джулией на диванчике, на котором сейчас сидели трое – Лаки, Каналья и Крыса.

Шельма плюхнулся на диван рядом с друзьями, а Джеду Лаки жестом предложила присесть на потертое кресло, стоявшее напротив дивана, и он оказался, словно на допросе у этой четверки. Ну, не на допросе, конечно, но и не в роли взрослого человека, пришедшего поучать их.

Четыре пары глаз серьезно уставились на него, ожидая услышать причину столь экстренной встречи. После Бельтайна они встретились с ним всего один раз, когда через пять дней Джед передал им настойчивое желание Макбрайда избавить Каналью и его друзей от унизительных татуировок.

Тогда он растерянно протянул деньги Лаки и начал оправдываться:

– Я не знал, что ему ответить и назвал несусветную сумму, которую, якобы, выложил мастеру, а он, не глядя, дал деньги и приказал договориться с татуажником. Ну, мне пришлось их взять.

– Вы все правильно сделали, мистер Фокс, – Лаки неторопливо пересчитала деньги и поделила их на две части, – Макбрайд не обеднеет на двадцать тысяч, а нам они пригодятся.

Десять тысяч Лаки протянула Принцесске и не терпящим возражений голосом сказала ей:

– Этого хватит на оплату двух курсов. За первый год обучения заплатит твой отец, ты – за два следующих. Потом найдем деньги и на два последних курса.

– Но это очень большие деньги, я не смогу вернуть их, – испуганно произнесла девушка.

– О возврате речь и не идет.

– Принцесска, с Ангелом никто не спорит, привыкай к этому, – мягко сказал Крыса и его глаза азартно загорелись. – А вторые десять пустим в оборот?

– Да, братец Крыс, мы тихонько замутим с тобой, у меня тут есть одна идейка. Мистер Фокс, не смотрите так осуждающе на жадную девчонку, обирающую бедного господина Бирна. Для него это не критичная сумма, – насмешливо улыбнулась Лаки, но увидев невысказанные сомнения в глазах воспитателя, холодно сказала: – Вы нам ничего не должны. Мы уже выясняли с вами этот вопрос.

Джед очень смутился. Девочка прочитала его мысли, и он не знал, что ей сказать. Но Лаки быстро и просто избавила его от дальнейших сомнений.

– Хорошо, вы окажете нам одну услугу, и разойдемся друзьями.

И тогда она предложила Джеду провести следующий день и ночь с Джулией, а Макбрайду озвучить историю с аллергией Канальи на краску для татуировки. Что Фокс и сделал.

Однако события последних дней показали, что он не сможет разойтись друзьями с этими необычными ребятами, сделав вид, что их дела его не касаются. Очень даже и касаются, потому что он захотел стать одним из них. Или хотя бы быть рядом и помогать им во всем.

Джед набрал в легкие больше воздуха и решительно произнес:

– Ангел, я прошу принять меня в братство.

– У нас нет звания маршала, мистер Фокс, – холодно ответила Лаки, не затрудняясь разыгрывать недоумение от его просьбы. – Только одни генералы, и пятый нам ни к чему.

– Я прошу зачислить меня солдатом, – четко произнес Джед и увидев вопросительные взгляды, объяснил: – У меня никогда не было ни смелости, ни сообразительности, чтобы протестовать, но я всегда мечтал о торжестве справедливости. Поэтому я и хочу стать членом братства. Рядовым его членом.

– С вашей щепетильностью, мистер Фокс, наши методы восстановления справедливости покажутся вам циничными и жестокими. Лучше не связываться с бандой ублюдков из-за детского желания поиграть в героя. Иначе в один миг потеряете все, что имеете и окажетесь за воротами Дармунда.

Джед заметил, что с ним говорила одна Лаки. Говорила холодно и жестко, как с малознакомым человеком. Остальные молчали, но смотрели на него такими же равнодушными взглядами. Ему не верилось, что еще две недели назад эти ребята общались с ним по-приятельски. Сейчас они всем видом показывали, что их дороги разошлись.

– Но ведь вы тоже рискуете в один миг оказаться за стенами Дармунда, – резонно заметил Фокс. – Сегодня на собрании преподавателей господин Галлард дважды подчеркнул, что терпит Ангела только до первой допущенной им ошибки, которая станет и последней. И расплатой за нее станет позорный шест, к которому привяжут самого Ангела.

– Вот видите, даже глава клана предупредил вас, что не надо играть в героя. Или вы решили сыграть роль мудрого наставника, направляющего зарвавшихся сопляков на путь истинный? А может хотите преподнести в подарок господину Галларду четырех придурков в масках, взятых на горячем?

Джед вспыхнул от обиды. Его благие намерения оценили по-своему, заподозрив в предательстве и черной неблагодарности. Он сильно расстроился, не зная, что ему ответить и уйти, если не красиво, то хотя бы достойно.

– Ангел, если бы Джед хотел нас сдать, то мы бы уже здесь не сидели. – раздался тягучий голос Канальи. – Нас и не надо ловить на горячем, достаточно просто допросить с пристрастием. Ты сама говорила, что от господина Галларда ничего не скроешь. Я верю Джеду и ручаюсь за него.

– Я тоже верю мистеру Фоксу, – тихо, но твердо добавил Шельма.

– И я верю мистеру Фоксу, – пожала плечами Лаки, – иначе мы сейчас не разговаривали бы здесь, но он должен понимать, чем рискует. Нам-то терять нечего. Максимально, что сделают – это отлупят и сдадут в приют.

– Ангел правильно говорит, – поддержал ее рассудительный Крыса. – Зачем мистеру Фоксу ставить на кон свою новую жизнь?Ему теперь действительно может светить мантия декана, как ему и нагадали.

– Я не собираюсь ничего терять, – Джед успокоился и начал говорить спокойно и убедительно. – Потому, что уверен – никто нас не поймает. И о карьере не беспокоюсь, ведь мне нагадали чистую правду, – он достал из кармана новенький сотовый телефон и покрутил его в руках. – Так что мантия декана от меня не уйдет.

– У вас появился телефон? – искренно заинтересовался Шельма и с надеждой посмотрел на Лаки. – Ангел, а может и у меня все сбудется? Ну, с рестораном?