Страница 34 из 70
— Сергей, — быстро поправила Кристина.
— Да? Ну, может быть. У меня скверная память на имена. Во всяком случае, смотрелись они очень неплохо.
Кристина почувствовала, что теряет терпение.
— Я вас не понимаю. Почему вдруг они должны плохо смотреться, когда прекрасно прожили вместе восемь лет? И вообще, к чему весь этот допрос?
— Послушайте, — не обращая никакого внимания на ее слова, проговорил Свечников, — а вам никогда не казалось странным, что такая женщина, как Анастасия Витальевна, решила связать свою жизнь с военным?
— С военным? Сергей — врач, хирург, собирается писать кандидатскую диссертацию.
Свечников внезапно замолчал. Молчала и Кристина, не зная, что сказать, и старательно отгоняя от себя смутную догадку. Пауза затягивалась.
— Вот что, Кристина Павловна, — наконец произнес Свечников, — мне кажется, ваша подруга попала в беду.
— Как это? — У Кристины похолодели руки.
— Так. Вы еще не поняли? Человек, с которым я видел Анастасию, вовсе не ее муж. И он имеет над ней огромную власть. Поверьте моему опыту.
— У Аськи… любовник? — шепотом сказала Кристина. — Так я и думала! — И тут же, спохватившись, с опаской поглядела на тетю Катю. Однако та была полностью поглощена событиями романа.
— Боюсь, что да. И даже больше, чем просто любовник. — Свечников громко откашлялся. — Я никогда бы не стал вам звонить и говорить всего этого, если бы не… — Он снова замолчал.
— Если бы… — тихо повторила Кристина. — Продолжайте.
— Я понаблюдал за ним. Это человек пьющий, и пьющий сильно, скорей всего, сверх меры. Очень возможно, что некогда он воевал в одной из горячих точек. Вам известны последствия, которые бывают в таких случаях?
— Да… то есть нет. Не совсем.
— Больная психика. Неадекватные реакции на окружающее, вплоть до приступов агрессии.
— Но откуда вам все это известно?
— Кристина, милая, мне скоро шестьдесят, и я немало повидал на своем веку. Ума не приложу, где они могли познакомиться и чем он ее зацепил. Хотя нет… наверное понимаю. Кристина, вы должны сообщить ее мужу. Поймите, это не донос, а меры по спасению. Такая связь до добра не доведет. — Свечников опять закашлялся.
— Вы только поэтому звоните? — сухо опросила Кристина.
— Да.
Она прикрыла рукой трубку.
— Я ничего не стану говорить Сергею, слышите?
— Разве вам не жаль свою подругу?
— Если она хочет изменять мужу, пусть. Это ее личное дело. Фискалить на Асю я не намерена.
— Вы не поняли всего того, что я вам только что говорил.
— Я поняла. Но вы не можете судить о чувствах женщины, несмотря на весь свой богатый опыт. Если Аське понравился этот тип, так тому и быть. Ничего страшного, а тем более рокового я в том не вижу. Погуляет и вернется в семью.
— Однако вы упрямая, Кристина Павловна. Ну чем еще мне вас убедить?
— Боюсь, что ничем. И давайте закончим этот разговор.
— Ладно, хорошо. Но хотя бы пообещайте мне, если вдруг увидите, что с Анастасией происходит что-то неладное, примите меры. Какие угодно, свои собственные, женские — только не будьте равнодушной.
— Просто триллер какой-то, — Кристина поморщилась, — я думаю, мы сами во всем разберемся.
— Тогда всего доброго.
— До свидания. — Кристина повесила трубку.
— Вона сколько трепалась, — недовольно заметила тетя Катя, не отрываясь от книги. — Небось опять новый хахель?
— Новый, тетя Катя, новый. Самый что ни на есть. — Кристина вздохнула и провела ладонью по горящим щекам. — Дашь потом почитать свою книженцию?
— Дам, отчего не дать. К завтрему прочту, и бери.
Кристина не спеша побрела обратно, на второй этаж. Она думала о том, что, в сущности, все знала давно. С того самого момента, как Ася исчезла с банкета неизвестно куда и говорила по телефону странным чужим голосом.
Нет, Кристина не осуждала подругу. Сама она никогда не смогла быть верной мужу — со своим она разошлась спустя год после свадьбы. С тех пор у Кристины было великое множество мужчин, но ни один не вызвал у нес желания навсегда связать с ним свою жизнь. Разве… разве только Пашка, да и в нем Кристина не была полностью уверена.
Конечно, она будет молчать. Незачем Сережке быть в курсе маленьких женских секретов. Как говорится, «меньше знаешь — лучше спишь».
Кристина дошла до дверей зала и заглянула внутрь. Кассета давно закончилась. Малыши чинно сидели на лавочке и шепотом болтали между собой.
— Встали! — громко скомандовала Кристина. — Приготовились. Танцуем ламбаду.
21
Зима катилась, как по маслу, снежная, вьюжная, со звонкими русскими морозами. Как-то незаметно проскочил Новый год.
Ася продолжала свои визиты в серую пятиэтажку.
Алексей работал в котельной. Увольнять его никто не собирался, так как желающих на должность истопника было немного. У него появились деньги, пусть небольшие, но весьма ощутимые в сравнении с полной и удручающей нищетой. Однако Ася должна была признаться себе, что вопреки ее ожиданиям платежеспособность Алексея не только не нормализовала их отношения, но и, наоборот, привела к новым проблемам.
Он постепенно плюнул на свое обещание и периодически напивался в дым, благо было на что и с кем. Часто, приходя, Ася заставала в квартире полный кавардак: повсюду горел свет, в прихожей на полу была навалена грязная одежда, а на кухне, в окружении бутылок и груды мусора, сидeлa компания пьяных мужиков.
Попытки выставить их из квартиры ни к чему хорошему не приводили: мужики не трогались с места и вообще не обращали на Асю ни малейшего внимания, продолжая пить и ругаться, а сам Алексей тут же начинал орать, чтобы она не смела распоряжаться у него в доме и позорить его перед друзьями.
Примирение после таких ссор теперь происходило далеко не сразу и c трудом, в отличие от того, что было раньше. Проспавшись и придя в себя, Алексей извиняться не спешил, а наоборот, чувствовал себя обиженным и оскорбленным, часами напролет молчал, уткнувшись в книгу или просто лежа на диване и глядя в потолок.
Асе с каждым разом становилось все тяжелее пробиваться сквозь эту стену холодного непонимания и отчуждения.
Однажды ее терпению пришел конец.
— Знаешь что, — обратилась она к Алексею, чувствуя, как ее охватывает бесконечная усталость и апатия, — давай расстанемся. Я тебе не нужна, не стоит больше и приходить. Так?
Он ничего не отвечал, сосредоточенно ковыряясь отверткой в стареньком телевизоре, который сам же и раздолбал во время последней дружеской попойки.
— Ты меня слышишь? — Ася слегка повысила голос.
— Слышу, не глухой.
— Ответить можешь?
Алексей оторвался от своего занятия, зло прищурился, посмотрел на нее в упор.
— А чего отвечать? Хочешь, чтобы я тебя уговаривал, упрашивал остаться? Ты этого ждешь? Не дождешься! Ты меня достала до печенок: то не так, это не эдак. Такая правильная, аж плюнуть некуда.
Ася ощутила дикую обиду и неодолимое желание унизить его так же, как он только что унизил ее.
— Если я тебе так противна, зачем же ты звал меня к себе? — едко произнесла она.
— Я звал? — Он отложил отвертку и выпрямился. — Когда это?
— Тогда, на тропинке, у стены. Когда я мимо шла. Говорил, что сдохнешь без меня. Забыл?
— Помню. Было такое. — Алексей усмехнулся и подошел ближе. — Только ты не из-за этого пришла.
— А из-за чего, по-твоему? — запальчиво возразила Ася.
— Сама прекрасно знаешь.
— Нет, уж ты скажи!
— Ладно, — он пожал плечами. — скажу. Наплевать тебе было на то, что я там нес. Ты потому прибежала, что мужика тебе хотелось. Настоящего мужика, а не конфетно-банановый сироп! Что, не так?
Ася, не отрываясь, с ужасом смотрела на его лицо, чужое, жестокое, равнодушное. Ей казалось, что она спит и видит кошмарный сон.
— Тебя, моя милая, перекормили сладким, вот и захотелось чего-нибудь остренького. С перчинкой. Так ведь? — Алексей смерил ее насмешливым взглядом.