(не)Бальмануг.Дочь

Девушка повернулась и глянула на охранника из дома Аршадан. Она его не помнила. Вернее, сколько ни напрягалась, но память доставшегося тела была пуста. Никакого проблеска информации. Совсем ничего. И это странно.

– Эй! – девушка сама обратилась к охраннику. – Как тебя зовут?

Теперь у нее было время рассмотреть его детальнее. Мужчина был плотным, с широкими плечами, бычьей шеей. Лоб казался еще более выпуклым, чем, возможно, есть на самом деле, из-за неудачного освещения или собранных назад темных волос до плеч. Из-под неопрятных густых бровей в ответ пронзал настороженный взгляд черных глаз. Типичный осебрутажец-боевик.

Кто знает, маг он или лишь обычный воин, но он явно хорошо знал бывшую хозяйку этого тела, если даже про питомцев из ее детства в курсе. И зачем-то продолжает караулить ее здесь, хотя дознаватели и так уже догадываются, что она – это не совсем она. Вернее, не Маккин. Вопрос еще, как поняли? Чтобы знать, как отнекиваться.

Мужчина молчал. Но когда это останавливало Хелен? Тем более, заняться в тюрьме больше нечем.

– Когда-нибудь я, возможно, вспомню твое имя. Но пока соглашусь на подсказку, – произнесла она погромче.

В ответ тишина.

– Тогда... тогда я буду называть тебя Брут! – безысходная серость помещения давила на нервы, поэтому Хелен заполняла пространство звуками своего... своего нового голоса. – Знаешь, жил когда-то такой мужчина по имени Брут, тоже воин, который однажды предал своего близкого друга и командира... Буквально напал на него с ножом.

– Ты же ничего не помнишь, – не сдержавшись, напомнил ей охранник.

Стражник от дознавателей, который стоял в другой стороне, смотрел на них, но не вмешивался.

– Что-то помню, какие-то куски, но больше, конечно, не помню, – пожала плечами девушка. Поправила сползшее одеяло. – Вот скажи, а чем я вообще болела?

Наверное, это был неудачный вопрос, потому что мужик сразу же насупился и замкнулся еще больше. Ладно, раз не хочет общаться, то не надо. Хелен занялась ревизией своих мыслей.

То, чего она боялась изначально при своем попадании – попасться местным безопасникам – именно это и случилось. Но теперь ее "провал" случился после нападения ракасов, о которых местные жители стали уже забывать. Неудивительно, что поэтому ее, попаданку, стали считать ракасовым отродьем, в ее мире когда-то и при меньших странностях верили, что в человека бес вселился.

"И сжигали. Предварительно помучив в застенках инквизиции", – любезно подсказала непрошеная мысль, заставив девушку поежиться.

И как теперь доказывать, что она не ракас? О которых местные ничего толком не знают? Что она на стороне людей и сама успела повоевать с их ракасами? Получится ли удержаться за версию потери памяти? Или придется признаваться, что она еще недавно была Бальмануг?

Но только не этим дознавателям! Лернавай говорил, что в Управлении искали тех, кто был на стороне врагов ее семьи, но всех ли продажных сотрудников успели выловить? С учетом, как неторопливо работают люди в этом мире, вряд ли. Нельзя ей сейчас говорить, что она Бальмануг, а то в следующий раз в воде для нее может оказаться вовсе не снотворное.

Сглотнув вязкую слюну, Хелен с трудом отвела взгляд от стола, где стояли кружка с хлебом. Доверия к этим безопасникам у нее совсем нет. Как ей связаться с Лернаваем? Да, он тоже ей не поверит, да она сама себе до сих пор не верит, хотя вот же, прямо сейчас действительно находится в чужом теле и им же ощущает холод и голод. Но Раймонд хоть сколько-то уже привык к ее, то есть Бальмануг чудачествам и к тому, что она постоянно вляпывается в неприятности. Может, поверит еще разочек?

"По крайней мере других вариантов вообще не вижу", – уговаривала себя Хелен, что она вспоминает жениха вовсе не потому, что надеется опять получить от него защиту. Просто он сам дознаватель, и кому, как не Лернаваю появиться в здании Управления? Не Вакроку же, хотя девушка предпочла бы именно его увидеть в роли своего спасителя. Опять. И была согласна уже даже на Артама, но вряд ли бы дознаватели пустили бы постороннего в свои подвалы, даже если он королевский бастард.

Громыхнув замками, открылась дальняя дверь, вновь впуская пару дознавателей. Одним из которых был тот остроносый.

– Готова признаваться в своих злодеяниях и замыслах? – сразу без приветствий поинтересовался мужчина, подходя к решетке ближе. Но останавливаясь в паре метров от прутьев.

– А вы готовы обращаться с эйрой согласно ее статусу? – встречно спросила Хелен, сильнее стиснув на груди одеяло.

– Ты не эйра!

– Докажите! Или у вас есть письменное заключение целителей? Кстати, о чем? Вы называете меня ракасовым отродьем, но как целители, которые сами ракасов в глаза не видели, могли бы определить мою принадлежность к той расе? Уверена, целители считают или посчитают меня человеком. Значит, вы, эйр старший дознаватель... не знаю, как вас зовут, намеренно оскорбляете меня. И клевещете. А за такие деяния приличные эйры должны отвечать!

Мужик сцепил руки за спиной и ухмыльнулся.

– Вот ты и показала свою суть, ракасово отродье. Эйра Маккин никогда бы не позволила себе таких речей.

– А вы так близко были с ней... со мной знакомы? Чтобы столь категорично заявлять подобное? – деланно удивилась в ответ Хелен. Пока будет придерживаться версии, что она та самая Маккин с потерей памяти. – Неважно какие речи я позволяла себе, но теперь, в непонятной ситуации... Раз уж мне теперь самой приходится защищать себя...

Девушка демонстративно глянула на охранника, но тот опять изображал невозмутимого Будду.

– То как говорил эйр Итох, а он лучший целитель по магическим потокам в Осебрутаже, в опасных ситуациях любой человек активизирует все свои способности. Так что если эйра Маккин себе раньше не позволяла подобных речей в обществе, означает лишь то, что общество ее не оскорбляло! – закончила свою речь девушка в полной тишине. – Или вы и с уважаемым целителем спорить будете, эйр старший дознаватель... как вас зовут?

Мужики там, вообще, дышат или нет?

– А ты и эйра Итоха, как оказывается, знаешь? – кашлянув, отмер остроносый безопасник. – И где же он тебе подобные слова якобы говорил?

– Видимо, знаю, надо попытаться вспомнить, – пожала плечами Хелен, тут же поправляя сползающее с плеч одеяло. Ей лишняя отсылка на уважаемого эйра не помешает, пусть теневик остережется наглеть. – А слова эти он говорил в королевской академии всем студентам недавно... Наверное, недавно. Не помню, когда он там лекцию провел. Когда, говорите, было нападение ракасов на столицу?

Дознаватель обернулся к охраннику, игнорируя последний вопрос девушки. Тот замешкался, но качнул головой в ответ:

– Эйра Маккин никогда не была в королевской академии.

"Вот же гад! То есть самый настоящий Брут!".

Мужики повернулись и глянули на нее.

– Не помню, откуда я это знаю. Может, мне кто-то его слова позже передал? – ответила девушка.

На нее смотрели с явным неверием. И Хелен решилась добавить – или уже "добить"? – дознавателя.

– И не помню откуда, но в моей памяти всплывают сейчас также имена других целителей. Например, эйра Рагтада. Слышали о таком? Думаю, слышали. Наверное, имя графа Рагтад достаточно известно в столице, раз уж даже в моей остаточной памяти как-то задержалось. Еще помню почему-то имя эйра Озегитта, еще... – Назвала еще пару имен тех лекарей, что крутились вокруг нее в последние дни в доме герцога. – Может, они знают, что со мной?