Бумажный Тигр 3

- Целы?

То, что приблизилось к нему, не было человеком. Лэйду, лежащему на земле, было непросто оценить его рост, но он оценил силуэт, имеющий мало общего с силуэтом человеческого тела, и странную манеру движения, свойственную скорее механическому станку, в который вдохнули жизнь. Каждый шаг сопровождался металлическим лязгом и скрежетом шарнирных сочленений.

– Вполне цел, - заверил его Лэйд, отплевываясь от пыли. Пыль наполовину состояла из медной стружки и немилосердно царапала язык, - Просто решил полежать немного после обеда, слышал, это полезно для пищеварения.

– Не увлекайтесь этим чр-ррезмерно. Иначе в самом деле поспособствуете пищеварр-рению, но только не своему, а чьему-нибудь др-рр-рррр… др-рругому. Можете встать?

Этот голос мог принадлежать станку для обработки металла, работающему на низких оборотах. Может, оттого казался рычащим даже когда звучал негромко. Он точно перемалывал слова, выплевывая их острые обломки. Но Лэйд рассудил, что если слышит голос, а не выстрелы, это можно считать благим знаком.

– Могу.

- Тогда вставайте. Поверр-рьте, нам обоим будет лучше, если я не буду предлагать вам р-рррруку. Крр-роме того, для вас это будет безопаснее.

Да, подумал Лэйд, пожалуй, что так.

Он встал, пошатываясь, но без помощи. Глаза все еще отчаянно слезились, кажется, он успел наглотаться не только пыли, но и отравленного воздуха, однако уже через несколько секунд он увидел. И с трудом поборол безотчетное желание податься назад.

Это был… Это было…

***

Спокойно, приказал себе Лэйд. Спрячь все чувства в сундук, старина. Старый, тяжелый, прочный сундук. Ты еще не увидел всего, что может явить чертова тварь, вполне может быть, тебе придется увидеть нечто несравнимо хуже. Эта штука, может, и выглядит скверной и опасной, однако, по крайней мере, не пытается тебя убить.

Если обычный человек, как принято считать, воплощает в себе толику божественных черт, вдохнутыми тем в глиняную фигурку, это, должно быть, создано было не Господом Богом, а сэром Робертом Адамсом[7], причем после семи дней самых серьезных возлияний, доведших его до белой горячки.

Состоящее в равных пропорциях из плоти и оружейной стали, оно было выше Лэйда на две или три головы, а весить должно было больше, чем запряженная повозка. Плоть была воспалена и нездорова, она точно пыталась отторгнуть неимоверное количество засевших в ней стальных вкраплений, отчего местами пошла буграми или свисала гроздьями багряных воспаленных папиломм. Но в данном случае эта попытка была так же тщетна, как попытка человеческого тела отторгнуть собственные кости.

Скрежещущие шарниры, служащие ей суставами, были обернуты рваными волокнами мышечной ткани, подергивающимися и все еще сокращающимися. Зубчатые валы и передачи, служившие ей бедрами, лязгающие на каждом шагу, с отвратительной изящностью сопрягались с выточенными из кости шестернями. Бронированная коробка торса висела на сильно укрепившимся и разросшемся, но отчетливо заметном человеческом позвоночнике.

Сталь и плоть. Сотни фунтов оружейной стали и воспаленной плоти, соединившиеся воедино, чтоб породить существо, которое выглядело дьявольским автоматоном – и двигалось как дьявольский автоматон, неуклюже переставляя тяжелые ноги.

Существо не было вооружено, как сперва решил Лэйд. Оно само было оружием. Отвратительным на вид, но, безусловно, чертовски эффективным. Из-под вздувшейся плоти, украшенной пролежнями, растяжками и спайками, во многих местах выпирали стволы, и каждый из них был похож на металлическую занозу. Стволы охотничьих ружей и пистолетов, картечниц и легких полевых орудий, они произрастали из тела, словно были неотъемлемой его частью. И частью основной, главенствующей, которой человеческая плоть, изнемогающая от чудовищного напряжения, служила лишь поддержкой и опорой.

Чудовищно, подумал Лэйд, не в силах отвести взгляда от механического монстра, шагающего ему навстречу и скрежещущего, как старый экскаватор. Некоторые стволы волочились за ним по земле, точно рудиментарные конечности, некоторые погнулись или слепо разглядывали небо. Чудовищно, что может существовать нечто подобное. А еще чудовищнее то, что я, кажется, должен быть ему благодарен.

- Вы изменились, Коу, - обронил Лэйд, ощущая себя чем-то вроде постельного клопа по сравнению с этой махиной. Насекомым, которое можно раздавить даже без умысла, одним случайным движением, - И… боюсь, серьезнее, чем я предполагал.

Чудовище немного наклонилось – насколько позволяла конструкция – чтобы его голова, тяжело ворочающаяся на плечах и похожая на орудийную башню тяжело бронированного дредноута, оказалась на одном уровне с головой Лэйда. Но даже в таком положении, оказавшись к ним лицом к лицу, Лэйд вынужден был признать, что едва ли узнал бы начальника отдела по взысканию задолженностей при других обстоятельствах. Например, если бы случайно столкнулся с ним на прогулке погожим ясным деньком где-нибудь в Айронглоу, подумал он, напрягая волю, чтобы не отстраниться.

Из щелей между броневыми пластинами шлема вместе со струйками горячего воздуха вырывалось зловоние, напоминавшее смесь несвежего мяса и оружейной смазки. Наверно, так пахнет внутри подбитого танка, простоявшего на солнцепеке несколько дней, из которого не успели вытащить тела его экипажа. Тяжелая душная вонь бронированного склепа.

- Можете не скррр-рывать отврр-рращения, - тяжело проскрежетал голос, выдыхая слова вместе со смрадом через вентиляционную решетку в нижней части шлема, решетку, в которой Лэйд с отвращением разглядел застрявшие в щелях человеческие зубы, вросшие в сталь, потемневшие, ерзающие на своих местах, точно непоседливые заклепки, - Знаете, когда-то меня называли орр-рружием Крр-ррамби. Всегда за глаза, конечно. Тогда меня это оскоррр-ррбляло. Сейчас… - шарниры Коу застонали, сгибая его лапы, каждая из которых могла бы заменить батарею полевой артиллерии. Сухожия, скреплявшие этот арсенал, точно проволока, затрещали от напряжения, - Сейчас уже не оскорр-ррбляет. Теперрь я и верно стал орр-ружием. А орр-рружие выше всяких чувств. Вы когда-нибудь видели обиженное рр-рружье или скор-р-ррбящий р-р-рревольвер-р-рр?

Неудивительно, что он не узнал Коу, это не удалось бы даже человеку с фотографической памятью на лица, которой сам Лэйд похвастаться не мог. Может, потому, что от лица Коу осталось лишь немногое, а те черты, что все еще можно было распознать, еще не сросшиеся с сталью и не поглоченные ею, едва угадывались в казематной полутьме внутри шлема через щели в бронированных пластинах.

Сквозь узкую щель-амбразуру он отчетливо видел глаза, взирающие на него в упор. Не сохранившие век, обрамленные осколками лопнувшей переносицы, они однако сохранили свойственную глазам Коу холодную голубизну. Ту самую, из-за которой его немигающий спокойный взгляд обладал свойством внушать собеседнику безотчетную тревогу – взгляд хладнокровного снайпера. Лэйд не мог поручиться за то, что в силах распознать выражение глаз Коу сейчас.

- Крамби жив? – нетерпеливо и резко спросил Лэйд, ощущая себя чертовски неуютно под этим взглядом, пристально изучающим его сквозь амбразуру в смешанной с плотью броневой стали, - Вы знаете, где он?

Похожая на орудийный спонсон опухоль в боку Коу шевельнулась, торчащий из нее ржавый ствол несколько раз дернулся. Возможно, безотчетная реакция его нового тела. Или нервный тик. Или и то и другое вместе.

- Крр-ррамби жив, - подтвердил Коу. Застрявшие в вентиляционной решетке зубы затрещали. Возможно, это был его способ усмехаться, - Он в безопасности.

Лэйд не был уверен в том, что чувство, испытанное им в этот миг, было чувством облегчения. В прошлый раз они с Крамби расстались далеко не лучшим образом. Но если превратившийся в живой танк Коу не получил инструкций расстрелять Лэйда на месте, возможно, все не так и плохо. Не так плохо, как могло показаться на первый взгляд.

- Где он? – жадно спросил Лэйд, - Вы отведете меня к нему, Коу?