Бумажный Тигр 3

Лэйд закряхтел, пристроившись к груде валунов. Некоторые валуны походили на необработанные золотые самородки огромного размера, некоторые – на хрустальные черепа, но сейчас ему не было до этого дела, довольно было и того, что они не представляли опасности в явном виде.

Но перевести дыхание ему не удалось, потому что в лицо тотчас ударил порыв ветра, только того и дожидавшийся. Лэйд успел изучить здешние ветра, дующие невесть откуда, и знал, что ничего хорошего ждать от них не приходится. Чаще всего они приносили с собой зловоние разного свойства – вонь гниющей плоти, смешанный с запахом жженой кости, или что-то похуже. Этот был не лучше. Едкий, обжигающе холодный, он вышибал слезы и заставлял кожу неметь. Лэйд достал повязку, специально заготовленную для этого, и обвязал лицо, стараясь втягивать воздух осторожными маленькими глотками.

Если демон хочет подвергнуть его рассудок испытаниям, ему придется поработать с воображением. Лэйду уже приходилось видеть дождь из раскаленной желчи и туман, состоящий из кровавой взвеси. Град из человеческих зубов и пургу из раскаленных газов.

Из-за гула, стоящего в ушах, он слишком поздно услышал шорох, а попытавшись отскочить, неловко оперся на поврежденную ногу и полетел вниз. Груда валунов прыснула в разные стороны от удара, который, доставшись Лэйду, наверняка превратил бы его в ком сдавленного мяса с костяными осколками. Страшный удар, предназначавшийся ему.

Лэйд откатился на спину, тщетно пытаясь нащупать копье. Из-за выедающего глаза едкого ветра он плохо видел окружающее, по большей части лишь зыбкие и угловатые тени, но силуэт противника узнал мгновенно.

Огромное непропорциональное тело, само как будто сбитое из валунов, только валунов, состоящих из плоти, голова – точно каменная глыба, висящая на толстой шее, высохшие передние конечности, свисающие из груди и слишком хилые даже для того, чтоб удержать карандаш… Проклятый аллозавр, едва не застигнувший его врасплох несколькими часами ранее. В прошлый раз он прошел мимо, не расценив Лэйда Лайвстоуна в качестве обеда, но за минувшее с их встречи время, кажется, успел переменить мнение. Может, проголодался, а может, те зыбкие полупереваренные структуры в его сознании, которые были остатками человеческого, наконец сгинули, отдав огромное тело плотоядного хищника во власть дикого и яростного рассудка, подчиненного лишь самым простым инстинктам.

Обнаружив, что добыча убралась, тварь заревела от ярости, уже не пытаясь скрываться и не припадая к земле. От ее рева Лэйд ощутил болезненную вибрацию барабанных перепонок, а в груди как будто что-то натянулось – по громкости это отродье могло бы соперничать с корабельной сиреной океанского великана «Тевтоника»[5], чей рев разносился на десятки миль в округе.

Ей не требовались высохшие руки, чтобы разделаться со своей добычей, ее оружием был хвост, сокрушительный, как таран и тяжелый, как пролет моста. Беззвучно поднимаясь, он опускался вниз с таким гулом, что душа уходила в пятки, а удар, куда бы он ни пришелся, размалывал препятствие в мелкое крошево.

Лэйд увернулся от двух, каждый раз неловко подтягивая ногу. Тварь ревела от ярости, вновь и вновь поднимая оружие, но использовать этот момент для контратаки было бы безумием – ее тяжелые нижние лапы отличались необычайной подвижностью и Лэйду не улыбалось угодить под одну из них.

Копье… Лэйд отыскал его, но лишь для того, чтобы убедиться – в его положении оно не полезнее зубочистки. Даже если ему, улучив удачный момент, удастся подобраться к твари на дистанцию уверенного броска, ровно никакого ущерба оно не причинит. Слишком толстая шкура.

Сколько в его запасе времени? Допустим, он сможет уклониться еще раз или два. Может, и три, если не споткнется, если чертова нога не подведет его в решающий момент или…

- Вниз!

Послышалось. За гулом ветра и скрежетом размалываемых валунов ему могло послышаться.

– Вниз, чтоб вас! Лэйд Лайвстоун, вниз, или тебе конец!

Никчемная мысль. Если он прижмется к земле, то уже не сможет отскочить, а значит, удар исполинского хвоста вомнет его в землю и камень, превратив в кровавый кисель. Кто бы ни кричал ему, у этого человека определенно нет в запасе силы, способной уничтожить чудовище или хотя бы повредить ему в достаточной мере, чтобы заставить отказаться от добычи. Значит…

Оступившись на груде щебня, Лэйд рефлекторно перенес вес на правую ногу и мгновенно утонул во вспышке боли, которая на миг затмила и ветер и страшный рев чудовища. Нога подломилась, точно спичка, заставив его завалиться на бок, точно старого быка, забитого одним хорошо направленным ударом заточенного стального штыря. Локоть немного смягчил удар, но дыхание все равно вышибло из груди, а легкие судорожно задрожали, пытаясь втянуть хоть немного отравленного воздуха.

Тварь, готовая издать очередной рев, удовлетворенно заворчала, подступая к нему. Даже ее куцего звериного рассудка хватало, чтобы понять – следующий удар станет последним. Где-то вдалеке прогремел гром. Лэйд никогда не встречал здесь грозы, но в мире, где ветер зачастую состоит из едкой кислоты, а туман из капель крови, наверняка бывает и гроза. Вот только…

Стоило первым ударам грома сотрясти невидимое небо, как ворчание твари переросло в исполненный боли и недоумения рев. Вслепую махнув хвостом, она вмяла в землю огромный булыжник размером с голову Лэйда и находящийся в трех футах от него. Следующий удар грома заставил ее коротко взвизгнуть – удивительно тонкий звук для этакой исполинской твари…

Потом гром бил уже не переставая, то равномерно и ритмично, с размеренностью огромного механизма, то сбиваясь на злой частый перестук. Тварь оглушительно ревела, ее огромные лапы плугами взрывали землю, окатывая Лэйда лавиной песка и мелких камней. Если хотя бы один такой удар придется на его тело… Оглушенный, дезориентированный, потерявший бесполезное копье, Лэйд пополз прочь на локтях, перетаскивая онемевшее тело через острые камни. Прочь, прочь, прочь…

Сердце злыми быстрыми толчками било в грудь, кровь клокотала в венах, легкие трещали от натуги. Но он полз, пока не перевалил за небольшую гряду из обломков, укрывшись за ней, точно за бруствером. Только тогда, рискнув отнять от лица тряпку, он рискнул выглянуть наружу.

Тварь, едва не погубившая его, уже не помышляла о нападении. Взрывая землю, она слепо металась меж руин и валунов, скаля страшную пасть и размахивая атрофировавшимися и высохшими лапами. Ее огромное тело сотрясалось от выстрелов и дрожало, но даже прочные покровы не защищали его от выстрелов – тех выстрелов, которые гремели так часто, что уже не были похожи на гром.

Многие пули отскакивали от ее прочной шкуры, осыпаясь вниз сплющенными свинцовыми комками, но некоторые находили слабые места, зарываясь в тушу точно юркие земляные пчелы, забирающиеся в нору.

Лэйд вжался в землю, молясь всем богам, существующим в этом мире, чтобы невидимые стрелки ненароком не накрыли его самого – судя по шквалу пуль, взрывающему землю вокруг чудовища, этот свинцовый поток мог растерзать человеческое тело еще быстрее, чем самые острые клыки.

Какого дьявола? Неужели Крамби припас в своих закромах пулемет?

Тварь попыталась добраться до стрелков, но тщетно. Несколько длинных очередей, ударивших ей в грудь, раскроили тело словно огромным консервным ножом, вывалив наружу узловатые связки внутренностей и белую щепу костей. Попытавшись удержать их своими жалкими ручонками, она споткнулась и сама рухнула оземь. Подняться ей уже не пришлось. Невидимые орудия обрушили на нее всю свою сдерживаемую мощь, с такой силой, что земля забурлила на десять футов вокруг. Такого обстрела не выдержал бы даже блиндированный автомобиль Бурелла-Коэна[6], способный противостоять плотному огню батареи пехотных картечниц. Голова разломилась надвое, точно пирог, наружу прыснули серые и белые комья, огромные ноги судорожно ударили в землю несколько раз. Но Лэйд еще полминуты медлил в своем укрытии, не рискуя подняться, ему все казалось, что чертова тварь вдруг поднимется, не обращая внимания на растекшиеся по плечам остатки мозга, и…