Бессмертные. Путь Свободы

Количество людей увеличивалось, а по дороге, почти бесшумно, стали проплывать дорогие и дешёвые, новые и пожившие гравкары. Гладкие, округлые корпуса отражали слабые, рассеянные лучи светила, искусственное освещение улиц и разноцветный свет редких вывесок. За чёрными панорамными окнами гравкаров смутно проглядывались очертания богатых жителей Радуги; за прозрачными окнами бюджетных средств передвижения было чётко видно менее удачливых людей. Хотя даже эти «бедняки» по меркам цивилизации считались людьми успешными, ведь купить, а тем более содержать данное средство передвижения являлось делом исключительно накладным.

На углу седьмой и двенадцатой улиц Кирк свернул в открытую деревянную дверь. Над дверью красовалась вывеска – «Вселенский покой», а из глубины «покоя» раздавались громкие звуки разговоров, смех и музыка. Рядом с невзрачной дверью, вплотную, была дверь побогаче, а вывеска на ней сообщала о принадлежности помещения к церкви Агастуса Блонжека. Кирка мало интересовали древние верования человечества и тяги к мистицизму он не испытывал, поэтому считал все это засилье множества сект, церквей и последователей не более чем разводом малоимущих или глупых людей склонных к усложнению или облегчению и так не простой жизни.

Вся его жизнь, до последнего времени легко умещалась в работу и отдых. Последний медленно перешел от алкогольного угара в расслабленное чтение текстов на интересуемые темы. Но года берут свое, и сама жизнь предоставляет новые смыслы, подстраиваясь под изменяющееся мышление и полученный опыт. Поэтому сегодня Кирк оказался прохладным вечером в обители покоя, коим там и не пахло.

Просторное помещение встретило Кирка табачным дымом и смесью множества «ароматов», которые ударили в нос, раздразнив слизистую, и он громко чихнул, в последний момент успев прикрыть рот рукой. Несколько крупных мужчин, сидящих за старыми пошарканными столами, молча обернулись, но тут же вернулись к своим делам, решив, что шум не стоит их внимания.

Глаза привыкли к полутьме и Кирк подошёл к длинной барной стойке, которую хозяин содержал в исключительной чистоте, а бутылки, банки и другие ёмкости стояли на своих местах с момента выделения для них этих самых мест.

Присев на высокий стул, Кирк достал мультифон из кармана куртки и положил перед собой на столешницу; рюкзак поставил в ноги; распахнул куртку. Человек за стойкой оторвался от беседы с лысым старичком и медленно подошёл к нему. Ему было лет сорок на вид, лёгкая щетина, пепельные волосы и большие голубые глаза.

– Как обычно? – спросил голубоглазый хриплым басом.

– Привет, Эд, ты, как всегда, само радушие. Да, – ответил Кирк.

– Добрый день, господин Кирк, ваше, блять, величие, добрый. Радушие, – протянул Эд. – Тебе здесь ни ночлежка для больных и ни бордель, чтобы перед тобой распинались, – уголки его губ слегка дернулись, затем лицо вновь приняло сердитый и от части злой вид.

– А жаль, что не бордель. Ты бы не плохо подошёл на роль мамочки.

– Спасибо что не девочки, – кинул Эд, наливая в коренастый стакан коричневую жидкость из пузатой, стеклянной бутылки. – Лёд?

– И на такую девочку, желающих бы, отыскали, – Кирк улыбнулся. – Нет, конечно!

– Как дела? – спросил Эд и передал Кирку стакан.

– Нормально, работы было много, но я справился. Все доделал и… налей двойную, а то я устал.

Эд кивнул, сосредоточенно посмотрев в глаза Кирку, и долил алкоголь.

– Не подавись, – буркнул Эд и упёрся ладошками в столешницу.

– Как дела? – Кирк сделал глоток и слегка поморщился.

– Нормально. Пожалуй, и я двойную порцию отведаю, – Эд налил себе стакан и сделал глоток. – Отличная штука.

– Да… и стоит отлично.

– Не обеднеешь. Что-то ты тепло оделся.

– Холодно будет, коленка ноет.

– Прогноз погоды от хряща подъехал. А давление? – сострил Эд.

– Чуть больше нормы, но твоя башка уже не работает.

– По себе людей не судят.

– Судят-судят.

– Дружок твой заходил, воды попросил, хотя знает, что я этой дряни не держу, – сказал Эд и сделал глоток.

– У них там вся бригада «дружочков», пока-пока сказавших мозгу.

– С тебя пример берут.

– Я рад, что ты несмотря на возраст все ещё в силах складывать слова в простые предложения.

– А я рад, что ты несмотря на возраст уже в силах складывать слова в словосочетания, – сказал Эд.

Они немного помолчали, сделали по глотку. «Вселенский покой» быстро заполнялся людьми, которым сидячих мест уже не хватало. Они становились у стены и выпивали, о чем-то разговаривая друг с другом. Помимо Эда, за стойкой работало ещё два человека и в данный момент он мог отдохнуть.

Кирк сел в пол-оборота и окинул взглядом зал. Вокруг сохранялось не занятое посетителями пространство, будто их беседа, да и само присутствие в данном месте вселенной отталкивало людей, создавая непроницаемую сферу.

Кирк повернулся к Эду и уставился на столешницу. Они залпом выпили содержимое своих стаканов и Кирк сказал:

– Миллионы бессмысленных жизней. Убивать свой организм в жопе мира, чтобы каждый вечер пить отравляющее вещество и ускорять свою смерть.

– Они много двигаются, а это хорошо выводит токсины, – возразил Эд.

– Покурим? – Кирк достал жёлтую прямоугольную пачку и протянул Эду.

– Охохо, – весело воскликнул Эд, чем на недолгое время привлёк внимание окружающих. – Контрабанда? Уважаю. – Эд вытащил небольшую сигарету.

– Чистейшие. – Кирк взял и себе, убрав пачку в куртку. Он провел сигаретой у носа, медленно вдыхая. – Ты бы знал, чего это стоило.

Эд достал зажигалку, и они закурили. Первая затяжка была самой вкусной. Кирк глубоко затянулся и медленно выдохнул. Голова закружилась, а пальцы на руках стало слегка покалывать.

– Земля… – протянул Эд. – Когда мы там окажемся?

– Тебе не кажется, что мы слишком идеализируем эту планету?

– Поясни.

– Всё что произведено на Земле стоит в два, а то и в три раза дороже, хотя по качеству и свойствам почти не отличается, а бывает и хуже. А все благодаря распространённому мифу, что там – эталон всего! Что за бред? Мы как некоторые звери стремимся в место, где появились.

Эд ухмыльнулся, а затем сказал:

– Да… мы стремимся в то место откуда появились. – Он пододвинул стеклянную пепельницу Кирку. – Вот, кстати, пример того, что лучше земного – пепельница.

– Ага, здесь стекло лучше выходит и дешевле.

– А Земля – мечта. Людям нужно о чем-то мечтать, и эта планетка как нельзя кстати подходит на роль манны небесной. Плюс центр цивилизации, какой-никакой.

– Ну, такое себе. Центр бюрократии может, но не цивилизации.

– Образно – центр. И всегда таким будет, пока мы не перейдём на следующую ступень развития. – Эд откашлялся, затушил сигарету, а Кирк свою.

Дым и шум окружили их. Глаза Кирка немного покраснели, а алкоголь теплом разошёлся по организму. Ему захотелось ещё больше тепла, и он хотел было попросить Эда добавки, но тот не дал ему этого сделать.

– Тебе нужно в уборную, – тихо сказал Эд.

– Ага, – без лишних слов ответил Кирк и встал со стула. Он накинул рюкзак на одно плечо и неторопливо направился вдоль бара, далее через дверь – в туалет. Вспомнив, что забыл мультифон, тихо выругался, надеясь, что Эд уберёт его со стойки.

В небольшой комнате было четыре двери. Два туалета, служебное помещение и соответственно вход в эту комнату. Кирк накинул вторую лямку рюкзака, зачем-то оглянулся и зашёл в служебное помещение. Резко закрыл за собой дверь, но так что бы не создавать лишнего шума. Несколько секунд он смотрел в темноту, ожидая пока глаза привыкнут.

Две стены бытовки были заставлены швабрами и бутылками. Вдоль третьей спускалась толстая труба и стояли ведра. Кирк сильно надавил на трубу. Рука почувствовала пыль, а отошедшая краска немного хрустнула, но не отвалилась. Раздался еле слышный щелчок, и стена отошла назад. За стеной было не менее темно и отдалённо пахло сыростью.

Отодвинув стену немного влево, он протиснулся внутрь, надеясь, что сильно не наследил. И навалившись всем телом, вернул потаённую дверь на место. Как только она встала в свой паз и что-то щёлкнуло, загорелся яркий свет. Кирк от неожиданности закрыл глаза, хотя знал, что все будет именно так.