Страница 7 из 11
И указал кивком за окно.
К гостинице действительно стремительно подкатил японский микроавтобус с яркой красной надписью, растянувшейся по всему борту: «TV – Криминальная хроника».
– Чего им там надо?
– А я знаю?
– Наверное, жареное учуяли.
– Они чуют. У них тот еще нюх, – откликнулся бармен. – Ну, точно. Смотри, менты подкатили!
Валентин насторожился.
Со своего места он хорошо видел гостиницу и две милицейских машины, припарковавшихся возле телевизионщиков.
– Что-то я не помню, чтобы они тут ездили парами, – переговаривались сидевшие за стойкой.
– Да ну!
– Что да ну?
– А ты посмотри!
Кто-то удивленно присвистнул:
– Это же скорая… Кажется, что-то серьезное… Сразу двое носилок… Угорели они там, что ли?
– Кой угорели! Какая-нибудь разборка.
– И разборка может быть… Какие проблемы?… В этой гостинице уже стреляли. Помните дело с тамбовцами?…
– С какие тамбовцами?
– Ну, как? Коля-каратэ. О тамбовцах много писали. Коля-каратэ тут и стрелял. Говорят, был крупный авторитет. Говорят, в «Коелге», когда Коля-каратэ туда приезжал, перед ним вставали как перед генсеком.
– Не понял.
– И не надо, – сказал бармен, закуривая. – Говорят, Коля-Каратэ был не простой мужик. Он водку не жрал и кофе не хлебал чашками. Зато всегда был нацелен на энергетический удар. Поднимет на тебя глаза и – привет! – нос у тебя сломан. Такой человек.
– Так бандюга ж?
– Ну и что, – ухмыльнулся бармен. – Бандюги нынче не дураки.
И посмотрел в окно:
– Долго копаются.
Как бы услышав бармена, отвалила от гостиницы «Криминальная хроника».
Почти сразу с воем ушла в сторону Литейного скорая.
Милицейские машины остались, тревожно помаргивая мигалками.
Кто-то входил в кафе, кто-то выходил, зажглись огни, постепенно сгущался вечер, а Валентин все так и сидел как бы в некоей полудреме, в неких полумыслях – а с чего, собственно, начинать? и что, собственно, начинать? чего он, собственно, хочет? Может, Серега действительно случайно попал под пулю? Может, не его, не Валентина, искали в номере? Может, под пулю действительно должен был попасть какой-нибудь местный авторитет? Ну, ошиблись номером… Пришлось стрелять… Ведь медики из гостиницы вынесли два трупа… Вот именно! Два!.. Значит, был кто-то второй?…
Кто?
Валентин этого не знал.
А еще эта девица? – вспомнил он. Девица предупреждала меня. Девица предупреждала именно меня?…
Нет, стреляли в него, пришел он к выводу. В него, в него. Ни в кого другого. Это случай, что угодили в Серегу из Липецка. Эх, Серега… Не повезло тебе, Серега… Не быть тебе ни Шварцем, ни чемпионом, Серега…
Бармен включил телевизор.
Видимо, специально дождался «Криминальной хроники». Хотел, наверное, узнать, что там случилось в гостинице напротив. Даже поудобнее присел на высокий табурет, пользуясь затишьем в баре.
Пошла заставка, потом деловито улыбнулась с экрана Татьяна Уткова. Деловито улыбнулась, без этого обычного кокетства, присущего большинству дикторш, особенно популярных.
– Добрый вечер. В эфире «Криминальная хроника», – деловито заговорила Уткова. – Начну с последнего прогноза доктора-психиатра Хаснуллина. Его прогноз, к сожалению, оправдался. Если помните, – напомнила Уткова, – еще на прошлой неделе доктор Хаснуллин предупредил, что из-за стечения некоторых неблагоприятных факторов в нашем городе в ближайшее время следует ожидать резкого возрастания количества самоубийств. Так и случилось. Не буду приводить цифры, но можете поверить мне на слово, тенденция не только тревожная, но, в некотором смысле, ужасающая. Ко всему прочему, отдельные самоубийства вызывают, как и у нас, так и у компетентных органов, вполне оправданные сомнения. Например, сегодня без всяких видимых причин выбросилась в окно многоэтажки некая Анна К., двадцатилетняя служащая совместного советско-германского предприятия «Пульс». По предварительным данным, Анна К. выбросилась из окна своей двухкомнатной кооперативной квартиры, расположенной на восьмом этаже. Настораживает то, что, готовясь к самоубийству, Анна К. почему-то гладила белье. Может, мысль о самоубийстве пришла к ней неожиданно. По крайней мере, Анна К. даже не успела выключить электрический утюг…
– Вот дура! – прокомментировал бармен, но Валентин никак не отреагировал на его слова. Он увидел на экране обезображенное ударом лицо девушки-самоубийцы, и сразу узнал погибшую.
Это она предупредила его – не болтайся, мол, по Питеру. Боялась, что его, как брата Серегу, наладят в окно. А наладили, выходит ее.
Анна К.
Значит, ее звали Анна.
Знала, наверное, об опасности, хорошо понимала опасность, иначе не предупредила бы: «Не ищи меня!..»
И телеграмму давала она…
– В этой связи вспоминается и другой случай, произошедший несколько дней назад, – деловито продолжала ведущая «Криминальной хроники». – Некий Сергей К., служащий того же самого совместного советско-германского предприятия «Пульс», будучи нетрезвым, выпал из окна гостиницы морского вокзала…
Уткова, деловито улыбаясь, смотрела, казалось, прямо на Валентина:
– Если так пойдет дальше, – деловито улыбаясь, покачала она головой, – то по числу подобных странных самоубийств мы скоро запросто обойдем Москву послепутчевого периода…
Валентин встал и бросил на стойку деньги.
– По нашим данным, – продолжала Уткова, – сегодня днем в гостинице «Невская» произошло двойное убийство…
– Вот! – обрадовался бармен. – Вот!
– Жертвой неизвестных убийц или одиночного убийцы, это пока неизвестно, оказался молодой человек лет двадцати-двадцати двух, застреленный выстрелом в упор в голову, и дежурная по этажу Ольга Николаевна Б., пятидесяти семи лет, смерть которой наступила в результате перелома шейных позвонков. Скорее всего, дежурная по этажу просто оказалась невольной свидетельницей преступления. Очевидцев случившегося нет. В плаще убитого обнаружен паспорт на имя Кудимова Валентина Борисовича, пятьдесят четвертого года рождения. Именно этот гражданин снимал номер, в котором произошло убийство, однако старшая администраторша гостиницы утверждает, что убит вовсе не их жилец. Она утверждает, что гражданин Кудимов выглядел старше и она видела жертву и гражданина Кудимова вместе в холле гостиницы незадолго до разыгравшейся в номере трагедии. Мы, разумеется, не собираемся подменять следствие, – деловито улыбнулась Уткова, – однако будем благодарны всем, кто поможет нам пролить свет на случившееся. Приметы гражданина Кудимова, если действительно застрелен не он, такие. Рост примерно сто девяносто сантиметров, атлетическое сложение, глаза серые, взгляд исподлобья, всегда серьезен, даже хмур, нетороплив в движениях. Хочу добавить, что кем бы ни было совершено преступление, преступник может считаться очень опасным… Итак, ждем ваших звонков…
– Хоть бы бабки посулила, – разочарованно протянул бармен.
– Какие бабки? – не понял Валентин.
– Как какие? За поимку преступника.
– А уже известно, кто преступник?
– А ты что, не слышал?
Бармен обернулся к Валентину и до него вдруг что-то дошло.
Атлетическое сложение… Рост под сто девяносто… Глаза серые, взгляд исподлобья… Серьезен, даже хмур, нетороплив в движениях… Может считаться очень опасным…
– Это я так, – сказал бармен, стараясь скрыть растерянность и поднимаясь с табурета. – Шучу, значит…
Валентин медленно покачал головой и вышел.
Если бармен даже позвонит в милицию, никто не найдет его в вечерней в толпе. Зато, судя по телевизионной передаче, запас времени теперь несколько уменьшился. Даже сильно уменьшился. Вот тебе твой запас времени, усмехнулся Валентин. Много ты выиграл…
Он не знал, куда ему идти.
Похоже, его зачислили в преступники.
«Не болтайся по Питеру…»
Права оказалась девица. Проще было сразу уехать.
И оборвал себя: как это уехать?… А брат?… А неудачливый Серега, мечтавший стать Шварцем?… А некая Анна., предупреждавшая его об опасности?… Разве он может сейчас уехать?…