Ежевичка, я влюбился

Безграничные просторы космоса — это действительно идеальное сравнение подводного царства. Где также время непросто замедляется. Кажется, что оно вообще остановилось или, быть может, его и вовсе не существовало. Я не знаю, сколько мы кружимся в водной невесомости у самого дна бассейна, но как только Демьян начинает буквально тащить меня за собой куда-то вдаль, а затем наверх, туда, где вода становится все светлее, разливаясь множеством ярко белых бликов, я понимаю, что пора возвращаться с небес на землю, но я точно навсегда запомню эту самую гармонию с водной стихией.

Наверное, с небес на землю мы так и не вернулись. Причем оба. Так как до сих пор я не ориентируюсь во времени и пространстве. Единственное понимаю то, что мы сейчас сидим у Демьяна в машине и блаженно сканируем друг друга взглядами. Я не помню, как мы до нее добрались, только обрывки того, как меня доставали из воды, так как мои ноги совершенно перестали меня слушаться, а еще этот чертов баллон, который вдруг при выходе из бассейна возымел вес аж в два раза больше, чем был в начале.

— Ты как? — тихо произносит Демьян

Вроде бы, когда мы вернулись из водных глубин, то вокруг было очень шумно, и мы даже пытались перекричать друг друга, а теперь я скорее боюсь произнести хоть слово, чтобы ненароком не спугнуть тишину. Что, если мой голос вообще осип.

— Все хорошо, — шепчу я и выдыхаю, с облегчением осознавая, что с моим голосом все в порядке.

К тому времени, когда мы добираемся до своего шале, я чувствую в теле небывалую легкость. Словно лечу по небу на воздушном шарике. Ветер играет с моими волосами, а на лице блуждает счастливая улыбка. Слова сейчас излишне, потому что на протяжении всего вечера мы будто дышали, да и сейчас дышим с Демьяном одним воздухом. Нам так кайфово. Раз он тот самый ураган, то я забралась в его сердцевину. Тут тихо и безмятежно. Нет разрушительного и опасного для жизни ветра. Он только там, где-то извне, для всего остального мира, а здесь внутри него: тепло, уют, пламя.

Мы находимся на последней ступеньке к моему номеру, и я понимаю, что пора расставаться. Попрощавшись, Демьян пойдет направо, к своей двери, а я поднимусь в свой номер. Вроде бы все четко проговорила, провела границы и приказала себе. Но глаза наши предатели. Мы даже взглядом не можем отпустить друг друга.

— Спасибо тебе за прекрасный вечер, — Что это? В моем голосе появилась трещина.

— Тебе спасибо за компанию, — голос Демьяна тоже не такой, каким бывает обычно. И вообще, парень удивительно тих и даже не язвит. Вот что действительно страшно. То, что мы больше не грыземся, как кошка с собакой, а просто мило беседуем.

— Ну, я пошла? — спрашиваю у него или у себя, сама не знаю. Запуталась вроде как.

— Ага.

Кладу ладонь на ручку двери и в спину летит:

— Постой!

Резко разворачиваюсь

— Что?

— Спокойной ночи, Ежевичка, — вновь на лице Демьяна расцветает его очаровательная улыбка, которая своими лучиками начинает прожигать мне область грудной клетки.

— Спокойной ночи, Демьян.

Вот теперь вроде бы все, только я снова медлю. А Демьян больше не делает шаги назад, а застывает на месте:

— Да пошло оно все! — бросает он и преодолевает расстояние со скоростью самого высокоскоростного японского поезда.

Впивается своими губами в мои губы так, будто находит во мне тот самый кислород, который ему так необходим. А я под воздействием беспредельной нежности теряю равновесие и таю, словно снежинка на мокром асфальте.

Целуясь, находим самих себя, настоящих, и заново учимся дышать, впуская в легкие самый безупречно чистый воздух. Но, распаляя свою чувственность, нам становится мало друг друга. Мало просто объятий, мало сначала таких ласковых, а затем страстных поцелуев. Хочется прижаться до самого хруста в грудной клетке и чтобы наши сердца не просто работали в унисон, а были настолько близки, насколько близки сейчас наши губы. Хочется… втереться, вкрошиться и раствориться, становясь единым организмом.

— Прости, Ежевичка, но я хочу тебя, так что мне конкретно башню сносит. Если ты меня сейчас оттолкнешь, то я пойму, — запальчиво произносит Демьян, обжигая меня своим дыханием, равным по температуре кипятка.

— А если ты сейчас не продолжишь, то не пойму я!

— Понял, — коротко отвечает он. И мы снова сливаемся в продолжительных поцелуях, за которыми сами не замечаем, как оказываемся в моем номере.

Раз — и мы уже без одежды. Два — и мы в моей постели. Три — он на мне и во мне. Наши стоны слипаются в унисон и сливаются, неугасаемо утопая в вязкой патоке. Это мелодия двух душ. Она сладкая, утонченная, но такая мягкая. Наши тела так тонко чувствуют друг друга, отбивая ритм и танцуя аргентинское танго.

13. Все равно тебя добьюсь!

Демьян

То, что происходит между нами сейчас. Вот это я называю настоящим познанием. Наши чувства — это оголенные провода. Они обнажены и с надрывом. Мне нравится, как мы сплетаемся воедино. Нравится наша мощная и живая энергия, которой мы делимся друг с другом. И нравится она — Женя.

Моя Ежевичка. Я еще никогда не пробовал женщины слаще нее. Необыкновенно бархатная и влажная, с капельками соли кожа. Пробуя ее на вкус, мозг парализует. Я обездвижен и убит ее сексуальностью. Готов вечность любоваться колдовскими глазами цвета южной ночи и кусать мягкие пухлые губы, от чрезмерного употребления которых возникает вероятность развития сахарного диабета. Но это ничуть меня не беспокоит. Во всяком случае, с неизлечимой болезнью еще можно как-то смириться, а вот с отсутствием сладких ежевичных губ в своей жизни точно нет!

Мы вместе принимаем душ, что, несомненно, меня радует. Так боялся, что Женя вновь станет прежней, закрытой и колючей. Как раньше. Она начнет отталкивать меня от себя, а затем и вовсе прогонит.

Вода, как шелк ткани, струится по нашим телам, но в этот момент я любуюсь только одним силуэтом и каплями, плавно падающими с ее лица на ключицы. Всего на долю секунды одна из них задерживается в углублении у основания шеи, а затем тонкой струйкой опускается на левую грудь и наполовину опоясывает ореол. Ее соски наливаются и твердеют, а на коже проступает множество маленьких мурашек. Поистине, башню уносящее зрелище.

Признаться честно, я еще ни разу не принимал душ вместе с женщиной. Нет, конечно, у меня было много девчонок, и с некоторыми из них я занимался сексом в душевой. Но только сексом…

До нее все были пустышками и принимать какие-то действия, чтобы узнать друг друга получше, у меня ни разу не возникало такого желания. Либо я подсознательно выбирал таких, либо не там искал. Но Женя словно с небес. Она послана Богами. И я просто в ужасе от того, что если завтра утром открою глаза, а она исчезнет. Исчезнет так, будто ее никогда и не было. Что тогда? Я не знаю и не хочу знать. Иначе… погибну.

Ее голова покоится на моем плече, а мокрые волосы щекочут мне левую часть лица. Они абсолютно везде. Лезут в глаза, ухо и даже задевают кончик носа, но я не испытываю от этого какого либо дискомфорта. Наоборот мне приятно осознавать, что она рядом и… моя. Впервые в жизни я ощущаю настоящий кайф в объятиях женского божества. Моя Афродита. От нее словно дурманом веет ежевичный аромат шампуня, которым я ей сам мыл голову.

Наверное, я сейчас выгляжу как самый настоящий наркоман, который обкурился до полнейшего экстаза и совершенно не соображает о том, что происходит вокруг. Но, в самом деле, на такие мелочи мне глубоко побоку.