Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 18 из 19

В 1941 году закончилось строительство завода бетонитовых блоков. С этого года берет начало механический завод. В этом же году была утверждена Временная инструкция по проектированию промпредприятий в условиях военного времени. 15 марта 1942 года начальник комбината назвал задачи года: пустить первую очередь БМЗ, первую очередь ТЭЦ (турбину и котел), литейный цех, цементный завод, внутризаводские железные дороги, металлургам выплавить не менее 5400 тонн никеля. И 13 декабря 1942 первая очередь ТЭЦ вступила в строй, а до этого, 1 мая, в Норильске был получен электролитный никель.

“Завенягин не до конца нам поверил, – вспоминает Зверев, следующий, после Панюкова, директор комбината, а в то время главный инженер, – первую тонну металла немедленно отправить на Урал, пусть там проверят. Действительно чистый. Сначала везли металл в Красноярск, затем в Воркуту, трасса тяжелая. Но бензина уходило меньше”. В 1943 году началось строительство рудника “Медвежий ручей”, вступил в строй цех электролиза никеля. В 1944 году началось строительство двух шахт в Кайеркане. В 1945 году был получен первый металлический кобальт. Летом заложен фундамент Большой агломерационной фабрики.

За неделю до нового, 1944 года начальник Норильского комбината Панюков получил необычный подарок – банку серной кислоты. Пожалуй, в истории комбината это одна из самых драматичных страниц. В 1942 году для производства никеля необходимо было срочно строить цех электролиза, но в стране не было серной кислоты. Ее завозили самолетами из Великобритании. Основная часть серной кислоты шла на производство для фронта взрывчатки и электролита для танковых аккумуляторов. Оставшиеся крохи по килограммам распределял лично нарком боеприпасов. Норильску нужны были не килограммы – тонны. Потому, когда инженеры Большого металлургического завода освоили выпуск кислоты из отходящих газов, они спасли комбинат. В 1944 году на площадке БМЗ заработала первая сернокислотная установка. Спустя год комбинат отказался от привозной кислоты, перейдя на собственную.

Норильск в военное время был единственным городом, в котором наряду с промышленным строительством продолжалось и гражданское. И в этом немалая заслуга преемника Завенягина. В 1941 году началось строительство первого двухэтажного дома, а 6 ноября 1941 года, подумать только, был открыт драматический театр. В 1942 году в честь обороны Севастополя была названа первая улица Норильска. 5 мая был заселен первый многоквартирный дом будущего Норильска. В 1942 году на Октябрьской (Старый город) открылся дом инженерно-технических работников, или сокращенно ДИТР. Он был первым относительно крупным капитальным сооружением культурно-бытового назначения и любимым детищем первых норильских архитекторов, позже переименованный в Дом культуры металлургов.» (Заполярный вестник. Они были первыми)

Страна моя, управляемая непосредственно Господом (перефразируя фельдмаршала Миниха). Моя Церковь, являющаяся Телом Господа. Все мы, так или иначе, стоим на той или иной ступени Лествицы Иоанна и являемся земными проекциями небесных иерархий.

Каждый наш поступок, каждое слово имеют свои корни и в небесах, и в преисподней. Каждое моё путешествие вокруг Долгого озера и каждый мой вояж в Москву на электропоездах – это неосознанное искушение своего предназначения: ангелы тебя подхватят и не дадут пасть.

– Надо сходить на «пятак», – сказал ещё живой Саша несколько дней назад и много лет назад.

И пошёл он на «пятак». И (опять и опять) встретил меня. Так или иначе.

И подумалось мне: Верховный, оттолкнувшись сухой рукой от стены и вступив в толпу бесов, просто-напросто зеркально отобразил течение своей жизни. Выйти из бездны бесовства, быть этой бездной порождённым и дорасти-таки до своего места в истории России, которое определяется одним-единственным словом: спаситель.

Разумеется (здесь, на земле) – с маленькой буквицы. Что вверху, то и внизу. Слава вам, небесные иерархии.

Это только начало понимания: в нашем современном противостоянии со всем мировым злом мы вынуждены выйти из сонма своих бесов на Свет Божий; никогда больше не будет никакого Божьего мира (см. тщетные католические постановления на этот счёт): нам надо спасать себя, и опять уповать на чудо.

Понимать: смерти нет

И что Ленин и Сталин, как бы мы к ним не относились, нам жизненно необходимы.





Это опять же – только начало всего нашего (осознавания себя). «Можно присовокупить к тому еще, что и каждый небесный и человеческий ум имеет свои и первые, и средние, и последние степени и силы, проявляющиеся подобно тому, как бывает при сообщении просвещения в Иерархии; и сообразно с сими силами, по возможности, приобщается светлейшего очищения, обильнейшего света и высочайшего совершенства. Ибо кроме Того, Кто истинно самосовершен и всесовершен, нет ничего самосовершенного, что не требовало бы усовершения.» (Дионисий Ареопагит)

Каждый из нас стоит перед сонмом культов собственной личности. Главное, чтобы личность была, иначе не устоять.

Потом: если убрать из физического дискурса одного из его носителей, дискурс не прекратится. Бесы его продолжат – в невидимом.

Ангелы тоже.

Разве даром богобоязнен Иов?

вторая часть моего романа с новейшей судьбой моей родины, в которую серебряными нитями вплетены решения её Верховных Главнокомандующих: Ленина, Сталина, Путина.

не помню, но кто-то из великих изрёк: "чтобы я не читал, что бы не узнавал нового, я всегда помнил, что узнал об этом ещё раньше из писаний святых отцов". К ним никто и ничего не прибавил.

Кто я такой, чтобы размышлять об аллее Ангелов? Я не т. н. Украинец (бритт, немец, по́ляк или кто-то ещё), который «создал» эту аллею (с-ценических жертвоприношений сатане), при этом внешне – знать о ней ничего не желая; кто я такой?

Я не воевал на территории т. н. ОРДЛО (термин т. н. Украинцев), облекая в мою пробитую или разорванную плоть и пролитую мной и моими товарищами кровь суть своего бытия.

Становясь частью Церкви Русского мира.

Моя малая Церковь друзей! Все члены её суть тело Русского мира. Мира, в котором есть чувство Бога. Который мир (как ни крути головой) сохранили нам именно Ленин и Сталин. А белые лебеди с Дона только лишь хотели этого, но (из-реки по имени факт) – не смогли.