Ирландская принцесса

— Я не ревную, — настаиваю я. — Просто обладаю тем, что принадлежит мне.

— Твоя, пока я не подарю тебе наследника, — резко напоминает мне Сирша. — Кроме того, они меня не интересуют…

— О? Они, конечно, смотрели на тебя. — Одна из моих рук скользит ниже, к ее бедру, двигаясь, чтобы схватить ее за задницу. — Они хотели тебя.

— Мне все равно.

— Тебе не нравится внимание? — Мои пальцы скользят вокруг, дразня ее попку через бикини. — Ты не думала о том, каково это, когда один из них трахает тебя?

— Ты гораздо больше одержим другими мужчинами, трахающими меня, чем я сама, — огрызается Сирша, вырываясь. Я почти теряю хватку на ее скользком теле, но мне удается удержаться, притягивая ее ближе, когда я снова держу ее обеими руками за талию. — Просто признай, что ты чертовски ревнуешь!

— Я не ревную, — рычу я.

— Тогда признайся, что хочешь меня. — Она вскидывает голову. — Признайся, что ты просто упрямишься из-за всего этого…

— Это ты хочешь меня, — огрызаюсь я. — Прошлой ночью ты просила меня доставить тебе удовольствие, “трахнуть тебя и сделать это хорошо”, насколько я помню. Я предложил покончить с этим.

— Это было прошлой ночью, — фыркает Сирша. — Мы двигаемся дальше, не так ли? Особенно после твоего небольшого выступления сегодня утром…

— Моего маленького представления по обнаружению имени другого человека в твоем телефоне?

— Опять эта ревность… — Она снова пытается вывернуться из моих рук, но я просто притягиваю ее ближе, моя правая рука скользит вниз по ее бедру, чтобы просунуть пальцы под край ее плавок от бикини.

— Коннор! — Сирша тревожно пищит. — Кто-нибудь увидит…

— Нет, если ты будешь вести себя тихо, как хорошая девочка, и не подашь виду. — Я холодно улыбаюсь ей. — Я тебе не нужен, верно? Ты отошла от вчерашнего вечера? Тогда это не должно быть сложно. — Я глажу пальцами гладкую, обнаженную щель ее киски, еще не погружаясь глубже, но я вижу, что ее дыхание уже сбивается. — Кроме того, я должен тебя наказать за то, как ты разговаривала со мной прошлой ночью. Приказывала мне, как будто у тебя есть на это какое-то право.

Я притягиваю ее ближе, слегка приподнимая в воде, так что она оказывается верхом на мне на выступе, моя рука теперь полностью в ее бикини, когда я начинаю дразнить пальцами ее складочки.

— Есть и другие способы наказать плохую девочку, Сирша, помимо порки, — шепчу я ей на ухо, просовывая пальцы между набухшей плотью, поднимая их к ее клитору, чувствуя, как она напрягается. — Мне нравится заставлять тебя мучаться на публике и скрывать это, чтобы все уважающие тебя люди не знали, какая ты распутная маленькая шлюшка в плане члена и оргазмов.

— Ты блядь не можешь так со мной разговаривать, — шипит Сирша, и я смеюсь, мрачно посмеиваясь ей в ухо.

— Тебе нравится, когда я так с тобой разговариваю. — Я касаюсь ее клитора, чувствуя, как она вздрагивает, мой член набухает от ощущения ее скользкой плоти под моими пальцами. Для всех остальных мы просто пара молодоженов, которые нежатся в бассейне, шепчутся друг с другом и наслаждаются нашей вновь обретенной близостью. Здесь солнце отражается от воды, и трудно разглядеть, что я с ней делаю. Это будет нашим маленьким секретом до тех пор, пока моя возбужденная маленькая принцесса может сидеть тихо, пока я заставляю ее кончать. Если она не сможет, то это ей будет неловко, а не мне. Мне наплевать на то, что кто-то увидит, как я беру то, что принадлежит мне.

— Тебе это нравится, потому что я единственный, кто осмеливается, — добавляю я, потирая ее клитор плотными круговыми движениями, пока она борется с желанием выгнуть спину и прижаться ко мне, легкая дрожь пробегает по ее телу. — Всю твою жизнь все тебя баловали, относились к тебе как к принцессе, которой тебя воспитывали. Никто никогда не говорил с тобой откровенно, за исключением, может быть, твоей маленькой кудрявой подружки.

— Оставь Мэгги в покое, — ахает Сирша.

— С удовольствием. — Я прижимаю пальцы к ее клитору, потирая быстрее, и ее зубы впиваются в нижнюю губу, когда она сдерживает стон. — Ты маленькая шлюшка, принцесса, но ты только думаешь, что с моей стороны это плохо, потому что никто больше тебе такого не говорит. — Я провожу пальцами вниз, просовывая их в нее, и мой член становится полностью твердым, почти болезненно твердым, когда я чувствую, какая она влажная, горячая и пульсирующая вокруг моих пальцев. — Тебе это нравится, не так ли?

— Да, — хнычет Сирша, стараясь не извиваться на моих пальцах.

— Два пальца внутри твоей киски приятно не так ли? Что, если я добавлю третий? — Я глажу ее пальцами, прижимая их к ней, оставляя пока без внимания ее клитор. Я пока не хочу, чтобы она кончала. — Хочешь третий палец, принцесса?

Глаза Сирши закрываются, когда ее зубы глубже впиваются в губу.

— Да, — шипит она, и я ухмыляюсь.

— Нет ничего плохого в том, чтобы наслаждаться этим, — бормочу я, вводя в нее третий палец и подавляя собственный стон, когда чувствую, как ее киска сильно сжимается вокруг них. — Нет ничего плохого в желании кончить. Я люблю женщин, которые любят секс, Сирша.

Ее глаза распахиваются, и я вижу в них что-то широкое и уязвимое.

— Ты никогда не полюбишь меня, — шепчет она, и я знаю, что она хотела сказать это как ни в чем не бывало, но я слышу боль в ее голосе, скрытую за ее обычным раздражительным тоном.

Именно тогда я понимаю, что мне нужно действовать осторожно, потому что, хотя у меня нет никакого намерения любить Сиршу или способствовать настоящему партнерству в браке между нами, я также не хочу разбивать ей сердце. Вот почему я с самого начала был откровенен с ней по поводу того, что это такое.

— Нет, — бормочу я. — Но мне нравится заставлять тебя кончать.

Что-то горячее и злое вспыхивает в глазах Сирши.

— Тебе следовало бы работать получше, — шипит она. — Я даже не близка к этому.

— Нет? — Я ухмыляюсь. — Трех, должно быть, недостаточно. В конце концов, они не так широки, как мой член. — Я складываю пальцы вместе, вводя в нее четвертый член, и Сирша ахает. — Скоро ты кончишь, принцесса, — бормочу я, чувствуя, как она опускается на мои пальцы, и сдерживает стон. Я провожу большим пальцем вверх, потирая им ее клитор, и ее спина непроизвольно выгибается, вода плещется вокруг нас.

— Осторожнее, — насмешливо предостерегаю я. — Кто-нибудь увидит, как ты кончаешь на мою руку, Сирша.

— Пошел ты, — вырывается у нее, но я чувствую, как она начинает дрожать. Ее мышцы напрягаются, руки сжимаются в кулаки у моей груди, когда она пытается бороться с этим, но не может остановиться.

— Вот так, — бормочу я, сильнее потирая ее клитор и просовывая пальцы глубже внутрь нее, мой член становится болезненно твердым при виде моей элегантной, избалованной жены, собирающейся испытать оргазм в бассейне на глазах у всех, кого мы здесь знаем. — Кончай за мной, Сирша. Я знаю, ты так сильно этого хочешь. И в следующий раз… — Я наклоняюсь вперед, потирая большим пальцем ее клитор, надавливая пальцами на чувствительное местечко внутри нее. — В следующий раз помни, что случается с плохими девушками, которые осмеливаются командовать своими мужьями в постели.

Все тело Сирши начинает дрожать, и я притягиваю ее ближе к себе, одной рукой обнимая за талию, чтобы брызги не были слишком заметны. Ее руки прижимаются к моей груди, напрягаясь, когда она пытается подавить оргазм, а не корчиться, и я чувствую, как ее губы приоткрываются на моем плече, ее зубы внезапно погружаются в мою плоть, чтобы заглушить ее крик удовольствия, когда ее киска так сильно сжимается вокруг моих пальцев, что на секунду я действительно беспокоюсь, что она может причинить мне боль.

— Ты такой лицемер, — выплевывает она, когда ее оргазм отступает, шипя мне на ухо и пытаясь высвободиться из моей руки, ее киска все еще трепещет вокруг моих пальцев. — Ты не можешь сделать меня беременной таким образом, Коннор. Разве это не должно быть причиной всего, что мы делаем?