Страница 17 из 50
– Я накормил тебя лишь бутербродами. Не подумал, извини. Ты же долго добиралась? Проголодалась, наверно? Сейчас мы рыбу пожарим. Ты как к рыбе относишься?
– Хорошо. Но я, честно, не голодна.
– А я намерен тебя накормить! Посмотри, какая худенькая. Бедная, издергалась вся, не ешь, наверно, ничего. Пойдем во двор. Там рыбу пожарим на огне.
Валерий, не спросив Марию, налил ей еще чая.
Они сидели на скамеечке, вспоминали старые времена, но вскоре разговор вернулся к отправной точке. Мария снова высказала свои опасения.
– Кому это может быть нужно?.. – задумчиво спросил Валерий, помешивая угли.
Мария лишь пожала плечами. Если бы она знала, давно бы решила эту проблему, а преступника сдала бы в милицию.
– У тебя много денег? – спросил Валерий, кинув пристальный взгляд на нее, потом на ее машину – и тут же понял, что вопрос этот бессмыслен.
– Да какие у меня деньги?.. Я, конечно, не бедствую, работаю в платной дорогой детской клинике. Но… Я забыла, когда отдыхала… Больших денег у меня нет, – подтвердила его догадки Мария.
– Может, наследство, о котором ты не знаешь?
– Это исключено.
– Исключено?.. В таком деле ничто не исключено. Все надо проверить… Знаешь, это ведь большая работа – вычислить такого человека.
– Валер, я могу заплатить, сколько потребуется.
– А время? Где я возьму столько времени?..
Мария встревожилась: похоже, Валерий не сможет ей помочь. Он же не детектив, у него работа, семья.
– Валер, ну что мне сделать, чтобы ты согласился?
– Да ничего не надо делать. Помнишь, как мы говорили в наши студенческие времена?.. Если мы не будем помогать друг другу, то что от нас останется?
Услышав эти слова, Мария откинулась на спинку скамейки и звонко рассмеялась. Валерий сдержанно улыбнулся. Сейчас Мария казалась такой же беззаботной, какой была в юности. Ей к лицу было ее светлое платье. Волосы немного растрепались, такой она нравилась ему.
Мария подумала, что все самые лучшие друзья и подруги остались в детстве и юности, никому из своих новых приятелей она не смогла бы доверить свою жизнь. Гораздо легче это сделать, зная человека в разные времена: и трудные, и беззаботные. С Валерой многое было пережито вместе. Он был в нее влюблен, наверное, так же безудержно, как Гринфельд, но почему-то быстро отошел от этой влюбленности, поняв, что Маша никогда не разделит его чувств. Он встретил другую девушку. Сразу после института женился. Теперь у него вроде бы все благополучно и с семьей, и в работе.
Валерий ушел в дом, но быстро вернулся. Принес ручку и лист бумаги.
– Вот первые дела, которые тебе необходимо сделать, чтобы помочь мне.
Мария мельком взглянула на список, улыбнулась. Сейчас ей так не хотелось думать о проблемах…
Они ели рыбу и вспоминали разные забавные случаи, которые происходили с ними в институте, спорили, кто у кого списывал. Мария удивлялась, что помнит на самом деле гораздо больше, чем могла бы предположить. Какие-то эпизоды, оказывается, хранились в ее памяти, но были задвинуты на дальнюю полку, и стоило только встретить человека, которого она знала со школы, как они обнаружились. Мария смотрела на Валерия с благодарностью. Они могли проговорить друг с другом сутки напролет, и ей не стало бы скучно. Валерий был заботлив, и ей казалось, что ее никто больше не тронет.
Ближе к вечеру они попрощались. Теперь Мария знала дорогу.
– Ты могла бы здесь остаться, – предложил Валерий, – у меня есть вторая спальня. Специально для гостей, только гостей у меня почти не бывает. Здесь живу я и моя собака. Жена почему-то не любит этот дом, он ей кажется мрачным.
Мария вспомнила свое первое впечатление о доме и мысленно согласилась с незнакомой ей женой Валеры.
От приглашения она вежливо отказалась:
– Нет, спасибо. Меня дочка дома ждет. Уже, наверно, волнуется.
Валерий оставил ей свою визитку и просил почаще звонить.
– Ты смело можешь набрать мой номер даже ночью. Звони, пожалуйста, если что-то случится.
Мария положила листок на переднее сиденье и по дороге то и дело поглядывала в него. Теперь она верила, что со всем справится.
Все последующие дни уверенность не покидала Марию. Ничто так не отвлекает от тревоги и страха, как активные действия. Со стороны ее поведение, возможно, казалось странным. Ее могли не понять соседи, когда она фотографировала что-то из окна своей машины у себя во дворе. Могли не понять мамаши, выгуливающие детей на бульваре: Мария и там делала снимки. Теперь она повсюду разъезжала с фотокамерой.
Вечером подъехала к большому офисному зданию, из которого в конце рабочего дня выходили люди: и менеджеры, и боссы, и секретарши. В толпе она разглядела какого-то человека и сфотографировала его.
В этот день Мария скрывалась, чувствуя себя настоящим папарацци. Она поняла, что в ней заложен инстинкт азартного охотника. Снова вспомнился Гринфельд. И в женщине можно разбудить какие-то первобытные инстинкты. В любом случае, роль охотника приятнее роли жертвы. Мария мысленно благодарила Валерия за предоставленный план действий. Раньше она убегала и пряталась, интуитивно ощущая, что ее преследуют. Теперь она чувствовала поддержку друга.
Все нужные снимки были сделаны. Мария загрузила их в компьютер и долго рассматривала фотографии. На одной из них был изображен человек с искаженным от злости лицом, с ним она сталкивалась почти ежедневно и уже привыкла к его облику злодея, но на фотографии он все равно смотрелся угрожающе. На другом снимке – семейная идиллия. Муж Марии держал за руку Викторию. Она была одета в легкое пальто бежевого цвета, в руках – коричневая сумочка, туфли подобраны в тон. Мария долго рассматривала Вику: «Что в ней такого особенного? Лет пятнадцать назад никто не назвал бы ее красавицей, но представления о красоте меняются…» Грустно взглянув на себя в зеркало, Мария махнула рукой. Потом подошла к трюмо, поправила прическу, накрасила губы и улыбнулась: «Так лучше». Представила, как она идет вместе с Гринфельдом, и он восхищенно смотрит на нее.
Вернувшись к компьютеру, она еще раз бросила ревнивый взгляд на Вику: «Все-таки хороша, а Саша выглядит рядом с ней жалко, весь изогнулся. Вика – королева». Она попыталась представить себя рядом с мужем – и не смогла. Маленький мальчик, сын Александра, показался ей славным, и она заметила небольшое сходство между Дашей и этим мальчишкой.
Гринфельд на фотографии выглядел импозантно: не психиатр, а кинозвезда! Он не заметил, как она сфотографировала его. На снимке он стоял возле входа в здание детской «неотложки».
Мария решила на следующий день напечатать фотографии и удалить файлы. Даше совсем необязательно было видеть эти снимки.
Вечером она составляла список… Опыта у Марии никакого не было, и она просто старалась сделать все как можно лучше. Перед тем как написать фамилию человека, которого она подозревала, Мария задумывалась надолго, вспоминая все его странные высказывания и намеки. Гринфельд с его рассуждениями о мужской природе конечно же попал в этот список, но его Марии хотелось видеть там меньше всего. Она вспомнила, как он хотел ей помочь: работу нашел. Неужели это был всего лишь повод, чтобы встретиться с ней после того страшного эпизода?.. Что это было? Странное стечение обстоятельств или хорошо продуманный ход?
Валерию она не звонила, потому что никто ей пока больше не угрожал.
Во второй раз Мария быстро нашла дом Валерия. Уверенно поставила машину возле калитки. Хозяин уже ждал ее, вышел во двор. На нем была голубая рубашка и джинсы на тон темнее – все очень дорогое. Мария безошибочно могла угадать цену вещей, поскольку очень увлекалась «витринным» шопингом, покупала одежду редко, а по магазинам пройтись любила.
Она и сама тщательно выбрала наряд для этой встречи: белая юбка, обтягивающая грудь красная майка. Губы подкрасила яркой помадой. Валерий, естественно, осыпал ее комплиментами, и на этот раз она не стала протестовать. Они прошли на террасу. Мария увидела маленький чайничек с китайским рисунком и кружки. Уловив знакомый запах зеленого чая, Мария улыбнулась, но сразу же приказала себе не расслабляться. Достала из сумочки листы бумаги, расправила их и положила перед Валерием, посмотрев на него, как примерная ученица, добросовестно выполнившая домашнее задание.