Измена. Иллюзия счастья

Одолжу. И она не заметит…

— Стоп! — я моргаю, пытаясь осознать, что он говорит. — Ты думаешь, что я прошу тебя украсть деньги у матери, мне на аборт?

— Ну да, а зачем ещё?

Я понимала, что очень вряд ли он бы принял меня с чужим ребёнком. Но я думала, что мы можем быть друзьями, приятелями.

Но это заставляет меня просто в шоке застыть на месте и смотреть на него как на идиота. Нет, ни о какой дружбе с таким человеком речь идти больше не может.

— У меня достаточно «бабок», чтобы сделать аборт, — бросаю я. — Я вообще о другом.

— О чем?

Я могу только закатить глаза.

— Блин, я такой идиот. Шампунь принес. Тебе ж нельзя пока. Я сам выпью, окей?

Я ослабеваю. Зато теперь все мои «это не Миша» воплотились в жесткую реальность. И я рада, что обстоятельства, моя скованность и всё прочее не дали мне отдаться этому человеку.

Глупому мальчишке во взрослом теле.

— А так трахаться тебе можно? Или там надо как-то очень аккуратно?

Я сжимаю губы.

— Я думаю, коль мы поговорили, ты можешь уходить, — мычу я. — Была рада знакомству.

Он застывает с поднятой бутылкой шампанского.

— Получается, тебе нельзя?

— Нет.

— Ага… слушай, так а когда тебе можно будет трахаться? И пить?

— Месяцев через… много, — бормочу я.

— А сейчас совсем нельзя? — уточняет он.

Я сдерживаюсь, чтобы не хлопнуть себя по лбу. Но почему-то даже не злюсь на него. Все-таки, в отличие от Артура он не пытается меня избить, изнасиловать. Так что, вполне даже безобидный парень.

Просто глуповат. Бывает. Не зря я всё время думала о том, что Миша лучше.

Миша действительно лучше. Правда, Миша очень далеко.

А такого как Игорь можно действительно легко развести на всё что угодно. Как большой ребёнок. Но мне такое не нужно. Лучше я проживу жизнь одна, посвятив ребёнку чем…

— Дверь там, — говорю я, показывая на неё большим пальцем.

— Ты меня выгоняешь? — удивленно спрашивает Игорь.

Я киваю, и мне кажется, что слышу скрип собственной шеи.

— Нормально, ваще, — бурчит он. — Так чё ты меня звала? Деньги на аборт не нужны, трахаться тебе нельзя, или можно, я не понял.

— Да я не буду делать аборт, — я закрываю глаза.

Только тут до него начинает что-то доходить.

— Хм, ну… это очень глупо с твоей стороны, Аня. Ты себе жизнь изуродуешь. Мама мне часто говорила, что я ей всю жизнь испоганил. А у неё было побольше бабок чем у тебя.

— Сочувствую тебе. И маме твоей, — отвечаю.

— Нам не надо сочувствовать. Тебе надо, — не дождавшись от меня ответа, он уходит, забрав с собой гремящий пакет и громко закрывает дверь.

Я отворачиваюсь к своей комнате и слышу крик Игоря из подъезда.

— Ебанашка!

Какая прелесть. Сообразил что хотел мне сказать только за дверью.

Затем снова его голос.

— Чё вылупился?! — и совсем тихо. — Ой… извините, пожалуйста.

Ладно, надо пойти на кухню и сделать себе чайку в той самой кружке с рыжими котиками и посмотреть в оригинале какой-то сериальчик. А завтра будет новый день, где я буду снова с моими детьми. А вечером с Олей обсудим Игоря и посмеемся.

План хороший.

Делаю шаг в сторону кухни и слышу звонок за спиной.

Блин. Он что-то забыл?

А если он крышей поехал, как Артур в своё время?

Снова звонок в дверь. Нетерпеливый стук.

Я быстро захожу на кухню, хватаю ножницы и подхожу к двери.

Отпираю замок и резко распахиваю дверь.

— Если тебе есть ещё что сказать, то… — начинаю я.

Ножницы падают из моих рук с громким грохотом.

Передо мной стоит Маша.

Она провожает взглядом моё упавшее «оружие».

— Вы были правы, это она того парня разозлила, — говорит она. — У тебя просто талант доводить до аффекта симпатичных пацанов.

— Что ты здесь делаешь?! — спрашиваю я, думая о том, что может, мне действительно нужно оружие.

Я не понимаю, ни как она здесь оказалась.

Ни, тем более, к кому обращается.

На второй вопрос ответ оказывается простым.

У меня мелко подрагивает всё тело. Я боялась, я мечтала и снова боялась увидеть его на пороге моего дома. И вот. Оно случилось.

Миша. Здесь. В реальности.

— Мария, можешь идти, — говорит он. Маша сверлит его коротким недовольным взглядом, но ничего не отвечает и идет к лестнице.

Миша же заходит в мою квартиру.

Мы стоим. Смотрим друг на друга. Мне хочется так много сказать, сделать. Мне хочется его обнять. Мне хочется его ударить. Мне хочется заплакать, засмеяться начать бить по нему кулаками. Кричать и схватить так сильно и крепко, чтоб он никогда не мог вырваться.

Но я просто смотрю на него, ощущая, как влажнеют мои глаза.

— Привет, — говорит он.

Глава получилась очень длинная, но мне слишком хотелось закрыть время "без Миши" поскорее. так что вот так.) По плану, мои хорошие, финал будет уже 10–11 числа.

Я рассказал тебе почти всё

— Привет, — отвечаю я будто эхом.

Он стоит. Я слишком много хочу ему сказать, понимаю, что он мне тоже.

— Я скучал по тебе, — из моих глаз льются крупные слёзы. Будто бы где-то внутри меня стал таять лёд. Я вытираю их рукой.

Это слабость, нельзя показывать слабость!

— Как ты меня нашёл?

— Месяц назад Маше позвонили, её номер записан в базе твоей страховке, помнишь? Если что с тобой случится, звонить ей. А если что-то случится с ней — звонить тебе. Правда до тебя не дозвониться… Она позвонила мне. Я был в Нью-Йорке, закрывал дела. Но отправил сразу за тобой своих людей, слежку.

Чёрная машина.

— Чтобы что? — спрашиваю, ощущая как истерично ломается голос.

— Чтобы знать, что с тобой всё хорошо и защищать, если что. Я могу пройти в дом?

Да, мы стоим в коридоре.

Я киваю ему на кухню, а сама забегаю к себе в комнату. Достаю деньги из заначки и бросаю на кухонный стол перед лицом Миши.

— Что это?

— Деньги, которые я украла у Артура. Здесь всё до копейки по нынешнему курсу. Передай ему, пожалуйста.

Миша садится, смотрит на деньги и потом на меня.

— А когда ты их взяла?

— В гостиннице, в его номере. В последний тот день.

— Мне кажется, он и не знал, что там есть какие-то деньги.

— Вернешь ему, — бросаю я недовольно, желая быстрее перевести тему.

— Я тебе поражаюсь.

— Чему? — пожимаю я плечами.

— Они тебе явно больше нужны чем ему, так что.

— Чужого мне не надо! — я обнимаю себя за плечи. Миша смотрит на меня как-то странно. Я узнаю этот взгляд. Он будто любуется мной, слегка улыбается уголком губ.

— Я очень по тебе скучал, Аня, — говорит он и снова смотрит на стопку оранжевых бумаг. — Там где сейчас Артур ему деньги не нужны.

Мне становится не по себе. Я испуганно сажусь напротив Миши.

— Он жив?

Боже, если Миша убил его тогда!

— Живой, но в тюрьме.

Я выдыхаю воздух тонкой струйкой. На одну беду меньше.

— За наркотики?

— Это забавно, ну, точнее, наверное, очень трагично. Артур сидел около трех недель в СИЗО, пока отец его не выпустил. Идея отца была в том, что Артур посидит за плохое поведение с годика полтора-два и возьмется за ум. Несмотря ни на что, он по-прежнему его любил и по-прежнему думал, что его можно исправить. Артур должен был выйти из СИЗО чтоб подготовиться к посадке. Но вместо этого он стал тебя искать и совершил… мерзость, ту, за которую отец уже не смог его простить. Он сам вырыл себе могилу, будучи всегда уверенным, что папочка будет рядом и папочка поможет. Теперь у него нет ничего. Ни денег, ни поддержки. Просьба от отца к ментам и судье — сделать всё по максимум. И за это надо благодарить тебя.

— М-меня? Что?

— Ты его зацепила. Сильно, Аня. Моя ошибка, что этого не понял, иначе бы мог показать отцу это и трагедий бы не было. Но он сошёл с ума, раньше таких ошибок он не допускал. Он мог как змея затаиться, сделать вид, что он хороший мальчик. Но почему-то когда речь идет о тебе, он не в силах сдерживать своих бесов. Я думаю, это потому, что ему так и не удалось тебя сломать. Я понял это, когда он учудил тот бред с записью… ну, ты помнишь.