Адрехром

– Если грешны все, то что отличает убийцу от служителя церкви, вора от учителя, а проститутку от примерной матери?

– Грехи бывают разные, – последовал ответ.

– Чушь. При пересечении границы не имеет значения насколько ты перешёл её: на миллиметр или же на десятки километров. Важен сам факт. Заступает ли бегун за линию перед прыжком на сантиметр или же на пол стопы – исход один.

Проповедник из телевизора яростно продолжал:

– И только Иисус способен избавить вас от него. Потому там на кресте он забрал всё то зло, которое мы натворили в этой жизни. Нужно лишь поверить в Него. "Я есть путь, истина и жизнь", – говорит Христос. Он тот, за кем мы должны следовать, чтобы спастись.

Мрачный голос вновь прозвучал и распространился по всей комнате:

– Получается можно совершать любые злодеяния, покаяться и попасть в рай? Очиститься от грязи и снова стать белым как лист бумаги?

– Искренняя вера не даст тебе совершать такие вещи. Она станет твоим светильником во мраке.

– Но речь идёт о возможности спастись, разве нет? Так почему христианин, который всю свою жизнь посвятил Богу и служению Ему, потеряв веру на последнем дыхании, попадёт в ад после своей смерти, а самый отчаянный головорез, который убивал и грабил всю сознательную жизнь, может покаяться на смертном одре и окажется в раю? Разве в этом заключается Божья справедливость?

– Ты мыслишь одними категориями. В мире есть нечто большее, чем причины и следствия.

– Да? И что же?

– Например, любовь.

Голос рассмеялся.

– Её придумали несчастные люди, которые не могут просто жить. Им нужен смысл, вещь, ради которой они будут совершать подвиги и писать слащавые стихи. Они не могут найти сил в себе самом, поэтому ищут в чем-то внешнем. Любовь – это обман, который сломает тебя изнутри и сделает своим рабом. Ты будешь по её первому зову бросаться и жертвовать собой. Для неё ты будешь марионеткой, куклой, которой она просто играется. И когда эта вселенская иллюзия перестанет тобой руководить, то ты будешь в отчаянии. Ты не будешь знать, что делать, потому что всё это время тобой управляли верёвочками. Ты найдёшь себя настолько жалким и немощным, что будешь с отвращением смотреть в зеркало. Твоя внутренность будет гнить и разрушаться, пока вновь не польёшь её этим бальзамом страсти и безрассудства. И так до конца твоих дней.

– А что насчёт тебя? Разве ты не используешь меня? Разве не контролируешь каждый мой шаг?

– Ни о какой любви здесь речи не идёт. Моя задача совершенно в другом.

– Ты испортил мою жизнь! – завопил мужчина.

– Я спас тебя от неминуемой гибели.

– Посмотри на меня? Кем я стал?

– Ты всё ещё тот самый беззащитный мальчишка, который не может справиться со своими переживаниями. Прими меня и обретёшь силу, которая тебе и не снилась. Прими меня, и мы изменим мир, – нашёптывал голос.

– Какой ценой?

– Твоей жизни.

Мужчина в строгом костюме неподвижно сидел за небольшим столиком в углу кофейни. Его опустошенный взгляд был устремлён вперёд и разглядывал лишь то, что попадалось в его поле зрения, не вращая головы.

– Ваш доппио, пожалуйста, – произнесла официант и аккуратно поставила напиток перед гостем.

– Благодарю, – холодно ответил незнакомец,

Как только во входную дверь вошла Даклен, то мужчина тут же нацепил правдоподобную улыбку. Девушка мило улыбнулась в ответ и стала шагать в сторону нового знакомого.

– Простите, задержалась, опять эти пробки, – слегка засмеялась модель.

– Ничего, я сам недавно пришёл.

– Как ваше ребро? Не сломано?

– Рентген показал, что всё цело. Врач сказал чудом отделался.

– Слава Богу, – выдохнула девушка.

– Как ваша примерка? Не опоздали?

– Рамильтон был в ярости. "Соберись, Даклен! Совсем скоро показ, а ты приехать вовремя не можешь!". Как же это достало…

– Что-то принести для вас, – прозвучал тоненький голосок.

– Мне латте, будьте добры. Так… О чём это я?

– Рамильтон это ваш…

– Модельер, – ответила Даклен, – он, конечно, придирчивый, однако такого гения как у него вряд ли можешь встретить. Он подобен Майклу Байону и Шелергосту.

– Творческая личность.

– Да, даже слишком… А чем вы занимаетесь?

– Я работаю на Беттен-Гарнед.

– Фондовая биржа значит? Я могла сразу догадаться по вашему костюму.

Такой меньше, чем за три тысячи долларов не купишь.

– На самом деле это подарок, – произнёс мужчина и сам стал осматривать пиджак. – Не люблю дорогие вещи.

– Почему же?

– Становишься словно добычей для бедного населения. В этом городе людям не стоит знать, что у тебя водятся деньги.

– Почему тогда носите?

– В знак уважения, так сказать, – слегка поперхнулся незнакомец. – Не вам мне рассказывать о последствиях богатства. Тем более, что ваше положение гораздо тяжелее, чем моё.

– В каком смысле?

– Безумные фанаты и фанатики, надоедливые папарацци, интервью и вечерние шоу. Думаю, такие вещи очень сильно утомляют. А ведь так хочется иногда тишины.

– Да, вы правы, – словно он понял всю её боль, произнесла девушка. – Это и вправду изводит.

Даклен будто нашла человека, который её понимает.

– Эти постоянные недели мод, показы… Иногда просто хочется отдохнуть и побыть собой. Мне же нельзя выйти на улицу не накрашенной. Люди думают, что я родилась такой: с красивыми длинными ресницами, ровным тоном кожи, без единой черной точки. И я сама себя убеждаю, что необходимо соответствовать своему образу. Но почему? Неужели я не человек?

– В том то и дело, что для людей вы лишь Даклен – фигура мирового масштаба в индустрии моды. Они не понимают, что у вас есть обыденная жизнь, походы в магазин, переживания и чувства. Поэтому вы вынуждены скрываться за темными очками и дурацкой бейсболкой.

– Это уж точно, – засмеялась девушка, – а что насчёт вас?

– Меня? – удивился мужчина.

– Никогда не видела, чтобы так носили воротник. При первой встрече я подумала, что он так сложился случайным образом поcле столкновения…Такое ощущение, что вы тоже кое-что скрываете, – игриво произнесла модель.

– Со мной всё просто – мне нравится так ходить. Только и всего, – произнёс незнакомец с робкой улыбкой и судорожно отпил кофе.

– Да ладно вам, я же шучу, не берите в голову. Кстати, может на "ты"?

– Да, с удовольствием.

За лёгкой беседой скрывалось нечто, чего Даклен не могла почувствовать. Не из-за стервозности своего характера или большого состояния. Этот мужчина был для неё очередным ухажером, коих у неё сотни. Однако он заставил чувствовать её комфортно рядом с собой и мастерски расположил. Доверие к этому человеку для девушки становилось гораздо глубже к концу разговора.

– Вы знаете, – начал робко мужчина, – очень неловко, но мне уже нужно идти.

– Ничего страшного. У нас было бы гораздо больше времени, если бы я вновь не опоздала.

– Я думаю, мы можем как-нибудь повторить такую встречу. Если вы, конечно, не против моей компании.

– Почему бы и нет. Можете записать мой номер, – произнесла девушка и показала цифры на телефоне.

Как только мужчина закончил набирать их на клавиатуре своего смартфона, то схватился за пальто и пошёл в сторону выхода со словами:

– Был рад увидеться.

Легкая дерганость незнакомца хоть и смутила Даклен, но лишь отчасти. Девушка не придала этому особого значения. Однако всё равно с опаской относилась к подобного рода знакомствам. Случайности в её жизни очень часто оказываются спланированной кем-то вещью. И ей очень не нравится быть втянутой в подобное, оставаясь в неведении. Но специально броситься под машину – надо быть как минимум сумасшедшим или больным на голову, чтобы вытворить такое.

Запрос Паулер в другие участки полиции по поводу дел, пропавших ранее детей удовлетворили не так быстро, как ей хотелось. Хотя бы потому что они не видели связи преступлений. Параноидальное стремление капитана к хрупкой логической цепочке, которая могла развалиться при первом же прикосновении. С другой стороны, это бы упростило им работу. Легче выследить одного преступника нежели троих. И не было бы возмущений, если она просила их в электронном виде. Копии, сотни страниц уголовного дела, сами себя не напечатают. Однако Кэт только с бумажным вариантом могла достаточно тщательно вести расследование, не теряя из виду даже самые малейшие детали.