Адрехром

Напарники уже подходили к нужному дому, как поймали на себе недобрые взгляды девиц лёгкого поведения.

– Не волнуйтесь, не по вашу душу сегодня, – успокоила их Паулер.

– Да? Что-то мало верится… Тут один приезжал. Говорил, что закроет, если бесплатно ему не отдамся. Как вам потом верить.

– Идите к своим, – припугнул её Тодд. – А то сейчас передумаем.

Женщина как будто действительно испугалась, казалось бы, пустых угроз блюстителя закона. Она понимала, что полицейские здесь за чем-то другим, и скорее всего хотела выяснить настоящую причину визита. Ведь местные почти все знают друг друга, и есть большой шанс, что ребята из отделения пришли за кем-то из "своих". Желание разузнать и защитить нечто близкое является вполне естественным.

Напарники открыли сомнительной прочности дверь в жилой дом. В подъезде мигала одинокая лампочка, которая заставила незваных гостей насторожиться. Длинная лестница из каменных ступеней вела их на самый верхний этаж. Из проходящих мимо квартир были слышны различные звуки: кто-то громко смеялся, из другой выбивая дверь, вырывалась музыка, а в третьей ругань и крики. "Ничего необычного", – подумала Паулер. Однако дым, который пронизывал почти всё жилище, не давал ей покоя. Запах был не сигаретный.

– Это трава? – тихо спросила Кэт.

– Не похоже, марихуана пахнет по-другому.

– Ты это не понаслышке знаешь, да Тодд? – осуждающе произнесла Паулер.

– Не доставай. У каждого есть свои слабости.

– Да, только слабости некоторых не переходят грань закона.

– Наказывают за хранение, а у меня такая вещь долго не задерживается – отшутился напарник.

Полицейские подошли к заветной двери. На их удивление она была открыта. По всей квартире разлетались непристойные звуки.

– Стучим или заходим? – шёпотом спросил Тодд.

Кэт подбородком указала на свободный проход и сделала шаг вперёд. Посреди гостиной был стол, на котором стоял ноутбук, воспроизводивший ролик порнографического содержания. На сдавленном диване валялась грязная одежда и куча салфеток, испачканных в непонятной жидкости. Запах прогнивших продуктов исходил от мусорных пакетов, которые стояли в ряд около прихожей. Над ними стрекотали полчища мух. После звука смыва унитаза открылась дверь в туалетную комнату, из которой вышел престарелый голый мужчина. Его суховатая кожа безобразно свисала с груди и боков. Ничего не подозревая, бывший педофил хотел обратно прижать свою пятую точку к нагретому месту, однако суровый голос Паулер тут же остановил его:

– Стойте на месте.

Старик встревоженно повернулся к незваным гостям.

– Наденьте что-нибудь.

После этих слов мужчина побежал к выходу, растолкав блюстителей закона. Кэт не успела среагировать, чтобы достать табельное оружие.

– Вот же чёрт, – произнёс Тодд и кинулся за уголовником.

Капитан секундой позже оклемалась от неожиданных выходок нагого извращенца, поэтому наступала на пятки своему напарнику.

– Стоять! – кричали беглецу в спину.

Но мужчина мчался по лестнице вниз не оглядываясь, как будто позади было огромное чудовище, которое хотело разорвать его на куски. Саммонер вылетел из здания и побежал по переулку между домами. Ноги утопали в пахучей жидкости, которая стекала с мусорных баков. В один момент беглец поскользнулся и упал лицом вниз. Тодд тут же напрыгнул на него прижав к земле.

– Лежать! Не поднимайся!

Полицейский заломил по очереди руки и нацепил наручники, которые он долго не мог сорвать с поясного ремня. Старик даже не сопротивлялся: может он понимал, что его сил не хватит, чтобы победить молодого парня или как будто был уверен, что ни в чём не виновен.

Паулер выбила ордер на обыск жилища Саммонера. Каждый уголок его дома прочёсывали так, что от профессионального взгляда не могла спрятаться даже скрепка. Однако мальчика там не нашли. Обыскали чердачное помещение, все кладовки и комнаты – никого. Среди прочего у старого извращенца была целая коллекция детской порнографии. Пока полиция шерстила в поисках предметов связи Рейта с исчезновением ребенка, Кэт пыталась получиться сведения об этом непосредственно из уст подозреваемого. Его уже битый час обстреливали провокационными вопросами, но Саммонер ловко от них отбивался.

– Адвоката, – вновь произнёс старик, глядя на зеркальный стол, к которому он был прикован.

– Зачем вам адвокат Саммонер? Вы же только что говорили, что ни в чём не виноваты? Так докажите нам это.

– Бремя доказывания обвинения в преступлении лежит на вас. Я могу ничего не делать, это вы должны доказать, что я что-то совершил. Я знаю свои права.

– Вы только посмотрите на него, – усмехнулась Кэт, – раз вы такой умный, почему сидите в камере допроса?

– Это вас надо спросить.

Немного туповатый, но действенный способ Саммонера не вступать в диалог с полицейской изрядно её злил. Тодд стоял в углу наблюдая за всем этим спектаклем. Напарник знал, что Паулер лучше справится с этой задачей, поэтому никак не встревал. Скорее он был подстраховкой, если что-то пойдет не так.

– Тогда объясните нам, мы с моим коллегой никак не можем понять: почему вы убегали, раз ни в чём не виновны?

– А зачем догоняли?

– Вы решили поиграть, да?

– Не я это начал, капитан. Вы первые вломились в мою квартиру.

– Она была открыта, – уверенно произнесла Кэт.

– Это не важно, вы вторглись без оснований и ордера на частную собственность. Думаю, суду этот факт не очень понравится. А что касаемо моего вида, то я могу находиться у себя дома так, как захочу.

– Однако за содержание видеозаписей такого рода можно без проблем посадить на пару лет.

– Валяйте, тогда я заявлю о превышении полномочий и тогда вашей карьере конец. Вы думаете, если дом не новый, то там нет камер? Не так-то уж и дорого стоит ваше профессиональное благополучие.

– Выключи запись, – приказала девушка напарнику суровым тоном.

После того как красный индикатор на камере перестал гореть, то Паулер грозно продолжила:

– Слушай сюда, выродок. Ты для меня не человек. И мне не будет жаль, если с тобой что-то случится. Мы оба знаем, что Перси лишь одна из твоих жертв. Ты больной урод, для которого не существует ничего святого. И если я найду хоть какую-то связь между тобой и Бейлом, то лично прикончу тебя без всякого суда.

– Ищете святости, капитан? Тогда вам нужно в церковь.

– Уводите его, – с неким отчаянием произнесла Кэт.

Тодд дважды постучал костяшками пальцев по металлической двери. Она со скрежетом открылась и в комнату допроса вошло два надзирателя, которые повели заключённого в свою камеру. Саммонер сопротивляясь решил произнести напоследок фразу с улыбкой сумасшедшего на лице:

– «И помни Создателя твоего в дни юности твоей, доколе не пришли тяжелые дни и не наступили годы, о которых ты будешь говорить: «нет мне удовольствия в них!»»

Комната опустела и Паулер отчаянно, прижалась ладонями к столу, опустив голову. Она как будто пыталась осмыслить сказанное стариком.

– Ты же понимаешь, что у нас всего 48 часов, чтобы предъявить обвинение? Иначе придётся освободить его из-под стражи, – заметил напарник.

– Отвали, Тодд, и без тебя тошно, – еле выдавила из себя Кэт.

Единственным источником света в тёмном пространстве был пыльный телевизор, перед которым сидел незнакомец. Мужчина был полностью поглощён, происходящим за экраном. На той стороне проповедовал известный епископ-евангелист Рэмби Лигл. Со всей присущей ему харизмой и красноречием священнослужитель исцелял израненные сердца своим словом. По крайней мере, так казалось на первый взгляд.

– Ибо написано: все мы согрешили и лишены славы Божьей. Согрешили все. Нет ни одного святого среди нас. Ген порока переходит от поколения к поколению, начиная с того, как Адам и Ева вкусили плод древа познания добра и зла. Мы рождаемся во грехе.

Мужчина слегка дёрнулся будто его кто-то ткнул иглой под лопатку, после чего прозвучал низкий пробирающий до мурашек голос.