Страница 19 из 58
— Такси я уже вызвала, — ее фраза напомнила, что я должен отправиться в офис. За окном чернела ночь, и тащиться куда-то совсем не хотелось.
Я сел на табурет.
— Кофе будешь? — она подошла к кофе-машине, блестевшей хромированными боками.
— Ой. Что-то мне сейчас не охота.
— Тогда возьми с собой.
Машина зажужжала, перемалывая зерна. По кухне распространился кофейный аромат. Юлиана достала из верхнего шкафа большую кружку-термос. Подставила ее под кранчик кофе-машины и наполнила почти до краев.
— Я тебе еще бутерброды приготовила, — она завинтила крышку, взяла со стола сверток в целлофановом пакете, и все это протянула мне.
Затрезвонил Юлианин мобильник. Сообщили, что такси подъехало.
Уже в прихожей, обуваясь, я спросил:
— Ты вчера говорила про дядю Сашу. Вдруг он придет и будет к тебе приставать?
— С чего вдруг тебя это беспокоит?
— Ты же сама говорила, что боишься его. Разве не для этого ты меня позвала?
— Не бери в голову. Мне просто вчера было одиноко. И давай уже, игрок, иди. Тебя ждут великие дела!
Меня покоробило то, как она назвала меня игроком. Хотя, она, скорее всего, права. Я ведь не кто иной, как самый настоящий геймер, пусть и занимаюсь поисками разных вещиц. А по сути, также играю, получая от этого удовольствие и драйв.
Таксист, когда узнал адрес, присвистнул.
— Это дом, где раньше сектанты жили?
— Угу.
— А ты слышал про то, как один из них повесился?
— Нет, не слышал.
— Говорят, один настолько ударился в веру, что решил ускорить встречу с богом. Он повесился в одной из комнат на верхнем этаже. Прицепил шарф с петлей к креплению люстры. Говорят, тот крюк до сих пор торчит с потолка. А после того случая братки разогнали их всех и дом приватизировали.
Такси подъехало к зданию офиса. Часы показывали начало пятого. В это раннее время улицы были пустынны. Я расплатился. Таксист проводил меня удивленным взглядом. И еще какое-то время не уезжал, смотрел сквозь стекло, как я вожусь с ключом, не желавшим попадать в замочную скважину. Наверное, он гадал, зачем мне понадобилось ночью тащиться в этот странный дом, где когда-то повесился сумасшедший сектант. Уже попав в полумрак коридора, я услышал, как за дверью взревел мотор, и потом быстро все стихло.
Зайдя в кабинет и включив свет, я первым делом поглядел на потолок. В самом центре зияло отверстие, на которое я раньше не обращал внимания, и из него торчал крюк для подвешивания светильников. В груди похолодело. Надо же было этому чертову таксисту рассказывать историю про сектантов. Кто его за язык тянул?
От увиденного на потолке улетучились остатки хмеля. Сбросив наваждение, я оживил монитор. Теперь захотелось кофе. Я достал из рюкзака кружку, заботливо завернутую Юлианой в полотенце. Содержимое даже не успело остыть. Похлебывая и наслаждаясь ароматом, я пробежал глазами электронную почту и сообщения в соцсетях. Ничего важного и сверхсрочного. Пара новых заявок, которые можно запросто перенести. Сообщение от старосты, что в понедельник первой парой поставили «базы данных». Хорошо, что предупредила. Лекции старой Марфы (как мы называли Марфу Геннадьевну) в нашей группе никто не пропускал. Попробуй, не явись.
Кофе, на удивление, закончился быстро. Жаль, нельзя повторить. Зато я чувствовал себя как спортсмен перед стартом. В полной боевой форме, готовый к новым испытаниям. Усевшись поудобней, я нахлобучил шлем и запустил игру.
***
После синхронизации я вновь очутился у холма с капищем, недалеко от дома Веденея. Вспомнил, что дал ему совет, укрыться от властей. Интересно, последует он моей рекомендации?
Я был уверен, что выиграл у Анны этот ход. И теперь нельзя потерять полученное преимущество. Нужно срочно отправляться на поиски Горемысла, пока меня вновь не опередили. Стараясь не привлекать к себе внимания городской стражи, я поторопился к постоялому двору. Когда уже подходил к гостинице, кто-то коснулся моего плеча. Я обернулся. Передо мной стоял Мирон. Он приложил палец к губам и воровато огляделся.
— Ты один? — голос Мирона дрожал от волнения.
— Да.
— Можно укрыться у тебя?
— Я не против. Только объясни, что случилось?
— Потом. Давай сначала уйдем с улицы.
Мы зашли во двор. Я проверил Ветерка. Он все также стоял в стойле, довольный своей лошадиной жизнью, и пожевывал сено. Хозяин, копошившийся с вилами во дворе, поприветствовал меня. Спросил: удачно ли я сходил.
Мы поднялись ко мне в комнату.
— Рассказывай, — сказал я, закрыв дверь на щеколду.
Мирон выглянул в окно, будто проверяя, не следит ли кто за нами. И лишь потом повернулся ко мне.
— Сегодня в наш храм нагрянули военные и устроили погром. Отца Перфилия схватили, увели куда-то. Прихожане разбежались. За мной учинили погоню. Я еле ноги унес. И все это делалось от имени князя. Я думаю, кто-то науськал его на нашу церковь.
Я сразу представил себе, кто мог это сделать. Прав был Мороз, новая наложница князя представляет серьезную опасность.
— И что ты думаешь делать, Мирон?
— Бежать отсюда.
— А как же твои мечты нести веру людям?
— На Руси найдется немало городов и деревень, где я смогу проповедовать. А здесь правит отступник от истинной веры. Сейчас он силен, но наступит судный день, и он будет гореть в адском огне. И тогда мы вновь вернемся сюда и построим новый храм.
— Заманчиво звучит. Я вот тоже хочу отправиться. В северные земли.
— Возьми меня с собой. Авось сгожусь.
Я посмотрел на него. Тело тощее, руки как нитки. Тяжелее пергамента, поди, ничего не держали.
— Ты меч-то когда-нибудь поднимал? Или может из лука стрелял?
— Тахир, я не владею богатырской силой, не умею воевать, но я смогу принести тебе удачу, открыть путь к Богу, я…
— Стоп. Мне обуза не нужна. Путь к богу я и так смогу найти. Что ты кроме молитв умеешь?
— Я умею писать. Считать.
— Понятно. Раз уж угораздило один раз тебя спасти, видимо, придется теперь спасать всю жизнь. Собирайся, пойдем вместе.
Я одолжил Мирону свой плащ (сам я носил куртку, купленную в Олешье). Он преобразился, приняв вид странствующего дервиша из нашего братства. Мы спустились во двор.
— Кстати, где твой конь?
— Пришлось продать, чтобы помочь отцу Перфилию со строительством храма.
— Да, уж…
Я поинтересовался у хозяина, где можно купить лошадь. Он покачал головой, сказав, что хорошая лошадь стоит дорого. Но у него есть подержанная кобылка, которую он мог бы уступить за полцены. С этими словами он повел нас к стойлу. В двух шагах от Ветерка стояла лошадка пегой масти с грустными глазами. Эх, была не была, пришлось отдать существенную часть заработанных денег. Вроде на филантропа я не был похож, но что-то подсказывало, что не нужно бросать старика на произвол судьбы. А без лошади он станет настоящей обузой. Хозяин назвал ее Нимфой. Хм, не могу сказать, что эта кличка ей подходит, но, вполне возможно, в молодости эта кляча отличалась большей привлекательностью.
Очень скоро мы покинули Киев через северо-восточные ворота, выходящие к Днепру. Я вспомнил о вегвизире. Вынул его и произнес имя волхва. Вокруг меня все потемнело, а сам я будто воспарил к небесам, увидев землю с высоты птичьего полета. Меня понесло над лесами, реками, холмами и озерами. Промелькнуло несколько городов. Потом полет замедлился, и я словно истребитель спикировал вниз и завис над поляной среди мрачного елового леса. Там располагались вкруг фигурки богов, а рядом с ними стоял седовласый старик с посохом, очень похожим на посох Веденея. Старик глянул на меня, сверкнув глазами. Но ничего не сказал. Над его головой высветилась надпись «Горемысл». После чего ярко вспыхнуло белым, и я вновь очутился на берегу Днепра рядом с Мироном, восседавшим на пегой кобыле.
Мы тронулись в путь. Ветерок будто знал, куда нужно идти, и потопал по одной из трех дорог, расходившихся от городских ворот. Дорога спускалась с крутого холма, направляясь к реке. На берегу обнаружилась паромная переправа. Перебраться на левый берег стоило гораздо дешевле, чем обратно. Оно и понятно: желающих попасть в город всегда больше, чем тех, кто уходит в дремучие восточные леса.