Док

— Лучший на курсе. Не знаю промахов.

— Хорошо, назначаю вас командиром двух орудий в сто двадцать миллиметров. Сейчас их устанавливают на тумбах в тылу Северного форта. Должны закончить в течении недели. Войдёте в подчинение начальника артиллерии Северного форта, я вас познакомлюсь. Официально же вы будет числится за береговой обороной, на береговой батарее, но с командировкой. Просьбы?

Странное решение, но генералу виднее. Видимо морских офицеров не хватало, тот меня воткнул на это место.

— У меня одна полевая форма, другая пришла в не годность, попрошу время построить форму в городе и решить личные вопросы.

— Двух суток хватит?

— Так точно.

— Что ж, идёмте, познакомлю вас с командиром и подчинёнными.

Я ещё больше удивился, но оказалось генералу было нужно на форт по своим делам, вот со свитой на нескольких пролётках и доехал. Я верхом на своём коне, второй за мной. Там познакомился с командиром своим, подполковник Звягинцев, у него под командованием вся артиллерия форта, и с подчинёнными, три десятка матрасов с двумя унтер-офицерами и кондуктором, но он по хозяйству и за питание отвечал. Документы мне уже оформили, всё, я числюсь в местном подразделения, так что получив время, мне уже выделили койку в офицерской землянке, и направился в город. Быстро всё произошло, время три часа дня, но главное, на месте. Там продал лошадей, военные интенданты выкупили с охоткой. Вещи в землянке оставил. Адрес портного мне сообщили, и вот сделал заказ на две полевых формы и шинель. Тот обещал за три дня пошить. Вот через три дня и посещу его. Сапожника нашёл, сделал заказ на сапоги. Этому неделя требовалась. Там не только мой заказ. После этого нанял толмача, и ушёл в корейский жилой район города, там рядом и китайский. К порту прогулялись, купил небольшую одномачтовую джонку. Вполне свежую, китайской постройки, с крытой палубой. А если сдадут Артур, чтобы было на чём уйти к нейтралам. Всё что нужно для неё, потом шестиместную шлюпку с вёслами, ну и обстраивался на джонке до темноты, купчую оформил как надо. Там убрал джонку в хранилище, сам к берегу на лодке, также и её прибрал, и направился к Северному форту, до которого и дошёл за час. В землянке было шесть коек, даже какое-то личное пространство, занавески висели, как комнаты. Я последнюю койку занял, познакомились нормально, никто не спал, обмыли моё назначение, ну и началась служба.

Так та и тянулась, наконец бетонное основание высохло и установили тумбы, потом и пушки. Стрелять запретили, основание ещё сохнет. А мне же таблицу для стрельбы сделать надо, так ответили, будут японцы там и сделаю. Это обещали твёрдо. Я выдал деньги кондуктору, и тот купил у корейцев разных мешков, и вот насыпая земли и песка, обложили ими орудия. А то те стационарные и никакой защиты не имелось. Поучились капониры, орудия в пятидесяти метрах друг от друга стояли. Хоть от осколков убережёт. На метр от земли мешки полукругом у орудий, только проходы оставили с тыла, по два. Матросам такая защита понравилась. Время летало. Наступила середина августа, когда японцы наконец вышли к городу и наступила полная осада. За это время я успел многое, как-то ночью посетил генерала Кондратенко и один из его орденов превратил в амулет-защиты, рунная магия. Там не нужны накопители, они берут энергию вокруг. Да ещё пополняю её вовремя нападения. Силой удара заряжались. Так что надеюсь генерал эту войну переживёт и не случится сдача после его смерти. А вот два других генерала, пострадали. Стессель умер от сердечного приступа в постели, напугав супругу, когда синеть и хрипеть начал. Откачать не смогли. Генерала Фока застрелил японский солдат, его тело нашли на месте обстрела. Я случайно оказался там и застрелил японца из «Нагана». В хранилище хранил тело японца для этого, вот и пригодился. Паника поднялась неслабая. Не только из-за того, что генерала убили, а на территории города японские солдаты шастают. Прочесали всё, но больше никого не нашли. Адмирала Старка хватил удар, парализовало. Хотя он эскадрой уже не командовал, отстранён был.

Не я один наблюдал как движутся японцы, не строем и колонной, опытные, а рассыпанным строем шли. На редуте находился командир форта, а также генерал Кондратенко, тот со свитой наблюдал за приближающимися порядками противника. У другого форта уже началась орудийная пальба, видимо и там японцы появились. Вот и нам был отдан приказ открыть огонь. Для мелкокалиберных пушек, установленных на прямую наводку, дистанция высока, а вот для гаубиц, у форта две батареи, плюс ещё три недавно прибыли в лошадиных упряжках, вполне. Те и дальше бьют. Что по недавно прибывшим, то они усиливали силы сдерживания, иначе японцы раньше бы подошли к укреплениям. Ну и два моих орудия. Я в общей схеме не участвовал, как это не прискорбно, у каждого командира батареи своя корректировка. Я же, глядя в бинокль, это больше для вида, амулетом сверху наблюдал, и сказал стоявшему рядом матросу. Ну не совсем рядом, чуть ниже, чтобы со стороны японцев не видно было:

— Семнадцать, сорок два. Пристрелочный.

Тот тут же замахал флажками, сигнальщиком был. У меня и у обоих командиров орудий были карты, что нарезаны на мелкие квадраты. Я сообщаю квадрат, и те его накрывают. Однако так как орудия не пристреляны, спасибо командиру что запретил открывать огонь, более идиотского приказа и не слышал, я напряжённо ожидал выстрелов, нужно узнать где разорвутся снаряды, внести корректировку, и уже точно накрывать противника. А так как я не один бью, над противником уже видны темные облачка разрывов шрапнели, причём несколько довольно точных. Это работали те батареи, что уже имели опыт боёв и вполне неплохо справлялись с уничтожением противника. Так вот, разрывов хватало и вычислить свои будет сложно, но я постаралась. Да, нашёл, разброс серьёзный, хотя один снаряд раскидал пяток японцев. Пристрелочный, но уже удачный. Дальше я сделал ещё несколько пристрелочных выстрелов, разобрался куда бьют орудия и теперь каждому орудию давал свой квадрат, чтобы снаряды летели в одно место, так площадь накрытия выше. И пошло дело, мы загнали японцев от губительного огня в овраг, в пяти километрах от редута, это была ловушка, и я залп за залпом накрывал их там. Японцы отошли, не выдержав губительного огня, на поле осталось не меньше полтысячи убитых и раненых, и две сотни в овраге, но отсюда это не видно. Те свои орудия подвести не успели, но теперь и по нам будут бить. Я же направился к своим орудиям, нужно правки в прицел внести. Я конечно навострился работать тем что есть, но раз пристрелка в бою происходила, то доделать до конца нужно.

Снарядный голод нам пока не грозил, но командиры просили держать минимальный темп стрельбы, и вести только точный огонь. В этом и дело, когда я увидел ночью, что к японцам подходят обозы, с питанием и боеприпасами, то сразу приказал открыть огонь, и мы довольно точно накрыли. Правда, это разбудило не только наш форт, но и весь город. Командир форта наблюдал как сгорали повозки, видно, что попали, и не стал ругать, но попросил предупреждать о таких огневых налётах по противнику. До конца месяца японцы так и не смогли взять наши укрепления, потеряв немало своих солдат. Да, были минуты тишины, и те забирали раненых и убитых, поэтому запаха особо не было. Ещё плотно работала артиллерия противника, поэтому меня направили на контрбатарейную борьбу, и я выбивал противника, даже на закрытых позициях. Да и видно, что огонь по нам сильно ослаб. За две недели больше семидесяти орудий с расчётами вывел из строя. Японцам очень сильно досаждали мои орудия и те остро желали выбить их. Тем более я уничтожил, был подрыв боеприпасов, две их осадные мортиры. Мы и днём, и ночью открывали огонь, если были интересные цели. Те агентов в городе задействовали и всё чаще их снаряды ложились вокруг моих орудий. Однако я ранее позаботился об этом, амулеты защиты установил на орудия, поэтому стояла магическая защита. Мешки с землёй и песком в клочья, а орудиям и расчётам ничего. Мешки потом меняли на новые. Я сразу бил в ответ и уничтожал тех, кто пытался нас уничтожить. Дальность позволяла. Оказалось, за мной следили, ещё с того первого дня, поэтому было неожиданностью вызов к командиру форта, с сообщением, что я представлен к награде. Орден Святой Анны четвертой степени. Похвалили и отправили воевать дальше. Я не один такой был, из офицеров меня четвёртым наградили. Одному из офицеров награда с надписью «За храбрость», золотое оружие, поднял солдат в контратаку, и откинул противника.