Колыбель луны

В темнице не было окон, и сюда не доносился звон колоколов Центории, поэтому девушки не могли узнать время. Верховный мечник постоянно твердил, что хотел бы создать переносные часы, а старший механик Садоре раз за разом строил всё новые прототипы, но их работа была ещё далека от завершения.

Каждый раз, когда Кирито рассказывал Ронье о своих планах, та про себя недоумевала: зачем носить с собой какое-то устройство, когда колокола и без того сообщают точное время? Но теперь, сидя в темнице, она думала иначе.

Другим минусом тысяч колоколов мира людей было то, что все они играли гимн «Под светом Солус». Безусловно, это очень красивая мелодия, но теперь Ронье знала, что вся история Церкви Аксиом полна лжи, и гимн больше не вызывал в ней прежнего искреннего благоговения перед богинями.

Даже сейчас искусство мира людей — музыка, живопись, скульптура, поэзия — ограничено Кодексом Запретов. Искусством могут заниматься лишь обладатели соответствующих Призваний, и любое произведение должно получить одобрение имперской цензуры. Если оно окажется чересчур развлекательным или будет хоть самую малость противоречить Церкви Аксиом или легендам о сотворении мира, цензура не пропустит произведение к людям.

Верховный мечник хотел немедленно упразднить цензуру, но столкнулся с сопротивлением Совета — главным идеологом был, конечно же, рыцарь единства Нэргиус, — поэтому дальше слов дело не пошло. Ронье пока было слишком сложно взвесить все за и против, но ей хотелось, чтобы однажды люди могли петь песни, писать книги и рисовать, не думая о Призвании или цензуре.

Правда, до этой чудесной эпохи надо ещё дожить, а для этого требуется сбежать из темницы.

Но окрепшая было решимость вновь дала трещину, когда раздался тихий стон подруги:

— У-у, это бесполезно… — Тизе, пытавшаяся открыть решётку Инкарнационной отмычкой, прислонилась к двери и села на пол. — Кирито давно бы уже взломал замок…

Несмотря на всю тяжесть их положения, слова подруги не могли не вызвать у Ронье улыбки.

— Слушай, если что-то под силу ему, для нас это может быть совсем не так просто!

— Это-то понятно… Как там у тебя дела?

Пока подруга пыталась взломать дверь, Ронье внимательно изучала стены пещеры, но не нашла ни потайного выхода, ни даже слабых мест. Темница была сложена из идеально подогнанных друг к другу блоков знаменитого гранита Северной Империи. Даже силы рыцаря не хватит, чтобы бесшумно разобрать такую стену, а если начать выламывать камни или решётку, то грохот обязательно услышат в особняке.

— Надеюсь, с Симосаки всё в порядке, — проговорила Тизе, которая сидела на полу, обхватив руками колени.

Она произносила это уже в четвёртый раз. Ронье села рядом с подругой и ласково погладила её по спине:

— Конечно в порядке. Скоро вы снова увидитесь.

Тизе молча кивнула, а Ронье с тревогой задумалась о Цукигакэ, не убирая руки со спины подруги.

Между темницей и северными вратами Центории есть лишь холмистые луга и поля личных императорских угодий. Ронье не боялась, что местная живность осмелится напасть на детёныша дракона, но мало что знала о личных угодьях. Цукигакэ могла столкнуться с какой-нибудь непредвиденной опасностью, а Ронье сейчас была способна только молиться, чтобы дракончик благополучно добрался до города.

«Защитите её, о богини».

Хотя она знала, что на небесах нет ни чудесного мира, ни богинь, Ронье помолилась от всего сердца.

Ответом ей послужил скрежет трущихся камней.

В левой части освещённого масляными лампами прохода медленно поднималась каменная плита. Ронье и Тизе вскочили и отошли к дальней стене. Из соседней клетки послышались сдавленные выкрики гоблинов.

Когда потайная дверь полностью открылась, из темноты выплыл человек в чёрном, которого император Кругер назвал Зеппосом. В руке у него тихонько бренчала связка ключей.

Мужчина остановился перед клеткой Ронье и Тизе, медленно нагнулся и из-под капюшона окинул девушек взглядом. Ничего не сказав, он выпрямился, сделал ещё несколько шагов и остановился перед второй клеткой.

«Просто пришёл проверить?» — задумалась Ронье, осторожно подходя к решётке. Посмотрев на мужчину, она увидела, что тот вставляет ключ в замочную скважину.

Замок равнодушно щёлкнул, гоблины испуганно завизжали. Мужчина хладнокровно открыл дверь и произнёс странным, неестественным голосом;

— Выходите, все трое.

Крики гоблинов утихли.

— Вы нас… отпускаете? — послышался шёпот.

— Да, — ответил Зеппос секунды через три.

«Врёт!» — почувствовала Ронье, причём не только из-за подозрительной паузы: Похитители не могли просто отпустить гоблинов, которых с таким трудом похитили из гостиницы в Южной Центории.

Но горные гоблины вышли из клетки, ничего не заподозрив.

— Туда, — приказал Зеппос, указывая не вправо, на коридор, ведущий на поверхность, а на потайную дверь слева.

Гоблины безропотно потопали к двери. Зеппос шёл следом, будто отрезая путь к отступлению. В тот самый миг, когда он проходил перед решёткой, Ронье не выдержала и спросила:

— Зачем вам эти люди? Куда вы их ведёте?

Гоблины замерли и посмотрели на Ронье виновато-озадаченными взглядами, словно и правда, верили, что их собираются отпустить.

— Хе-хе… — послышался скрипучий смех Зеппоса. — Ты считаешь их людьми?

— Что в этом смешного? — укоризненно спросила Тизе.

Зеппос вновь повернулся к клетке девушек, посмотрел на них и ответил уже без усмешки:

— Как бы ни менялся мир, гоблин навсегда останется гоблином.

Ронье показалось, что она уже где-то это слышала. Но прежде чем она успела что-либо сообразить, Зеппос отошёл от решётки и приказал гоблинам:

— Идите уже. Поднимайтесь по лестнице, я вас отпускаю.

Гоблины вновь неуверенно зашагали. Вскоре и они, и Зеппос скрылись во тьме за потайной дверью. Топот поднимающихся по лестнице ног тоже вскоре затих. Наконец послышался скрип деревянной двери, а затем — тишина.

— Они ведь не собираются их отпускать, да? — прошептала Тизе.

— Скорее всего… — приглушённо согласилась Ронье. — Мне кажется, они к чему-то готовятся. Не знаю, к чему именно, но уверена, что у них есть планы на гоблинов.

Тизе на секунду прикусила губу и продолжила ещё более взволнованно:

— Кирито предполагал, что похитители вновь организуют убийство в Центории и выставят гоблинов преступниками. А это значит… в столице погибнет ещё один невинный человек.

— Угу… — задумчиво согласилась Ронье.

Если подруга права, то похитители — то есть император Кругер и Зеппос — собираются кого-то убить.

Преступник убил Ядзена, невзирая на Кодекс Запретов. Кирито полагал, что если причина в том, что уборщик гостиницы бывший крепостной, то точно так же может быть убит любой освобождённый крестьянин.

Эта мысль появилась у Кирито благодаря Асуне, которая заглянула в прошлое и услышала слова преступника. Перед тем, как убить Ядзена, он сказал: «Раб на всю жизнь останется рабом и должен работать на императорских угодьях. А если ты с этим не согласен, то умри здесь и сейчас!»

— А! — обронила. Ронье, вспомнив недавние слова Зеппоса.

«Гоблин на всю жизнь останется гоблином».

Похожий выбор слов.

У Ронье не было ничего, кроме этой мелочи, даже близко не тянущей на доказательство. Но интуиция подсказывала, что всё так и есть.

— Зеппос — и есть тот, кто убил в гостинице Ядзена, — дрожащим голосом заявила Ронье.

— Угу… — Тизе нервно кивнула. — Мне тоже так показалось. Не знаю, насколько он может нарушать Кодекс Запретов, но он наверняка хочет использовать гоблинов и устроить такое, что убийство Ядзена покажется мелочью. Его нужно остановить, и быстро.

— Да… — прошептала Ронье и посмотрела через решётку во тьму за открытой потайной дверью.

Она не знала, сколько прошло времени, но Цукигакэ уже должна была добежать до северных ворот, если только с ней ничего не случилось. Вот только драконы не владеют человеческой речью. Когда стражи заметят Цукигакэ, они первым делом отправят гонца в собор. Пока Кирито, Асуна или рыцарь единства выслушают доклад и прилетят на помощь в императорские угодья, может пройти ещё полчаса…