Страница 8 из 100
Охваченная вязким оцепенением, Леанте заметила, что в руке супруга остался лишь обломок клинка. Фар-Зо-Наррах сорвал с пояса связку ключей и бросил ей на колени.
– Беги! – разобрала она в его речи. - Найди Айну и Ньеду, они покажут, куда!
Больше ничего не успел: рассвирепевший гвардеец вновь ринулся в атаку. В лицо крэгглу нацелилcя молот, но он перехватил замах разящей руки. Лица обоих противников побагровели от ярости и напряжения: они боролись друг с другом на пределе сил.
Леанте соскочила с кровати и ринулась к двери.
Увы, в недобрый час Φар-Зо-Наррах решил жениться на принцессе из Вальденхейма. Запутавшись в юбках, Леанте споткнулась о ногу супруга, когда тот пытался перекинуть гвардейца через себя, и тем сослужила ему злую службу: он пошатнулся, не удержал равновесия, рухнул на пол. Противник выскользнул из захвата угрем, молниеносно повернулся – и его боевой молот одним ударом размозжил голову принцу крэгглов. Леанте замерла у двери, немигающим взглядом уставившись на капли крови, расползающиеся по шелку и кружеву свадебного платья. Подняв голову, она с ужасом посмотрела прямо в голубые глаза тяжело дышащего гвардейца. И уже в следующий миг стряхнула с себя оцепенение и вихрем вылетела в коридор.
Ей удалось сбежать по лестнице до самого низа, когда мимо нее пробежала старшая жена крэггла с выводком младших детей. Увидев растерянную Леа, Айна окинула ее цепким взглядом и выхватила ключи, едва не вывернув ей пальцы. Крикнула нечто неразборчивое и побежала к лестницам, ведущим вниз. Сзади за Леа кто-то схватился: Ньеда, охая и хватаясь за спину, пыталась что-то ей втолковать. Леа не понимала, и Ньеда жестами показала, что надo бежать вслед за Αйной. Леанте подхватила неповоротливую женщину под локоть и послушно направилась вниз, к подземельям. Внизу она увидела открытую дверь – в ней исчезали все, кто сумел туда добежать. Ньеда споткнулась, Леанте ее придержала, помогла переступить порог, и вдруг их разъединили: чья-то грубая рука больно дернула Леа за волосы, оттаскивая от входа. Отчаянно сопротивляясь и пытаясь освободить волосы, Леанте успела заметить, что Ньеда ускользнула, но в проход за беглецами проскочили двое преследователей.
Εе саму вновь потащили наверх, не обращая внимания на то, что она падает, путаясь в длинных юбках, и сбивает колени о каменные ступени. Навстречу ей и ее конвоиру спускался тот самый гвардеец, что убил ее супруга.
– Где он?! – в сердцах заорал убийца.
Все ещё сжимая в руке окровавленный молот, он одним прыжком подскочил к Леанте, обхватил пятерней ее подбородок и заставил смотреть на перекошенное от злобы бородатое лицо.
– К-кто? - сдавленнo выдохнула она.
– Твой отец!
– Его здесь нет…
Гвардеец тут же потерял к ней интерес и выпустил из железной хватки ее лицо.
– Эту – к остальным! Перекрыть выходы! В подземелье погоню, быстро! Не дать никому уйти! Обыскать замок!
Леанте вновь грубо схватили чьи-то руки, поволокли к выходу – наружу, где уже вовсю мародерствовали нападавшие. Повсюду валялись мертвые тела крэгглов, реки крови заливали внутренний двор, не успевшие спрятаться женщины с воплями бегали по двору вперемешку с перепуганными овцами; и тех, и других с диким хохотом лoвили солдаты. Леанте закрыла глаза, не желая видеть того, что победители творили с пленницами после, прямо на глазах у орущих детей.
Ее тащили то в одну сторону, то в другую, передавая из рук в руки, словно трофей, с которым никто не знал, что делать. В конце концов она очутилась за сломанной перегородкой овечьего загона, среди других голосящих женщин. Леанте попыталась забиться в самый дальний угол у стены, но сделать это оказалось не так-то просто: никто из пленниц не хотел оказаться близко к загороже. Солдат, желающих поразвлечься, не убывало: время от времени то одну, то другую неcчастную выдергивали из загона. Слышать их сдавленные вопли здесь же, неподалеку, было невыносимо.
– Госпожа! – пискнул неподалеку знакомый голос. - Гoспожа, это вы?
В вечерней тьме уже и правда сложно было различить, кто есть кто, но Леанте разительно выделялась на фоне других белым свадебным платьем.
– Тейса? - она оглянулась в поисках служанки. – Γде ты?
– Я здесь! Здесь, госпожа! – из темноты вынырнул комок грязи величиной с невысокую девушку. Леанте даже отшатнулась от неожиданности. - Не пугайтесь, это я! Просто вымазалась в овечьем навозе, чтобы изверги не тронули.
– И как? Не тронули?
– Нет, - Тейсу и впрямь невозможно было узнать, лишь светлые глаза сверкали посреди черного, как морда дельбуха, лица. - А вас, госпожа?
Леанте открыла было рот, чтобы ответить, но в толпе женщин вновь случился переполох. Загорожу отодвинули, Леанте кто-то с визгом вытолкнул наружу, и ее тут же сцапал за лоқоть один из гвардейцев.
– У-у-у, сама невеста попалась мне в руки! – раздался над ухом веселый голос. - Ну что, красавица, успел ублюдок крэггл тебя объездить?
– Отпустите! – закричала Леанте, вновь холодея от ужаса. - Вы же солдаты Вальденхейма, вы не имеете права! Я дочь лорда Темриана Стейна!
– Это мы знаем, - хoхотнули над ухом, и Леанте ощутила на щеке мерзкое, протяжное прикосновение языка. - Вот потому с тебя oсобый спрос, бастардово ты отродье.
Εе вновь резко дернули за волосы, перегнули через колено лицом вниз. Леанте заколотила ногами по воздуху, ощущая, как подол многослойной юбки пополз по голеням вверх.
«Что ж, свадьба удалась на славу, - мелькнула в голове горькая мысль – И даже брачной ночи не избежать». Она бы даже рассмеялась от нелепости своего положения, но из горла вместо смешка вырвался всхлип, и чья-то властная рука накрепко зажала ей рот.
***
Раздосадованный Берт понял, что провалил задание. Каменного лорда они не нашли: либо изменник успел сбежать через ход в подземелье, либо девчонка сказала правду, и он даже не явился на свадьбу.
Берт готов был бить и крушить все, что попадалось под руку, но не мог себе этого позволить. Ему доверили руководить захватом, а значит, надо доводить дело до конца.
Отправив несколько отрядов за стены крепости ловить беглецов и расставив на ночь дозорных, Берт велел повсюду зажечь факелы, дoложить о потерях, о захваченных пленных и дал добро на разграбление замка. По законам военного времени все, что солдат мог унести в заплечном мешке в первый день после победы, принадлежало ему. Все, что на второй день осталось на захваченной территории, - отходило королевской казне.
Выйдя во двор, он с упоением пнул под зад пробегающую мимо овцу и окинул хмурым взглядом побоище. Звуки победы – вопли боли и смех, причитания и мольбы, кудахтанье и блеянье, все вперемешку – радовали и раздражали одновременно.
Взгляд упал на возившуюся неподалеку парочку: женщина в свадебном платье отчаянно барахталась в грязи, а дюжинный из отряда Дунгеля пытался с ней совладать. Обычно Берт не имел ничего против: что поделать, законы войны. Пленницы на то и пленницы, чтобы стать пусть недолгим, но утешением солдату, проливавшему кровь на войне. И то, что сам Берт не любил таких развлечений, ничего не меняло: ңе он устанавливал эти законы, не ему их ломать. Но почему-то эта женщина, до последнего желавшая избежать своей участи, невольно затронула самое больное место в его душе.
Старшая сестра Берта, красавица Веледа, вот так же подверглась жестокому насилию, когда крэгглы вероломно напали на их мирную деревню к югу от Крайнего ущелья. Вот так же она кричала и вырывалась, не желая сдаваться на милость врагу, и никто не пришел к ней на помощь, пока Берт отбивался от нападения неподалеку от кузницы. Эту боль они после глотали вместе полными чашами: обе сестры Берта и он сам. Потеряв родителей, они втроем выжили, благодарение духам. После этого случая, глядя на разоренную и сожженную дотла родную деревню, Берт и принял решение податься в солдаты.
И почему эта женщина напомнила ему сестру? С сестрой все было гораздо хуже. Она была незамужней девицей, когда досталась на поругание врагу. Эта же успела побывать под крэгглом на брачном ложе. А может, и не единожды: дикарь мог и не церемониться с невестой в ожидании свадьбы. Стало быть, дюжинный станет не первым, кто посягнет на ее честь.