Страница 28 из 245
Вся предсвадебная неделя прошла для меня неожиданно спокойно. Яркая красота природы вокруг, тепло южного солнца и ласковый блеск спокойного моря действовали успокаивающе. Когда в моей комнате сняли решетки — я велела повременить с их снятием в каморке Джая, — я почувствовала себя свободней и могла часами просиживать у окна с книгой или шитьем, чтобы поменьше сталкиваться с будущей свекровью.
С платьем я управилась быстро, к середине недели, а также сумела кое-как ушить то, которое подарила мне Изабель. Всю неделю Диего старался возвращаться из Сената пораньше; вечерами мы по обыкновению прогуливались над морем, разговаривая о приятных вещах. Он больше не заикался ни о каких «развлечениях» на саллидский манер, за что я была ему весьма признательна.
В поместье тоже царило спокойствие. Звуков хлыста с заднего двора я больше не слышала: то ли рабы вели себя прилежно, то ли хозяева решили не травмировать меня лишними переживаниями.
Однажды ночью я проснулась то ли от духоты, то ли от неосознанной тревоги и обнаружила, что глиняный кувшин, в который Сай наливала питьевую воду, пуст. Пить теплую воду из купальни не хотелось, и я, позевывая, спустилась в кухню. Поднимаясь по лестнице назад с полным кувшином, я внезапно услышала шорохи и тихие шаги, раздающиеся близ покоев моего жениха. Спрятавшись за колонной, я осторожно выглянула в коридор и увидела, что дверь Диего распахнута, а в коридор из его комнаты выходит мужчина, чем-то смахивающий на него самого. Темные вьющиеся волосы шелком струились по спине, закатанные до локтей рукава рубахи обнажали крепкие руки, высокая стройная фигура была ладно скроена и манила взгляд. Пружинистой походкой незнакомец прошелся по коридору и скрылся на лестнице. Что он делал так поздно ночью в комнате моего жениха?
Наутро я осторожно спросила об этом Изабель. Та весело рассмеялась, отпустила несколько шуточек о ревности северянок, подкарауливающих неверных мужей по ночам, и объяснила, что я видела раба по имени Ким.
— Ким — наше самое выгодное приобретение, дорогая, — доверительно склонилась Изабель к моему уху. — У него бесценные руки! Мой Диего повредил спину на войне, и теперь только Ким спасает его от болей после заседаний в Сенате. Он массажист, дорогая, так что не воображай себе невесть что.
Я и так ничего особенного не воображала, но от объяснений Изабель стало несравненно легче.
Джай медленно поправлялся, и я постепенно сложила с себя обязанность, которая нам обоим доставляла неудобства и вгоняла меня в краску: когда волдыри на спине спали, порезы подсохли, а опухоль возле суставов начала уменьшаться, я попросила его заботиться о себе самостоятельно, а смазывать спину отправляла Сай. Уж не знаю, послушался он меня или по обыкновению проигнорировал приказ, но его здоровье теперь было на его совести.
Он по-прежнему относился ко мне с подчеркнутой холодностью, не желая ни о чем просить и проводя дни в безмолвном заточении, а я, чувствуя себя уязвленной, больше не лезла к нему в душу. Понимая, каково человеку находиться сутками напролет взаперти без всякого дела, я подсунула ему несколько книг. Пару дней спустя, улучив момент, когда Джай мылся в купальне, я заглянула в его комнату: стол был отодвинут, стул находился ближе к окну, а одна из книг лежала открытой на подоконнике.
Значит, он умел читать.
Иногда во время послеобеденного отдыха я слышала за стеной тяжелое дыхание и резкие шорохи, вместе с которыми мелко подрагивали половицы. Поначалу испугавшись, вскоре я поняла: вероятно, он занимает тело тренировками, как наверняка привык делать у прежних хозяев. Разумеется, мне не следовало забывать, что он был бойцовым рабом.
Как-то раз после полуденного сна я поддалась-таки уговорам Изабель, и она привела ко мне хваленого раба-массажиста. Той ночью мне не померещилось: он был невероятно красив, этот раб, и носил длинные волосы, как у свободного человека. Его улыбка и впрямь была такой же мягкой и волнующей, как у моего Диего.
Я попросила Изабель остаться со мной, и, жутко смущаясь, позволила ловким теплым рукам раба расстегнуть на спине застежки платья, пройтись по обнаженной коже умелыми пальцами.
Он и в самом деле умудрялся прикасаться просто божественно, нажимая именно на те точки, в которых легкая ноющая боль смешивалась с настоящим блаженством. Незаметно для себя я расслабилась, и под конец невероятно приятной процедуры у меня даже вырвался стон удовольствия. Изабель несказанно развеселилась, наблюдая за мной.
— Я же говорила, дорогая: тебе всего лишь следовало немного расслабиться. Ким — просто чудо. Мы с Диего почти каждый вечер спорим, чья спина попадет к нему под руки первой. Теперь придется соперничать и с тобой.
Я смущенно улыбнулась, чувствуя, как невероятные руки Кима без труда застегивают пуговицы на моем платье.
— Благодарю тебя, — обратилась я к нему. — Разве твои руки не устают от такой нелегкой работы?
Ким радостно улыбнулся, сверкнув двумя рядами белых зубов, и отрицательно покачал головой. Иссиня-черные кудри красиво легли ему на плечи.
— Ким немой, милая, и не может ответить. Но ему приятно знать, что он тебе угодил. Ведь угодил, Вельдана, признай?
— Да, мне было приятно, — не зная, куда девать глаза, улыбнулась я.
Все опять казалось чудесным и сказочным — и Изабель, и Диего, и поместье, и весь мир вокруг. Теперь я с трудом понимала себя, когда вспоминала о своем недавнем желании покинуть Саллиду.
В пятницу, накануне свадьбы, Диего не поехал в Сенат, и утром я уговорила его сопроводить меня на невольничий рынок.
— Зачем? — удивился он. — Разве тебе не хватает прислуги?
— Я хочу еще одну горничную, — уклончиво ответила я.
— Сай не справляется с обязанностями? — нахмурился Диего.
— Справляется, — поспешила заверить я. — Но она неграмотна, а у меня от чтения устают глаза. Я бы хотела найти кого-нибудь еще, на то время, пока Сай выполняет мои поручения.
— Как тебе будет угодно, милая, — натянуто улыбнулся он.
Я просияла и поцеловала жениха в высокую скулу.
— А можно… я возьму с нами своего раба? Ему уже лучше, и мне кажется, он засиделся взаперти. Пусть прогуляется с нами в качестве моего телохранителя.
— Ты уверена? — с сомнением переспросил Диего.
Я одарила его самой невинной из своих улыбок и состроила глазки.
— Ну хорошо, как пожелаешь. Только боюсь, нам придется взять еще парочку телохранителей для того, чтобы приглядывать за ним.
Я пожала плечами. Даже если бы Джай вздумал сбежать, я бы определенно не стала посылать за ним погоню. Впрочем, заодно и посмотрим, что у него на уме. С Диего я уже условилась, осталось договориться с рабом.
Постучав в дверь, как делала всякий раз, намереваясь войти к нему в комнату, я заглянула внутрь и обнаружила его сидящим у окна.
— Джай, ты бы хотел прогуляться?
Он посмотрел на меня исподлобья, в холодном взгляде читалась удивленная настороженность. Он уже не выглядел лысым: голову и лицо покрывала недельная щетина явно светлого оттенка.
— Я собираюсь вместе со своим женихом, доном Адальяро, сходить на невольничий рынок и купить себе рабыню. Могу взять тебя в качестве телохранителя, — не найдя на его лице никакого отклика, я поспешила добавить: — Если ты не против, разумеется.
— Телохранителя, — его лицо вдруг искривила насмешливая ухмылка, которой я уже давненько не видала. — Как прикажете, госпожа.
— Это не приказ, а предложение, — сочла нужным отметить я. — Дон Диего уже велел заложить экипаж.
Как я уже знала, за пределами поместья рабам полагалось носить ошейник. Поэтому я застегнула кожаный ремень на его шее, и он впервые вышел из покоев вместе со мной. Он все еще приволакивал левую ногу, хотя очень старался сделать хромоту не слишком заметной.
Диего, как и обещал, взял с собой еще двух невольников; все вместе они едва уместились на задках кареты.
Ехали недолго, и вскоре вся наша немаленькая компания принялась бродить вдоль торговых рядов, где под скудными навесами из дырявой парусины, а местами и под палящим солнцем, работорговцы выставляли на продажу живых людей.