Греши и страдай

«Это мужское владение».

Подняв руку, Артур дождался, пока тихий шепот и спорадический смех утихнут.

— Я обсужу все аспекты и отвечу на все вопросы, но приготовьтесь к тяжелой работе в течение следующих нескольких дней.

Зеленые глаза Артура излучали власть.

— Я хочу, чтобы гонцы были отправлены во все Клубы, которые согласились нас поддержать. Хочу, чтобы в зарубежные Клубы были отправлены служебные записки и электронные письма с просьбой оказать дополнительную поддержку, если это потребуется. И я хочу, чтобы сплетни распространялись о том, как я, черт возьми, злюсь. Как буду неудержим. И как катастрофически будут обстоять дела у тех, кто стоит на нашем пути.

Около двадцати братьев «Чистой порочности» кивнули, готовясь, и сжали кулаки.

— Мы будем кричать повсюду, През. К концу следующей недели мы будем владеть этой долбаной страной, и все, кто когда-либо нас предал, станут приятелями для аллигаторов.

По спине пробежала дрожь.

Артур внезапно схватил меня за запястье и притянул ближе.

— Как вы знаете, это Клео Прайс. Ее отцом был Торн Прайс из «Кинжала с розой». Она моя. И я хочу, чтобы вы приняли ее в нашу семью с распростертыми, мать вашу, объятиями.

Улыбки расплывались по обветренным лицам. Смех вырывался изо рта.

— Я так понимаю, что тебя никогда не звали Сарой.

Мой взгляд упал на байкера, который шутил и требовал личную информацию между Артом и мной, когда я впервые была в этой комнате.

Я покачала головой.

— Это длинная история.

— Слишком длинная, и пора начинать, — Артур отошел от меня, топая в больших черных сапогах, чтобы занять назначенный ему трон во главе стола.

Грассхоппер тоже двинулся, выдернув стул, затем откинулся на жесткое сиденье и бросил телефон на стол.

Замявшись, я стояла, как неуместная игрушка.

Мужчины склонили головы вместе, разговор разливался со всех сторон в один громкий гул.

Мои уши звенели от их мужской глубины, открывая сокровенные секреты «Чистой порочности».

Я не была участником. Перспективы не допускались и уж точно не женщины.

Официально я даже не принадлежала Артуру.

«Меня здесь не должно быть».

Подойдя к двери, я нажала на ручку и приоткрыла ее.

Никто не остановился в своей реке разговора, и я приготовилась молча проскользнуть.

— Куда, черт возьми, ты собираешься? — спросил Артур, кладя ладони на стол. Даже отсюда цвет его глаз был мутным и пронизанным болью.

Я пожала плечами. Думала, что это очевидно и что от меня этого ждут. В конце концов, у меня было влагалище, а не пенис.

— Эм, дам вам, ребята, время поговорить.

Мужчины смеялись, как будто я рассказала самую смешную шутку в истории.

Мо вошел в комнату и с ухмылкой прошел мимо меня. Его светлые лохматые волосы были растрепаны ветром и светились солнечным светом по сравнению с мрачной темнотой Артура.

— Ты слишком хорошенькая.

Я нахмурилась.

— Хорошенькая? Почему я хорошенькая?

Мо засмеялся.

— Потому что ты все еще придерживаешься старых правил Клуба. Неужели ты ничему не научилась за последние несколько недель?

«Нет, потому что Артур отказывается чем-либо делиться!»

Артур указал пальцем.

— Там есть место. Сядь туда.

— Но я думала, ты собираешься обсудить Клуб…

— Бизнес, —поджал губы Артур. — Ты имеешь такое же право вносить свой вклад, как и любой другой член Клуба.

Я широко распахнула глаза.

— Даже если я девушка?

Грассхоппер засмеялся.

— После всего, что ты видела в «Чистой порочности» и чудаке, который им управляет, ты все еще веришь, что встречи предназначены только для парней? — оглядываясь вокруг, он добавил: — Вот в чём дело, а где девицы?

— Не смей говорить гадости о моей старушке, чувак, — сжал кулак Байкер, драматично махнув им Хопперу. Он засмеялся, показывая ряды из золотых зубов и смягчая свою угрозу шуткой. — Подожди, пока у тебя не будет семьи — тогда ты будешь следить за своим гребаным ртом.

— Меня не привяжешь, ребята, — усмехнулся Грассхоппер.

«Что, черт возьми, здесь происходит?»

Шутки между этими мужчинами были такими освежающими - совсем не похожими на гнев и иерархию «Кинжала с розой».

— Они занимались книгами. Мелани также работает над тем, чтобы подружиться с репортерами, когда Килл решит сделать последний шаг, — сказал байкер с лысой головой и длинной бородой, глядя на свои наручные часы. — Полагаю, что до этого остались считанные минуты.

— О, и Джейн напечатала тот отчет, который ты просил, Килл. Об просочившихся файлах, которые ты передал местной колонке сплетен в прошлом месяце, — сказал другой байкер средних лет.

— Получил ли она поддержку? — спросил Артур.

Байкер кивнул.

— Оказывается, все прошло хорошо. Может быть, нас ждет хорошая перспектива. Сначала просветить домохозяек, а они уже смогут изводить своих мужей. А потом, когда они услышат этот мейнстрим, — по крайней мере, семя уже посеяно, если ты понимаешь, о чем я.

«Понятия не имею, что ты имеешь в виду».

Моя головная боль от сотрясения исчезла, но, слушая этот разговор, она вернулась.

Когда байкеры заговорили об этих неизвестных женщинах, работающих бок о бок в клубном бизнесе, у меня кровь от гордости залилась ручьем. Однако мой разум не мог постичь этого фундаментального изменения. Что здесь создал Артур? Равенство мужчин и женщин? Настоящую семью, а не женщин, покорно выполняющих все прихоти своих мужчин?

— Это хороший ракурс, — кивнул Артур. — Давай сделаем еще кое-что. Мо, что бы у нас ни было, слейте на одну из дешевых газет. Посмотрим, какие беспорядки мы сможем начать, низко оценив их. Если мы сможем свергнуть нынешнего демократа, тем лучше.

«Что, черт возьми, он задумал?»

Я ожидала разговоров о войне и резне, а они говорили о СМИ, домохозяйках и, бог знает, о чем еще.

Я посмотрела на Клуб свежим взглядом. Я была воспитана в образе жизни, который не имел никакого отношения к этому новому существованию. Я была потеряна... но также странным образом освобождена.

Взгляд Артура остановился на мне. Он мягко улыбнулся.

— Ты вступаешь в игру, когда мы уже целую вечность жонглируем этими вещами. Ты поймешь.

Я в изумлении покачала головой.

— Что вы делаете?

— Делаем мир лучше, черт возьми, вот что, — ответил байкер с пучком волос.

Артур ухмыльнулся.

— Вот в чем суть. — Его глаза были яркими и напоминали интеллект, к которому я так привыкла. — Благодаря нашему воспитанию я научился всему, что нельзя делать в клубе. Я создал «Чистую порочность» из вещей, которые у них не работали. И дал клятву создать что-то нерушимое.

Арт снова махнул рукой на свободный стул.

— Садись. Займи свое место. Пора познакомиться со своей новой семьей и узнать все наши секреты.

Глава шестнадцатая

Килл

Хотел бы я иметь такого отца, как Торн Прайс.

Он отвез меня, чтобы я узнал результаты экзамена. Он сидел возле школы без каких-либо споров, а затем пригласил меня выпить пива, чтобы отпраздновать получение самых высоких баллов, которые школа когда-либо видела.

Его не волновали мои свежие синяки. Он не дразнил меня тем, что я чувствую к его дочери.

Он был чертовски классным человеком, и я завидовал, что он не мой отец.

Но опять же, я был рад, что он не мой отец. Если бы он был, Клео никогда бы не было.

— Артур, семнадцать лет.

Я скрыл улыбку, когда Клео отошла от выхода и подошла к пустому стулу.

Ее черты лица не могли скрыть замешательство или вопросы. Она выглядела изумленной и слегка напуганной.

Я не переставал думать, как это будет странно для нее. Как бы она была потеряна в наших долгосрочных целях. Какое потрясение почувствовала, когда, наконец, узнала правду.